Дмитрий Быков: Мирными и спокойными ближайшие два года не будут

Писатель Дмитрий Быков ответил на вопрос о вероятности возникновения в России гражданской войны.

– Как по-вашему, обойдется ли в этот раз в России без гражданской войны? – задали вопрос писателю в эфире Эха Москвы.  

– Знаете, для гражданской войны нужны граждане. То есть все-таки некоторая степень убежденность, некоторая степень (хотя я очень не люблю этот антинаучный термин) пассионарности, то есть некоторая готовность умирать за убеждения. У меня есть ощущение, что пропаганда не может остановиться, это точно.

Нельзя остановить, например, Владимира Соловьева. Есть персонажи, которые уже как работают в режиме лая, так в этом режиме, видимо, и останутся. Об этом психологическом феномене писал Маршак:

В ответ раздался стекол звон

И хриплый голос фрица:

– Я не могу, – воскликнул он, –

Уже остановиться!

Это науськивание части народа на другую будет продолжаться – бурно, интенсивно, бешено; клевета разнообразная, разнообразное вранье.

Меня тут спрашивают, почему я не реагирую на конкретные выпады этих людей – невозможно ведь реагировать на все, на всякий чих, как вы понимаете, не наздравствуешься.

И потом, зачем удваивать сущности? Как мы знаем, зеркала и совокупления ужасны тем, что умножают сущности. Зачем же тиражировать те или иные высказывания? Естественно, что они остановиться не смогут, но выльется ли это в гражданскую войну, я не знаю. Понимаете, с одной стороны, воспитывая левые или правые партии, можно доиграться. Можно увлечься и добиться того, что какие-то из них будут поддержаны электоратом. Некоторые партии откровенно погромного толка могут завоевать небольшую, но шумную, вонючую популярность.

Другие партии, условно говоря, демократического толка, тоже могут быть, безусловно, подхвачены и поддержаны, потому что запрос на перемены очень силен. Я думаю, он гораздо сильнее, чем запрос на фашизм, который все время стремятся преувеличить лоялисты. Я не думаю, что дойдет до уличных столкновений.

Но я совершенно точно знаю одно: что мирными и спокойными ближайшие два года не будут. Это будут годы еще более интенсивных размежеваний, страстных полемик. В общем, не вижу я как-то мирного исхода. Будет продолжаться то, о чем так точно сказал Олег Хлебников: «Холодная гражданская война». Или, если хотите, гибридная гражданская война.

Как долго можно прожить в этом состоянии? Ну, Россия в нем уже достаточно долго живет. Вопрос – остановится ли это и прекратится ли это, если сейчас на телевидении прекратить истерику… Владимир Путин уже несколько раз – не знаю, насколько искренне – высказывался с тем, что хватит Украину унижать. Нет, ничего не получилось, не получается.

У меня есть ощущение все-таки, что процесс запущен и идет дальше сам, без какого-либо поощрения. Мирно это не может разрешиться. Это может разрешиться либо полным размежеванием общества, и такие ситуации бывали. В конце концов, Штаты в 50-е годы позапрошлого века так и жили. А может это вылиться в какую-то непрерывную склоку.

Насколько это переходит из теоретической плоскости в личную? Переходит. Я не верю в то, что возможно каким-то образом сохранять человеческие отношения после такого долгого наускиванья. Поэтому я не исключаю для себя, для всех и самых и печальных вариантов, вплоть до уличных столкновений. Просто, понимаете, это очень далеко зашло. Невозможно после такого количества безобразных поступков друг на друга смотреть. Это, знаете, у Ахматовой было очень точно на эту тему сказано:

Как вышедшие из тюрьмы

…

Мы в адском круге.

А может, это и не мы.

Это ведь не только про любовь. Это во многом ситуация конца 50-х годов, когда та же Ахматова сказала: «Сейчас две России посмотрят друг другу в глаза: та, что сидела и та, что сажала». Но между теми Россиями такой четкой границы не было. Сейчас она более четкая, потому что тогда участь была не добровольна.

Помните, Пастернак писал Горькому: «Не всякая участь на западе добровольна, но не всякая и у нас». Не добровольная участь, а сейчас многие проделывают это добровольно, их никто не заставлял. Именно поэтому сейчас, мне кажется, размежевание глубже. Да и потом, тогда советский средний класс кого-то удерживал, советская среднесть, усредненность. Да и вообще Советский Союз, при всех идеологических расхождениях, какие-то базовые ценности хотя бы декларативно имел.

Сегодня этого нет, и у меня нет ощущения, что что-то еще, кроме языка и финансовой системы, связывает граждан.

Дмитрий Быков: «Ситуация в белорусской культуре безнадежна? Ничего подобного я не говорил!»