Александр Федута: «Меня относят к масонской ложе»

Униженные пытками в «американке» политолог Федута и экс-кандидат Некляев предлагают власти диалог в обмен на свободу политзаключенных. Пушкинист и политолог считает, что в условиях экономического кризиса в Беларуси социальная революция не может быть альтернативой диалогу.

Пока осуждённый Владимир Некляев и «рыцари круглого стола» работают над созданием политической партии, карты проблем Беларуси и Комитета национального спасения, Александр Федута продвигает идею диалога с Лукашенко в своем блоге в Живом журнале.

По мнению Федуты, нужно орать о диалоге, «потому что народные массы будут требовать доллар в валютных пунктах, но никак не свободу Статкевичу и Уссу. Как будут они требовать дешевую гречку и мыло, но вовсе не расширение собственных избирательных прав».

Корреспондент «Салідарнасці» задала несколько вопросов блогеру Федуте на тему диалога.

Александр Федута, отпущенный в апреле из СИЗО КГБ под подписку о невыезде, после своего освобождения из тюремных стен демонстрировал коллегам по кампании «Говори правду», как его ставили на растяжку. Фото zapraudu.info

— Униженные пытками в «американке» хотят сесть за стол переговоров с теми, кто их организовал. Это всё равно, что жертвам пойти на диалог с палачами. Экс-кандидатов и людей из их команд унизили, а вместе с ними унизили всех, кто за них голосовал. Ни на йоту не верю, что самой страшной пыткой для Некляева в СИЗО был просмотр новогоднего телеобращения Лукашенко. И после того, как вас ставили на растяжки, лишили на несколько месяцев общения с родными, не давали возможности видеться с адвокатами, вы хотите о чём-то договориться с организаторами этого публичного унижения?

— Адам Михник сидел дольше меня и терпел больше меня (Адам Михник - известный польский общественный деятель, один из лидеров движения «Солидарность» - прим. ред.). Но именно он выстрадал идею «круглого стола».

— Христос терпел и нам велел. …Собственно, я догадываюсь, что причина, по которой Некляев предложил диалог с властью, та же, что позволила Лебедько поверить Романчуку.

— Простите грубость, но с масонами бороться Вы не пробовали? Вы альтернативные предложения сформулируйте, а не догадки высказывайте. Какие предложения? Сомнения Ваши я вижу, обоснованность их признаю. Но альтернативные предложения никто так и не сформулировал.

— По-моему, эти альтернативные предложения должны сформулировать политологи, не находите? Увы, я не из их числа. И борьба с масонами не моя функция. Интересно, кого вы относите к масонской ложе в Беларуси?

— Меня относят к масонской ложе, к шпионской сети, к «пятой колонне», к «предателям Беларуси» и т.д. Меня.

По поводу альтернативных предложений я с вами согласен. Я свои сформулировал. Мне теперь ждать встречных или вешаться, не дождавшись? У меня в качестве аргумента — опыт Польши. У вас — высокие нравственные ценности. Так тоже можно. Но так было все последние семнадцать лет: нравственные победы на стороне оппозиции, а политзаключенные все сидят и сидят. И революцию никто не может организовать.

Что делать-то? Чего не делать — я знаю, догадываюсь или вы мне подскажете. А что делать?

У Некляева и Ко — стокгольмский синдром?

Поэт Славомир Адамович, автор стихотворения «Убей президента!», бывший политзаключённый, ставит коллеге по литературному цеху Владимиру Некляеву диагноз: стокгольмский синдром.

Этот термин психологии описывает защитно-подсознательную травматическую связь, взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения (или угрозы применения) насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия, и в конечном итоге отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. Среди факторов, влияющих на формирование стокгольмского синдрома — лишение свободы в тюрьме, отправление судебных процедур.

В качестве подтверждения «диагноза» Славомир Адамович пишет в блоге свое заключение: «...яго гасілі па фізіяноміі і выцягвалі непрытомнага з бальніцы; кідалі ў турме з камеры ў камеру і катавалі допытамі; нарэшце перавялі пад хатні арышт ва ўласнай кватэры... І цяпер ён прапануе ім «дыялог»...».