Чисто, конкретно

Белорусский писатель и журналист Антон Кашликов разбирается в том, почему за Минском закрепился статус «самого чистого города в мире».

В минских сувенирных лавках можно купить футболку с надписью «Чыста па-менску» («Чисто по-мински»). Чистота минских улиц – эдакий затертый местный мем. Приезжих звезд устало спрашивают на пресс-конференциях: «Как вам город?». «У вас очень чисто», – отвечают те. Минчане (они же «менчукі») понимающе кивают в ответ.

В Минске и правда чисто. Здесь не бросают окурки под ноги. И переходят улицы только на зеленый свет. Дисциплина, порядок, стабильность.

По слаженности действий и численности армии с местными коммунальщиками могут сравниться только здешние менты. Их тоже много, они тоже носят форму и выполняют, в общем-то, одни и те же функции: поддержание порядка, борьба с нежелательным элементом. Соринка в глазу, опавшие листья, окурки и фантики.

Летом они выходят на улицы с рассветом. Бывает, возвращаешься с какой-нибудь вечеринки и встречаешь эти отряды в оранжевых жилетах. В полной готовности и боевой раскраске. Метут, чистят, отскребают. Помнится, когда в Минск приезжала сборная Голландия по футболу, заезжие фанаты приняли наших уборщиков за своих и кинулись обниматься. Те, честь им и хвала, на провокацию не поддались.

Минск следит за собой с некоторой даже маниакальностью. Аляповатыми квадратами достойных учеников Малевича замазывает на стенах тэги и стрит-арт. Бесконечно перекрашивает здания на центральном проспекте Независимости (бывший проспект Скорины, бывший – Ленина, до этого – имени Сталина, а еще раньше – улица Захарьевская). Сносит исторические здания. Стирает память.

Минская чистота – не казарменная, как принято считать, а сновидческая, киношная. Этот город похож на приготовленную декорацию для съемок фильма. Помню, как однажды я приехал в Одессу каким-то невероятно ранним автобусом. Было еще темно, и я шел наугад по городу, который почти не знал. Людей не было. Окна были темны, редкие фонари добавляли улицам контрастности. Мне казалось, что я попал в кино. Так вот, в Минске у меня такое ощущение почти всегда. Гуляя по здешним улицам, я все время подсознательно жду команду «Мотор!» или «Снято!».

При этом Минск – дорогой город. Ненатурально дорогой. Средний счет в здешних кабаках будет в 1,5-2 раза выше, чем в киевских. Дороже Минска – чтобы выпить-закусить – только Лондон, Осло и Москва. Думаете, при этом тут легко найти место в пятницу вечером? Шиш. Барную стойку берешь с боем. Просишь принести из подсобки еще один стул. Выпиваешь три минских коктейля по цене восьми киевских коктейлей. Материшься, едешь домой. Встречаешь людей в оранжевых жилетах – те смотрят на тебя с сомнением: а не мусор ли ты? Не стоит ли тебя просто взять и убрать?

Если бы Минск был конфетой, на его фантике не было бы надписей, названий, состава продукта. Минская чистота и порядок – такая же обманка: никогда не знаешь, что внутри. Есть прямые улицы, которые не пересекаются. Есть параллельные реальности, которые сосуществуют, не проникая друг в друга.

Есть Минск блядства, Минск совка, Минск официоза. Город-герой. Город-музей. Есть Минск свободы и андеграунда. Минск вечной юности, в конце концов. Кажется, это одно из немногих сохранившихся мест в мире, где бабки решают не все. Иногда мне даже кажется, что это самый честный город на Земле. Тут делают многие вещи, потому что просто интересно, а вовсе не потому что есть четкий бизнес-план. Это подкупает и заставляет оставаться тут.

Я живу в Минске десять лет и все никак не разгадаю секрет его чистоты. Может быть, потому что никакой чистоты и нет. Есть декорация. Есть свобода, хоть и внутренняя. Есть даже окурки на тротуаре, если присмотреться.