Бывший художественный руководитель «Золотого шлягера» Владимир БРАИЛОВСКИЙ: «В тюрьме живу полноценной творческой жизнью»

Уже два года создатель Могилевской филармонии и фестиваля «Золотой шлягер» сидит в тюрьме. Сначала полтора года шло следствие, а полгода назад прозвучал приговор — 9 лет лишения свободы. Без Владимира Браиловского уже прошел один «Шлягер».

Через адвоката Владимира Вениаминовича «Комсомолка» задала ему несколько вопросов.

— Владимир Вениаминович, а кто придумал «Золотой шлягер»?

— Мечта сделать Могилев фестивальным городом, как соседний Витебск, витала в воздухе.

У людей, особенно старшего поколения, были сильны ностальгические чувства по тем временам, когда им комфортно жилось в братской семье советских народов. Те же мотивы сыграли решающую роль и при выборе времени проведения фестиваля — 7 ноября праздничные мероприятия уже не проводились, а потребность праздника еще осталась. Ретро тогда было свежим направлением не только в белорусской, но и в российской эстраде.

Я стал бомбардировать этой идеей органы местной власти. Задумка всем понравилась, однако никто не решался взять на себя ответственность. Тогда я, минуя все субординации, обратился к Александру Лукашенко, и в кратчайший срок появилось распоряжение о проведении «Золотого шлягера».

ЗВЕЗДЫ ШЛЯГЕРА

На сцену один за другим выходили живые легенды: Муслим Магомаев, Галина Ненашева, Эдуард Хиль, Нани Брегвадзе, Юрий Богатиков, Мария Пахоменко, Владимир Трошин, Тамара Миансарова. В первом концерте принял участие всеми забытый Эдуард Мицуль — основатель первого белорусского ВИА «Лявоны», предшествовавшего знаменитым «Песнярам». Нашла в себе мужество выйти на сцену после десяти лет тяжелой болезни популярная певица Нелли Богуславская.

Солисткой филармонии была и лауреат «Золотого шлягера» Наталья Подольская. Началом успешной карьеры стали победы на фестивале бобруйчанина Руслана Алехно, украинца Александра Панайотова, россиянина Евгения Гора. Прямо с трапа самолета из Америки на «Золотой шлягер» прибыл Леонид Борткевич — это было первое выступление нового состава «Песняров» после распада коллектива. В 1999 году на фестивале выступили «Верасы» в первом составе, на сцене вместе находились известные артисты, не общавшиеся между собой десятилетиями.

— С какими проблемами приходилось сталкиваться «Золотому шлягеру»?

— Денежные проблемы лихорадили «Золотой шлягер» постоянно, что было связано не столько с недостаточностью финансирования, сколько с его несвоевременностью. Как правило, мы узнавали о размерах бюджетной дотации либо за несколько дней до фестиваля, либо после его окончания. И это несмотря на то, что «Золотой шлягер» был плановым мероприятием, всегда подкреплявшимся соответствующими распоряжениями президента. Чтобы не сорвать фестиваль, мне приходилось на свой страх и риск вести предварительные переговоры с артистами, давать им гарантии и зачастую производить предоплату, пользуясь услугами кредиторов. Не секрет, что популярные исполнители без предоплаты не выезжают на гастроли.

Этот риск в течение пяти фестивалей оправдывался — затраты, хоть и с задержками, все-таки компенсировались. Однако в 2000 году произошла катастрофа, имевшая трагические последствия для Могилевской филармонии и меня, ее руководителя. Мы, как всегда, начали подготовку к фестивалю почти за год до его начала. Пользуясь доверием финансовых партнеров, произвели необходимую предоплату. Средств на этот раз понадобилось больше, чем обычно — фестиваль задумывался грандиозный. Помимо сольников Софии Ротару, Тото Кутуньо, «Машины времени» прошли программы «Двадцать лет спустя», «Романсиада», «Дунаевский + Дунаевский», «Музыкальная кинопанорама», «Песни нашего двора», два конкурса. Состоялось 35 концертов в 16-ти городах, в том числе в чернобыльских районах. Но, насколько успешен был фестиваль творчески, настолько не сложились все обстоятельства вокруг него.

Началось с того, что перед «Золотым шлягером» Могилевская область осталась без губернатора, а Министерство культуры — без министра. Всем было не до фестиваля. К вопросу его финансирования вернулись лишь через полгода. Но перед этим нас основательно «перетряхнул» Госконтроль, посчитавший, что не все фестивальные расходы подлежат компенсации. Это был первый удар, ведь мы их уже произвели! К чести областного руководства решение о финансировании, наконец, было принято, однако оказалось, что в бюджете нет «живых» денег. Нам предложили либо ждать до конца года, либо на выделенную сумму взять продукцию могилевских предприятий, продать ее и полученными средствами рассчитаться по заключенным договорам. Филармония ввязалась в непростые торговые операции, однако и тут нас ожидал неприятный сюрприз. Реальная стоимость полученной по зачету продукции на российском рынке оказалась значительно ниже заводской (а может, мы оказались неумелыми коммерсантами?). Но и это не все. В конце года к нам нагрянула масштабная налоговая проверка, и на всю сумму зачета был начислен НДС с соответствующими санкциями. Любому здравомыслящему человеку было ясно: областная филармония не сможет погасить ее НИКОГДА. Скорее всего, решение налоговой инспекции было законным, но объективно сложилась парадоксальная ситуация — бюджет фактически не исполнил своих обязательств, а нас за это еще и оштрафовали. Так начался крах Могилевской филармонии.

— Ну а что же с «Золотым шлягером»?

— Вместо того чтобы нам помочь, было принято решение отделить «Золотой шлягер» от филармонии. Я остался руководителем утопающей филармонии, а у фестиваля появился свой директор. Но отделить фестиваль от Браиловского оказалось не так просто. И не потому, что Браиловский держался за какую-то должность, а потому, что «Золотой шлягер» был к тому времени связан с ним тысячью нитей, перерубить которые одним взмахом топора было невозможно. Меня пригласили быть художественным руководителем этих двух фестивалей, хотя и без права решения финансово-хозяйственных вопросов. Я, разумеется, согласился, так как не мог бросить свое детище на произвол судьбы. Эксперимент прошел, мягко говоря, неудачно — филармония и дирекция были вскоре расформированы, а их руководители оказались в тюрьме.

— Возможен ли в Беларуси шоу-бизнес?

— Безусловно, да. Мы умеем хорошо обучать, создавать талантливые произведения, организовывать представления, записывать качественные диски. Но потребительский рынок любого региона ограничен его культурным и экономическим пространством. Именно поэтому украинский шоу-бизнес уступает российскому, белорусский — украинскому. Соответственно, могилевский шоу-бизнес уступает минскому, а чаусский — могилевскому. Как бы ни были талантливы артисты и продюсеры, какие бы средства не вкладывались в провинциальный шоу-бизнес, он никогда не даст того экономического эффекта и не достигнет такого уровня, как столичный. А Беларусь, хотим мы этого или нет, находится на периферии мирового шоу-бизнеса. Однако это ни в коей мере не свидетельствует о какой-либо национальной ущербности; так происходит во всем мире. Чтобы шоу-бизнес в Беларуси прогрессировал, она должна максимально интегрироваться в мировое культурное и экономическое пространство.

— Говорят: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Вы когда-нибудь думали, что эта поговорка может коснуться Вас?

— Конечно, концертное дело — область повышенного риска. Здесь вращаются большие деньги. Но, все-таки, я не думал, что меня коснется тюрьма, ведь у меня никогда не было богатой «сумы». Деньги для меня всегда были не целью, а средством. Но за свой оптимизм я поплатился. Большинство людей уверены, что нормальный человек не может быть так активен и не иметь при этом личного интереса. А я, кажется, не произвожу впечатления ненормального. О том, что меня воспринимали как какого-то олигарха, свидетельствует хотя бы тот факт, что два тома моего, так называемого, «дела» посвящены поиску особняков, островов, золота и так далее. Но, как гласит китайская мудрость, нельзя найти черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет. А внезапный обыск в моей квартире принес доблестным сыщикам блестящий результат — было обнаружено и описано имущества аж на два миллиона (белорусских) рублей.

— Как не сломаться за два года заключения? С кем общаетесь? Что помогает держаться? Знаете ли Вы, какие люди Вас поддерживают?

— Конечно, тюрьма есть тюрьма, это не санаторий! Однако жить в тесном пространстве с большим количеством людей мне не привыкать. Без труда соблюдаю главные тюремные правила: «Не приходи в чужой монастырь со своим уставом» и «Не создавай неудобств другим, если не хочешь, чтобы их создали тебе». Я так жил всегда. На самом деле я значительно больше переживаю за тех, кого оставил на свободе — за своих родных и друзей, которые много для меня сделали. Перед ними я испытываю чувство вины.

Но, как это не кажется странным, я живу здесь полноценной творческой жизнью — пишу книги, ни одного дня не проходит без работы. Возникло даже предложение издать мои книги в качестве учебников. Меня это окрылило. Вспомнилась славная российская традиция писать литературу в застенках.

Мною задумано пять книг: от лица композитора, исполнителя, педагога, слушателя и организатора. Бог подарил мне счастье соприкоснуться с каждой из этих профессий. Одну из них я вчерне закончил, называется она «О романсах и финансах». В ней я рассматриваю механизмы функционирования музыки в обществе, ее связь с экономикой и политикой, раскрываю некоторые тайны шоу-бизнеса, рассказываю о забавных случаях из собственной практики, даю ряд советов начинающим организаторам — в том числе как не попасть в тюрьму.

Общаться здесь мне приходится с разными людьми: от депутатов, мэров, военачальников (естественно, бывших) до мелких воришек, наркоманов, мошенников и убийц. Короче говоря, полный срез современного общества. Люди разные, судьбы разные. Объединяет всех одно: это несчастные люди, по собственной ли глупости или по роковому стечению обстоятельств принесшие горе не только себе, но и другим людям.

Здесь я познал истинный смысл известного изречения: «Друг познается в беде». С одной стороны, печально наблюдать, как люди, которым я бескорыстно помогал, относился как к своим родным детям, не только отказывают мне в элементарной помощи, но и свидетельствуют против меня. Как выяснилось на суде, некоторые мои воспитанники даже «сотрудничали со следствием», ходили за мной с диктофоном. Но, с другой стороны, я с радостью узнал, что у меня много настоящих преданных друзей, в том числе и среди тех, с кем у меня были далеко не дружеские отношения. Они мне передают, что только сейчас поняли, какое значение я имел в их жизни.

— Вы себя не признали виновным. Что думаете по поводу обвинительного приговора? Ваш взгляд на то, что случилось.

— Даже если бы мне сказали, что, признав свою вину, я тут же получу свободу, я бы категорически отказался. Мне дорого мое честное имя, и я, сколько хватит сил, буду добиваться восстановления истины. Для всех, кто знает меня, столь жестокий приговор необъясним. Суд не принял во внимание ни ходатайства всемирно известных музыкантов, ни обращений общественности, ни того факта, что мое имя занесено в Большую белорусскую энциклопедию, ни состояние моего здоровья, ни далеко не юный возраст.

Я бы не хотел, чтобы читатели «Комсомолки» поняли так, что я считаю себя ангелом во плоти. Это далеко не так. Я твердо придерживаюсь мнения, что человек во всех своих бедах должен винить прежде всего себя. На самом деле, я в жизни совершил немало ошибок, был недопустимо самоуверен, порой до легкомысленности, излишне доверял людям в серьезных вопросах, как руководитель я не смог подобрать профессиональный административный персонал.

— Чего, кроме свободы, Вам больше всего не хватает?

— Не хватает близких мне людей, книг по теме моей работы и хорошей музыки. А еще не хватает неба. Здесь на окнах, на местном сленге «решках», так называемые «реснички», в камерах круглые сутки искусственное освещение, во двориках, где мы гуляем по часу в день, небо «в клеточку». Смены времен года здесь символические.

— Что сделаете первым делом, когда выйдете на свободу?

— Сразу поеду домой. И сразу же займусь работой. Надо закончить свои книги, подготовить их к изданию. Есть проекты и в области шоу-бизнеса (битому неймется!). Если будет востребован мой профессиональный опыт и я почувствую вокруг себя благоприятный климат, рассмотрю и другие предложения. Во всяком случае, графом Монте—Кристо становиться не собираюсь.

СПРАВКА «КП»

Приговор Владимиру Браиловскому был вынесен в декабре 2005 года. Он был признан виновным «в завладении имуществом путем обмана и злоупотребления доверием, совершенном в особо крупном размере; завладении имуществом должностным лицом с использованием своих служебных полномочий, а также в составлении и выдаче заведомо ложных документов и внесении заведомо ложных сведений в официальные документы». Приговор — 9 лет лишения свободы в колонии усиленного режима с конфискацией имущества.