Александр Суриков рассказал о непростой совместной жизни Беларуси и России

Тема создания единого экономического пространства Беларуси, России и Казахстана активно обсуждается в СМИ. О перспективах и сложностях объединительных процессов, о ссорах Путина и Лукашенко и о том, как наша страна пережила кризис, во время поездки в Алтайский край рассказал посол России в Беларуси Александр Суриков.

Предлагаем некоторые ответы Александра Сурикова на вопросы корреспондента интернет-издания altapress.ru

– Какие выгоды эта структура дает странам-участникам?

– Союз чрезвычайно полезен в плане экономической интеграции. 142 миллиона россиян плюс 15 миллионов жителей Казахстана и десять Беларуси, то есть более 160 миллионов, – это мощный рынок, на котором можно серьезно противодействовать третьим странам. Беларусь, к примеру, – страна, ориентированная на экспорт, там сельское хозяйство и промышленность в целом ряде секторов производят продукции на порядок больше потребностей внутреннего рынка. И, конечно, Беларуси нужен российский рынок без преодоления таможенных границ. Тогда они становятся более конкурентными. Союз очень выгоден и белорусской, и казахской стороне.

– А России?

– Прямые выгоды России не так очевидны, но тем не менее: с 2007 года мы начали склонять белорусскую сторону к взаимовыгодному, интеграционному сотрудничеству. 50% автомобилей МАЗ сейчас – это же российское производство: узлы, агрегаты и так далее. Мы идем по пути создания в России производства тракторов, комбайнов и прицепной техники – уже 12 тысяч тракторов белорусских модификаций у нас производится. Лифты производят уже в Нижнем Новгороде, совместно предприятия работают. Прицепная техника – 14–16 предприятий сейчас уже работают, в том числе есть и в Алтайском крае. Это наши рабочие места, наше производство на нашей территории, и мы его поддерживаем как свое. Банки очень сильно интегрируются, совместных научных разработок очень много.

– Как в это сотрудничество вписываются российско-белорусские экономические конфликты, ссоры между Путиным и Лукашенко?

– Нормально. Ссоры – это тактические, не стратегические вещи, эмоциональные всплески. Это как в семье. Супруга с мужем живут, стратегически есть брак, но поскандалить они поскандалят, это бывает. Не до развода же. Я не исключаю, что и в Таможенном союзе между производителями аналогичных ресурсов или товаров тоже могут быть трения. Это нормально, это конкуренция.

Что касается Владимира Путина и Александра Лукашенко, то каждый из них отстаивает интересы своей страны. Это их святая обязанность и конституционный долг, но это далеко не всегда полное согласие. Не везде формируются взаимовыгодные основы экономического существования. Беларусь хочет, чтобы мы отдавали им энергоносители по внутрироссийским ценам. Для нас это колоссальные потери доходов бюджета. Мы говорим, что готовы помогать белорусской стороне, но, отдавая, будем формировать взаимовыгодное сотрудничество в сфере переработки этих энергоносителей. Мы не так много теряем, но еще и приобретаем на этом сотрудничестве. С 2007 года мы работаем в абсолютно понимаемых рыночных ценах, приближаемся к ним с переходным периодом. Надо их соблюдать. Но не всегда получается, поскольку взаимная выгода просто так с неба не падает.

– Что дальше – общее экономическое пространство?

– Да. Первый шаг был – зона свободной торговли, затем – Таможенный союз. И третий шаг – создание единого экономического пространства, которое начнет монтироваться с января 2012 года. Это более серьезный шаг: общие рынки труда, финансов, единые цены на энергоносители. Предстоит колоссальная работа, нужно будет унифицировать экономическое законодательство и смонтировать его под единые финансовые рынки, – весь 2010–2011 год мы будем этим заниматься. Пока ведь российский рынок работает отдельно, белорусский отдельно. Нужно будет массу всего просчитать. Как регулировать единые цены на энергоносители? Какие это потери для Беларуси и для России? Мы будем терять таможенные пошлины, чем это компенсируется? И так далее.

И в итоге мы должны стать практически во всем экономически едиными, за малыми оттенками. Я думаю, это реально. Есть желание и выгода для всех сторон. Можно будет наращивать объемы, особенно в переработке энергосырья, повышать конкурентоспособность. Это, безусловно, для всех стран-участников с точки зрения суверенитета – потеря. Но выигрыш – в экономике и качестве жизни людей.

– Как Беларусь переживает экономический кризис?

– Тяжело. Вы, наверное, слышали, что белорусская сторона высказывала нам претензии по поводу того, что мы снизили объемы покупок ее техники. Упала покупательная способность, упали возможности предприятий на переоснащение и модернизацию. Сжались кредитные ресурсы, процентные ставки по ним очень увеличились. Они выпустили меньше продукции промышленного производства, падение превысило 6%. Но экономику там удержали за счет разумного подхода к строительному сектору, секторам малого бизнеса – в Беларуси колоссальное влияние государства на экономику, оно главный собственник многих предприятий. Во многих странах в кризис государство стало заниматься рынком, для Беларуси это обычная практика.

– Безработица велика?

– Официально зарегистрированных безработных всего 1%. Но скрытая безработица у них есть, по оценкам международной организации труда, примерно 8%. Производство-то упало. Но они сохранили рабочие места – пусть на неполный рабочий день, неделю, но сохранили. Это было их главное кредо. Вообще, паники по поводу кризиса не ощущалось. Страна поменьше, более управляемая. Ворчание есть, конечно, потому что в течение года пенсия не поднималась, зарплата не индексировалась.

– Дефицит продуктов есть?

– А с чего? Беларусь по продовольствию – экспортирующая страна. Она полностью производит для потребностей внутреннего рынка мясо, все молокопродукты. Все, что в состоянии произвести. Что не в состоянии – бананы, ананасы, – то завозят. Нет дефицита. Это мы завозим три миллиона тонн мяса, шесть миллионов тонн молокопродуктов.

Правительство Беларуси регулировало цены всегда, ограничивая торговые надбавки. С 1 января они отпустили цены, но не все – по социально значимым товарам продолжают регулировать. Мясо, хлеб, молоко регулируют жестко и неукоснительно, дабы поддержать жизнеспособность населения.