Быков: «В мире нарастает один страшный соблазн — договор с дьяволом»

— Зло вообще всегда привлекательно, зло любопытно, — размышляет писатель Дмитрий Быков на канале Ходорковский LIVE. — Про добро мы все пониманием. А вот почему человека влечет ко злу, почему Путин остается в России таким влиятельным злом?

Тут разверзаются бездны, глубины человеческой природы. Путин как человек абсолютно пустое место, но он будет долго изучаться и изучается сейчас та система, которая его вознесла.

Эта система говорит нам о человеческой природе что-то очень новое, очень интересное, другое дело, очень плохое, потому что смотреться в это зеркало страшно. Но это, безусловно, зеркало, и в нем, безусловно, многое видно.

Вообще XXI век пока принес человечеству огромное разочарование в себе. У него, у человечества, еще есть шанс реабилитироваться, показать нам, что оно не такое.

Но у России, например, такого шанса уже нет. Она очень надолго проассоциировала себя не со своей культурой, а со своей хтонью.

И вот здесь скажу страшную вещь, то, что меня очень тревожит. И в Штатах, и во всем мире нарастает не то что усталость от Украины, это не так, нарастает один страшный соблазн — договориться с дьяволом.

Понимаете, дьявол умеет выглядеть очень обаятельно. Путин, конечно, для людей, любящих политический реализм, цинизм, как они это называют, не сказать, что харизматичен и обаятелен, но он привлекательная фигура.

Он не боится быть плохим, более того, он любит быть плохим. На этой струнке очень многие играют.

Даже по сериалу «Слово пацана» видно, что быть плохим — круто, быть жестоким — интересно, не иметь никаких этических ограничителей, особенно для молодого человека, — привлекательно.

Мир может поиграть в договор с дьяволом.

Вообще контракт с дьяволом — это привлекательная штука. Об этом же написан целый роман «Доктор Фауст».

О том, как приятно иногда становиться на сторону зла. Ведь добро требует усилий, требует самоограничения. А вот я не боюсь, не хочу быть добреньким, не хочу подчиняться вашему скучному богу. Мне интересно позаигрывать с Ариманом.

И эта традиция — а давайте побунтуем против Господа — очень популярна сегодня, когда в Америке масса народу говорит: «Ну что Зеленский? Он клоун, артист, заигравшийся в Давида, а вот Путин — это реальный пацан, и мы завидуем его стальным тестикулам. Нашим республиканцам не помешал бы такой лидер». Есть люди, которые такое говорят.

То, что Путина сегодня хотели напечатать на обложке как человека года, было вполне возможно. С дьяволом интересно. Другое дело, что людям, которые считают хотя бы на один год вперед, известно и то, что будет за этим контрактом.

Они помнят о трагической судьбе героя Томаса Манна. («Доктор Фаустус» — роман об осмыслении и приговоре нацистской Германии). Но люди, которые не читали Томаса Манна, долго еще будут говорить: «Нам бы такого, как Путин».

Писатель объясняет и еще один популярный нарратив нашего времени.

— Почему многие вспоминают 70-е как рай? Если бы я захотел попасть в рай, наверное, хотел бы попасть в 70-е, потому что это мое детство.

Убогий и жалкий «рай». Рай только потому, что все мои живы.

Другое дело, тоже печальная вещь, а какой другой рай видели советские люди, кроме рая своего детства? Вот это самое страшное.

Я вспоминаю: были какие-то прогулки с матерью лыжные, какие-то поездки на дачу. Для меня это все, конечно, было счастье.

Но какая же это была ужасная жизнь! Жизнь, полная мерзости в школе, вранья на каждом шагу, тотальной злобы, дикой, которая вырывалась в любой очереди.

Сейчас, когда люди в это реально попали, становится видно, какой это узкий тесный, убогонький «райок». Мне ужасно жалко советских людей, потому что для них, например, война была глотком свободы.

Идеализации этого времени у меня нет, а есть бесконечная жалость ко всем, для кого это было хорошим временем. Это была наименее кровавая и наиболее интеллектуальная из советских эпох, но все-таки это был выбор, из которого нельзя выбирать, — заключает писатель.