Бывшая политзаключенная: «Не чувствовала себя в безопасности до тех пор, пока не пересекла границу»

— Иногда мне тюрьма еще снится, но уже отпускает. Но над этим была проведена большая работа, — призналась студентка, дизайнер, бывшая политзаключенная Мария Каленик, которая провела в беларусских застенках два года, на канале Обычное утро. — Даже после освобождения я не чувствовала себя в безопасности до тех пор, пока не пересекла границу. Было страшно, когда видела машины, похожие на транспорт силовиков, или самих сотрудников.

Мария рассказала о давлении на политзаключенных и ответила на вопрос, возможно ли его избежать.  

— Все зависит от того, какую позицию выбирает политзаключенный. В женской колонии, когда человек старается не идти ни с кем на конфликт, держится сам по себе, его не так сильно дергают.

Если продолжаешь добиваться правды, хоть это в тех местах и невозможно, потому что там режим внутри режима, тогда, конечно, давление будет сильным.

Бывает еще такой вариант, когда человек старается не идти на прямые конфликты, но при этом его стараются подставлять и провоцировать. И это самый распространенный случай в отношениях с политзаключенными. Эскалация зачастую зависит от появления какой-либо информации в СМИ. Логика такая прослеживается.

Конкретно ко мне было пристальное отношение и нарекания из-за общения с другими заключенными, в том числе по политическим делам. А там запрещено общаться с людьми со статьями политзаключенных. Но мы часто нарушали этот запрет.

За это постоянно вызывают на профилактические беседы, могут провести обыск, могут подкинуть что-то запрещенное. Могут устроить провокацию, чтобы у человека появилось нарушение, за которое его уже можно наказать ШИЗО, — поделилась Мария.

Она сказала, что в колонии боятся даже визуального контакта между политзаключенными.

— Особенно оберегают Марию Колесникову от каких-либо коммуникаций. Они действительно боятся даже наших контактов глазами. Когда в СИЗО сотрудник ведет человека по коридору, он стучит по стенам, чтобы избежать встречи с другими заключенными, которых могут вести, — рассказала бывшая политзаключенная.

Несмотря на пережитое, беларуска не потеряла оптимизма:

— Я верю в хэппи-энд, уверена в хэппи-энде и надеюсь, что он будет скоро. Когда все изменится и будет безопасно, я хотела бы иметь возможность возвращаться в Беларусь.