«Черные списки существуют везде»

Лидер группы «Аквариум» высказался о запрещенных музыкантах.

«Как человек, который был достаточно долгое время во главе нашего (российского. — БелаПАН.) черного списка, хочу сказать, что такие списки существуют везде, по разным причинам — политическим или экономическим, каким-то другим», — сказал Борис Гребенщиков 18 февраля на пресс-конференции в Минске, отвечая на вопрос, знает ли он о существовании в Беларуси черных списков музыкантов, чьи выступления находятся под негласным запретом из-за их гражданской позиции.

При этом он считает, что музыкант, который начинает проявлять политическую активность, «перестает быть творцом». Музыканты должны быть «от всех», а не только «от какой-то части» народа, убежден Гребенщиков.

«Как только музыкант становится политическим животным, он теряет свой первоначальный смысл творца, поскольку творец не может быть гражданином какого-то государства или членом какой-то партии, принадлежать к той или иной террористической группировке», — полагает лидер «Аквариума».

По словам Гребенщикова, у него нет никакой гражданской позиции.

«Я за всех людей, а значит, против любого правительства», — подчеркнул он и зааплодировал журналистке, которая заметила, что такое отношение приводит к возникновению анархии.

«Таких, как я, не так много, люди обычно предпочитают ходить стадом, — уверен лидер «Аквариума». — А мы для того, чтобы дать альтернативу тем немногим, которые этого не хотят. Альтернатива должна быть всегда».

На вопрос о низкопробных музыкальных пристрастиях современного человека Гребенщиков ответил, что не нужно «пробивать стену», которая ограничивает культурные предпочтения каждого человека.

«Умный человек ее (стену) обойдет, — считает музыкант. — Люди без стены не могут, они не хотят. Сколько людей ни тащи к свободе железной рукой, они будут отбиваться, плакать и драться. Свобода для тех, кто ее хочет, всегда у любого человека есть возможность совершенствоваться исходя из этой свободы».

Музыканта попросили рассказать, кто же такой свободный человек, и он ответил, что не может дать определения.

«Определить, значит ограничить. Как можно ограничить свободного человека? Если нельзя ограничить, значит нельзя определить. Я думаю, что это внутреннее ощущение», — резюмировал Гребенщиков.