"Дай господь, чтобы все хорошие слова мне говорили в спину"

В четверг, 3 января, ушел из жизни Александр Абдулов. «Салідарнасць» предлагает читателям одно из наиболее ярких интервью великого актера.

"Он умер... Я сейчас еду в театр", — сообщил РИА «Новости» замдиректора театра Ленком Сергей Вольтер. По его словам, актер скончался в четверг в 7.20 по московскому времени в Центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева.

Александр Гаврилович Абдулов попал в больницу в августе 2007 года. Во время съемок в Балаклаве, под Севастополем, у него неожиданно обострилась язва желудка. Актер был немедленно прооперирован. Спустя несколько дней его перевезли в Москву, а затем он отправился в Израиль на консультацию. Там ему был поставлен диагноз "рак легких".

— Зачем вам все это?

— Да скучно мне. Жизнь одна, хочется все попробовать. Ну, кто-то может тупо сидеть на одном деле, я не могу. Хотя все болит, что может болеть, видеть стал хуже.

— А что доставляет в жизни наибольшее удовольствие?

— Женщины.

— От чего больше всего устаете?

— От безделья.

— Сколько спите?

— По-разному. Иногда могу заснуть абсолютно одетым, в дубленке. Я еще молодым, когда одновременно снимался в четырех-пяти фильмах и облетал самолетом за сутки по четыре города, придумал для себя выход. Шапочку вязаную ношу, и вот на глаза ее — оп: все, ночь. Клянусь, шапочку на глаза — и сразу заснул. В секунду. Сейчас домой приезжаю (мы живем за городом) — на диван, собака ложится рядом, кошки две — на меня. И вот пока они "ур-ур-ур" — это какое-то успокоение.

— Откуда кошки?

— Одна прибилась на Валдае на съемках. Я жил в частном домике, у входа котенок стоял-кричал, уже умирал совсем, такой скелетик был. Я его пипеткой выкормил-выходил, с собой забрал, а когда привез, смотрю, жена в это время другого взяла, тоже маленького. Сейчас таких два братана вымахали — фантастика. Один рыжий, другой непонятный, как чернобурка.

— Будете сильно переживать, если вдруг выпадете из обоймы, как говорится, выйдете в тираж?

— Наверное, да, чего скрывать. Но я знаю себе цену как артисту — не по газетам, а по зрительному залу. Кроме того, я не сижу, не жду, чтобы меня позвали. Сам хожу. Начинал с массовок, половины уже не помню. По-моему, было такое — "Фронт за линией фронта": я там бегал в атаку. Все время бегал. Человек не имеет права сидеть ждать чуда. Кому-то повезет, а кому-то — нет. Я же не говорю, что Смоктуновский — плохой артист. Но он полжизни прожил под лестницей в Театре Ленинского комсомола, и дядя Ваня Толкушкин, закройщик наш, его кормил.

Когда Смоктуновский стал Мышкиным, все сказали: "Гений", но это был тот случай, когда чудо произошло. Но могло ведь и не произойти... Я приехал из Ферганы как дворняжка, которая собиралась завоевывать Москву. Я этого хотел. По ночам разгружал вагоны, жил в общежитии — пять лет на Трифоновской, восемь — на Бауманской. Для меня это нормально. Я не жду доброго дядю.

— То есть вы думаете, что ситуация падения для вас исключена?

— Если мозги откажут, стану дауном — тогда не исключена. Но все будет нормально, если я сам буду нормальным, сам не пущу себя в тираж, не пойду на телевидение. Нет, никогда не брошу камень в тех, кто снимается в рекламе, в сериалах, но вы много видели артистов, которые играют в "Ментах", а потом в хорошем кино? Я не пойду в сериалы, пока они не станут такими, какие делали Аранович, Лиознова. Болтнев в "Противостоянии" у Арановича сыграл гениально просто, Басилашвили там замечательный, вообще, это супер-фильм. А сейчас сниматься в сериалах — это почти самоубийство.

— На какие категории делятся люди вокруг вас?

— У меня очень большая палитра. Естественно, есть мама, жена, брат, дочь — это как бы первое. Новых друзей, как ни странно, нет. Минимум мы дружим лет по десять, максимум — по двадцать пять-тридцать. Вова Черепанов, звукорежиссер театра, Орсеп Согомонян, художник, Леша Орлов, бизнесмен, Витя Сергеев, директор "Ленфильма". Когда мы познакомились с Ильёй Хотюшенко, он был простым милиционером, сейчас — начальник отдела Совсем сумасшедший человек, больной в своей профессии. Ему вот уже никуда не нужно ездить, он начальник, все замечательно, а он поехал — в Назрань, брать какого-то там бандита. Ну, это я совсем старых друзей называю.

— Почему вы не назвали никого из театра?

— Как же, Олег Янковский, Саша Збруев, Сережа Степанченко, Саша Карнаушкин, мой однокурсник, тридцать лет мы вместе.

— С Янковским не возникало никакой конкуренции, когда он возглавлял "Кинотавр", а вы — Московский кинофестиваль?

— Нет, дай бог, чтоб у Олега был замечательный фестиваль, но и те два, которые делал я, тоже, считаю, классными были. Московский мы с Соловьевым взяли, когда фестиваль был ноль — его не было, а мы хоть до какого-то уровня его дотащили.

— Однако столько гнусных сплетен ходило о финансовых махинациях...

— Я счастлив, что дачу построил до фестиваля. Вообще, могу признаться: пришел получать зарплату, чуть не заплакал, клянусь. Восемьсот рублей за полгода работы. Все знакомые сказали: "Ты дебил". Вот если бы сейчас снова, я знал бы, как заработать. Но опять же — "себе" скверный характер не позволит.

— Вы прямо дева непорочная!

— Нет, я дико порочный человек, я игрок, играю в казино, но только на свои, всегда. Не украл, не убил. Приехали в Египет на съемки, спонсоры не перевели денег, а я группу привез. Все с ума чуть не посходили. Каждый день вечером после съемок я ехал в казино — туда триста километров, обратно столько же,— садился и делал ставки по пять долларов. Никогда в жизни не играю по такой мелочи — всегда по-крупному. Но у меня была цель — выиграть группе суточные на завтра. Выигрывал — уходил, все: "Куда? Ты с ума сошел", — обычно я сижу подолгу. А тут нет, уходил, раздавал людям деньги, и это длилось почти две недели.

— Какие еще недостатки за собой знаете?

— Два года не курил, нельзя мне, на фильме ("Бременские музыканты") опять начал. Люблю женщин, люблю футбол — вообще азартный человек. Кстати, я еще со школы мастер спорта по фехтованию. И, может быть, играть все время — это не порок, а даже хорошо.

— А есть что-то, во что вы поиграете?

— В людей, в жизнь. У меня есть один критерий: стыдно или не стыдно. Стыдно мне за эти кадры? Нет. Дальше поехали. А за эти? За эти стыдно. Все, убираем.

— Вы никогда ни в чем не сомневаетесь?

— Я сомневаюсь в куче всего, но об этом никто не должен знать. Я делюсь только радостью. Быть с кем-то в горе — самое простое. "Такая потеря" и т.д. Вот порадоваться вместе, когда у тебя все хорошо, — другое дело. За свои сорок шесть лет я проверил это несколько раз. Еще в тридцать три года придумал тост: "Дай господь, чтобы все хорошие слова мне говорили в спину". Понимаете? Не в лицо. В лицо все говорить умеют, а стоит только отвернуться...

— Говорят, в юности вы себе резали вены от любви. Как вы сейчас к этому относитесь?

— Дурак был.

— Любовь тогда сразу прошла?

— Нет, что вы, еще сильнее... Ну что мы будем копаться? Остался факт в биографии у той женщины и у меня. У меня вообще биография событиями богата — и прекрасными, и отвратительными. Но счастлив тем, что в жизни все делал сам.

— Я знаю, отец ваш умер, одного из братьев убили, другого брата и маму вы перевезли сюда. Они видят в вас главу семьи?

— Думаю, видят. После папиной смерти в 1980 году кто-то должен был стать "вожаком стаи" независимо от возраста — помните "Крестного отца"? Маме восемьдесят три года, брат старший уже на пенсии. Мы уже лет восемь живем на даче. Есть двухкомнатная квартира на Соколе, но мама мечтала о своем доме, и теперь у меня два дома на участке в двадцать соток. У них — маленький, двухэтажный, в тридцати метрах от моего. Мама на первом этаже, брат на втором. Можем неделями не видеться.

— А парк машин у вас большой?

— У меня один автомобиль, "вольво". Его в день рождения подарил мой товарищ, когда у меня от театра сначала угнали БМВ, а потом джип — те, что милиция до сих пор не может найти.

— Жалко очень?

— Очень. Ощущение такое, что тебе плюнули в лицо. Но если сейчас найдут, я в эту машину уже не сяду. Это, знаете ли, как изменившая женщина, как бы порченая.

— Вы никогда не смогли бы простить изменившую женщину?

— Думаю, нет. И дело не в том, что я бы не смог простить, — я не смог бы жить с ней. Если в процессе общения она мне говорит, что я у нее один, а после оказывается, что "я" у нее три, мне это неинтересно.

— Ваши требования к себе и окружающим одинаковы?

— Ну, не могу сказать, что я себя не люблю. Я к себе, любимому, хорошо отношусь. Знаете, человека нужно принимать таким, какой он есть. Только точно знать грань, что принимаешь, а что — нет.

— Чего бы вы хотели в наступающем тысячелетии?

— Чтобы мама была жива, чтобы дома все было хорошо, чтобы в Чечне все кончилось. У меня даже есть идея помочь Комитету солдатских матерей, устроить гала-концерт, хотя бы собрать для них денег.

— А самому себе что пожелаете?

— Жить хочу.

www.peoples.ru, 12.12.2000

Справка

Абдулов в 1975 году окончил РАТИ (ГИТИС). В том же году был принят в труппу Ленкома. Сыграл в этом театре такие роли, как лейтенант Плужников в спектакле "В списках не значился", Хоакин в "Звезде и смерти Хоакина Мурьетты", Никита в "Жестоких играх". А также был занят в спектаклях "Диктатура совести", "Поминальная молитва", "Школа для эмигрантов", "Варвар и еретик", "Плач палача", "Затмение".

Популярнейший актер кино, много и успешно работал в кинематографе. Снимался в таких картинах, как "Обыкновенное чудо", "Тот самый Мюнхгаузен", "Дом, который построил Свифт", "Убить дракона", "Карнавал", "Гений", "Шизофрения", "Бременские музыканты и Сo".

Абдулову было 54 года — он родился 29 мая 1953 года.