«Для России проще и безопаснее строить то, что всю жизнь строили деды и прадеды»

Телеграм-канал Рефлексия и реакция — о том может ли Россия быть демократическим государством?

— Тут прежде, чем начинать рефлексировать, следует обозначить, а что мы подразумеваем под демократическим государством? Если взять классический набор — выборность властей всех уровней, свобода слова и равный доступ всех политических сил к СМИ, — то в ХХ веке с очень большой натяжкой можно выделить два периода, когда Россия более-менее соответствовала этим критериям: февраль — октябрь 1917 года и период конца 80-х (первые конкурентные выборы в Верховный Совет СССР) — до начала нулевых и установления путинской вертикали.

То есть нельзя сказать, что демократического опыта у России совсем не было. Был. Но оба этих периода связаны с определенными осложнениями, которые в целом приводили к тому, что государство централизовалось, выстраивало вертикаль управления и демократические признаки со временем отмирали либо превращались в декоративные.

Ключевое осложнение — проблема сепаратизма. Как устроено российское государство с точки зрения сбора и распределения ресурсов (в чем и есть одна из основных функций государства)? По федеральному бюджету на 2022 год, в России есть 62 дотационных региона при 23 регионах-донорах. Годом ранее число дотационных было выше на 10 регионов. Примерно в этом диапазоне соотношение регионов доноров и дотационных регионов колеблется все нулевые годы.

Как может существовать государство в режиме, когда абсолютное большинство регионов страны зависит от дотаций из меньшинства регионов? Ответ — через централизованное распределение ресурсов, которым и занимается государственный аппарат. Но если посмотреть на ситуацию немного под другим градусом — а является ли налоговая система оптимальной в данном ключе? Нет ли смысла оставлять больше денег «на местах», чтобы центр не работал как пылесос? Конечно, это абсолютно рациональное поведение с точки зрения улучшения качества администрирования. Но каждый раз, когда «жизнь заставляет» делать так, возникает проблема сепаратизма.

Вспомним 90-е. Парад суверенитетов постсоветских стран прошёл. Но внутри России вопрос суверенизации субъектов остро стоял всё десятилетие. Чечня открыто пошла войной за независимость. В Татарстане была своя конституция и свой президент — сумели договориться, но степень автономии Татарстана была крайне велика.

Сильные и де-факто независимые региональные лидеры — это яркое явление той эпохи. Был период, когда даже в Кемерово стали создавать свой отдельный золотой запас. В конце 90-х эти лидеры собирались под крышей проекта «Отечество — вся Россия», который в итоге победили те, кто стоял в тот момент за Путиным. Именно поэтому его проект и назывался «Единство» — суть нейминга в заявке на централизацию.

Если копать глубже и вспоминать события 1917 года, то парад суверенитетов случился и по итогам тех событий. Настолько, что даже разрозненные «белые» так и не смогли организовать единую государственную структуру для противостояния централизованным «красным». Местные атаманы властью делиться не хотели. Не говоря уже про национальные республики, которые практически все делали разной степени успешности попытки покинуть империю (Польша, Финляндия, государства Кавказа и Средней Азии, УНР, БНР, страны Балтии).

Логика событий невероятно простая. Как только мелкий князёк понимает, что Москва не может ему ничего дать в формате «ярлыка», а его политическое выживание зависит от умения контролировать ресурсы внутри субъекта, то Москва становится не просто не нужна, а зачастую и неудобна. Потому что национальные/региональные лозунги — это мощное средство внутренней легитимизации.

В России осознанно, либо неосознанно, это принцип понимает вся элита. Любая демократизация ведёт через цепочку шагов к риску уничтожения этой элиты, т.к. если не нужен насос, который перекачивает ресурсы туда-сюда, то не нужна и политическая надстройка к этому насосу.

Гипотетически, существует вариант демократизации России через «пересборку» её, по аналогии со «сборкой» США, где равные субъекты сами решили свободной волей делегировать часть полномочий в надсубъект, оставаясь в огромной степени суверенными.

Но на практике, есть огромный риск, что такая пересборка на такой огромной территории приведет к фактическому выходу многих субъектов к другим центрам силы (ЕС, Китай, Япония) и откату России если не к границам 15 века, то в более скромное по территории образование. А если приплюсуем сюда фактор наличия ядерного оружия и практически полное отсутствие внутренней политической демократической культуры и институтов (неизменно будут новые «князьки») — то такой путь выглядит крайне рискованным, даже с позиции тех людей в элите, кто возможно и считал бы такую трансформацию благом.

Любое государство стремится защищать себя. То государство, которое сейчас существует в России, наследовавшее политические традиции от предыдущих своих инкарнаций, тоже стремиться защищать себя. И исходя из вышеобозначенной логики, потеря централизации создаёт для этого государства угрозу.

Это не значит, что не может быть новых периодов демократии — они могут быть, например ввиду физической невозможности администрирования столь сложной системы, как это случилось в конце СССР. Но, так или иначе, путь истинной демократизации может быть открыт лишь при сопутствующих обстоятельствах, в частности решения вопроса безопасности, контроля за ядерным оружием, и разработки работающих протоколов конвенционального взаимодействия субъектов на всей территории РФ.

А пока для России проще и безопаснее забить на всю эту демократию и строить то, что всю жизнь строили деды и прадеды — огромное централизованное государство, пускай и неэффективное. Как проговорился на одном из старых телеэфиров востоковед Сатановский, «Византия разваливалась 400 лет, на наш век пожить хватит».

Этот принцип всегда стоит помнить, чтобы понимать реакцию России на попытки построения демократии в культурно близких и понятных странах.