«Соседство с политиком, которого Путин вроде бы лично пообещал подвесить за одно интимное место, не сулит Александру Лукашенко ничего хорошего»

Неожиданную атаку двух российских телеканалов на Александра Лукашенко некоторые эксперты посчитали признаком того, что Москва решила сместить белорусского лидера. На самом деле гонка компроматов вполне вписывается в традиции двусторонних отношений, давно характеризующихся странным сплавом любви и ненависти.

На саммите Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) в Астане 5 июля было объявлено о начале функционирования в полном объеме с 6 июля Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана. Хотя еще утром того дня у участников заседания не было никакой уверенности в том, что это произойдет. Ведь официальный Минск, крайне недовольный отказом Москвы немедленно отменить экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты, до последнего оттягивал ратификацию Таможенного кодекса, без которой тройственный Таможенный союз функционировал бы в усеченном режиме — лишь на территориях России и Казахстана.

Не успокоило заинтересованных лиц даже прозвучавшее 3 июля заявление Александра Лукашенко о том, что белорусский парламент кодекс все-таки одобрил: президент Беларуси уже не раз доказывал, что способен в последний момент неожиданно менять свою позицию. Тем более что 4 июля у него появился еще один повод для недовольства, но уже не нефтяной, а информационный. В этот день на двух российских телеканалах почти одновременно вышли материалы с разгромной критикой в адрес Лукашенко.

Принадлежащий "Газпрому" канал НТВ в рамках чрезвычайно популярного у телезрителей цикла "Чистосердечное признание" показал фильм "Крестный батька", вывалив, пожалуй, весь известный компромат на белорусского лидера: от обвинений в причастности к похищениям и убийствам местных оппозиционеров до хвалебных высказываний о Гитлере. А на государственном англоязычном телеканале Russia Today вышел сюжет под вызывающим названием "Hard Luka" (один из вариантов перевода — "Невыносимый Лука") с подзаголовком "Последний диктатор Европы". О похищениях, убийствах и почитании Гитлера его авторы, правда, умолчали, зато с удовольствием рассказали о других грехах Лукашенко: о том, как он не выполняет своих обязательств перед Москвой, то и дело грозит перекрыть газ Европе, ведет антироссийскую информационную войну и "держит страну в железном кулаке".

Однако реакция белорусских властей на столь откровенный наезд оказалась на удивление мягкой. Нет, какой-никакой "ответ Чемберлену" местные дипломаты и чиновники, конечно, сформулировали: назвали обвинения кощунственными и упрекнули "некоторые номинально независимые телеканалы" в попытке оказать на Лукашенко информационное давление. Но в Астану глава Беларуси все-таки приехал, документы, относящиеся к Таможенному союзу, безропотно подписал и даже удержался от ответных выпадов в адрес если и не российского руководства в целом, то хотя бы отдельных телеканалов. С которыми, кстати, "батька" раньше обходился без сантиментов: достаточно вспомнить закрытие в 2004 году корпункта ВГТРК в Минске лишь за то, что названное в репортаже о митинге оппозиции число протестующих значительно превысило официальные данные МВД Беларуси.

На самом деле российско-белорусские отношения и раньше отличались своеобразным сочетанием любви и ненависти. С одной стороны, Москва и Минск договаривались о создании союзного государства, подписывали соглашения о снятии таможенных барьеров и вообще шагали в авангарде процесса интеграции на постсоветском пространстве. С другой стороны, все это ничуть не мешало им время от времени устраивать ожесточенные газовые, нефтяные, молочные и прочие войны, плохо вяжущиеся с имиджем братских государств.

Аналогичные перепады наблюдались и в информационной сфере. Объяснения в вечной любви и заявления о нерушимости стратегического славянского союза то и дело сменялись публичными перепалками, обменом колкостями и даже прямыми оскорблениями.

Особенно запомнились в этом смысле прошлогодние нападки Лукашенко на министра финансов РФ Алексея Кудрина ("Он полностью консолидировался с нашими отморозками, которые здесь на западные деньги вякают и начинают нас учить работать") и весьма жесткая отповедь Дмитрия Медведева ("Мы никогда не позволяли и не будем позволять себе личные характеристики в отношении руководства других стран"). Но даже после этого стороны как ни в чем не бывало садились за стол переговоров и подписывали очередной пакет значимых документов.

Однако эти странности любви все же не выходили за рамки, обозначенные Владимиром Путиным, который прошлым летом призывал своих министров не обращать внимания на выпады президента Беларуси: "У нас во дворе в таких случаях говорили: кто как обзывается, тот так и называется". Вброс же масштабного телекомпромата, да еще и с обвинением в тяжких преступлениях,— дело совсем другое.

Объяснить этот шаг одним лишь желанием Москвы затолкать Минск в Таможенный союз вряд ли возможно — слишком уж сильным получился удар. Тут скорее вспоминаются другие выражения нынешнего премьера — типа "мочить в сортире" или "Кто нас обидит, тот трех дней не проживет".

Кроме того, обращают на себя внимание три момента. Во-первых, из лидеров иностранных государств чести стать героем специального разоблачительного фильма на российском ТВ до сих пор удостаивался только президент Грузии Михаил Саакашвили. И такое соседство с политиком, которого Путин вроде бы лично пообещал подвесить за одно интимное место, уже само по себе не сулит Александру Лукашенко ничего хорошего.

Во-вторых, самый убойный компромат был показан на канале НТВ, который давно соперничает с "Россией" за лавры главного борца с врагами народа и специализируется как раз не на идеологических, а на чисто криминальных разоблачениях.

Наконец, в-третьих, если бы фильм вышел только на НТВ, его, наверное, можно было бы считать всего лишь отголоском "спора хозяйствующих субъектов" то есть местью "Газпрома" за недавний газовый конфликт. Но подключение к наступлению на Лукашенко канала Russia Today, ориентированного исключительно на внешнюю аудиторию, не могло не навести на мысль о целенаправленной подготовке Кремлем российского и зарубежного общественного мнения. Осталось лишь понять, к чему именно.

На этот счет можно выдвинуть две основные версии — условно говоря, государственную и личностную.

Первая, по сути, сводится к известной формуле "за державу обидно". Действительно, Беларусь ведет себя со старшим братом без должного пиетета: крупный российский бизнес на свою территорию не пускает, продавать самые лакомые куски собственности отказывается и даже Абхазию с Южной Осетией признавать не желает. Зато деньги на карманные расходы берет у братца с большим удовольствием и без какого бы то ни было желания когда-нибудь их вернуть.

Неудивительно, что в Кремле все чаще, пусть и неофициально, говорят, что пока президентом остается Лукашенко, настоящего союзного государства у Москвы и Минска не получится. А некоторые российские и белорусские комментаторы даже предположили, что в преддверии президентских выборов, которые должны пройти в Беларуси в начале 2011 года, Кремль всерьез задумался о замене Лукашенко на более сговорчивого политика.

Правда, украинский вариант смены антироссийской власти на пророссийскую в Беларуси вряд ли осуществим, поскольку ни мощной оппозиции, ни ярких промосковских политиков вроде Виктора Януковича там просто нет. Да и возможности влиять на умы массового белорусского избирателя у Москвы крайне ограничены: все мало-мальски антилукашенковские материалы из ретранслируемых здесь передач российского ТВ изымаются, а, например, скандальный фильм по НТВ вообще могли увидеть лишь счастливые обладатели спутниковых тарелок.

Вероятно, прорвать эту блокаду помог бы какой-нибудь крупный скандал, инициировать который, возможно, как раз и стремились заказчики нынешнего телекомпромата. Ведь Лукашенко в ответ на телевизионную атаку вполне мог взбрыкнуть и либо вообще не приехать на саммит в Астане, либо, по крайней мере, нанести ответный удар по своим обидчикам. И тогда у Москвы появился бы неплохой повод для продолжения наступления с применением более серьезного оружия массового поражения — от проверенного газового вентиля до международных санкций. Но судя по тому, что публичной реакции на компромат от белорусского президента на момент подписания этого номера "Власти" в печать так и не последовало, коварные замыслы он, похоже, разгадал и от излишне эмоциональных действий воздержался.

Впрочем, поскольку поверить в то, что Москва сможет заставить Лукашенко уйти, в нынешних условиях все-таки крайне проблематично, более вероятной представляется личностная версия, согласно которой Москва решила просто отомстить белорусскому лидеру за неподобающее поведение, вовсе не надеясь на его отстранение от власти. Причем под Москвой в данном случае следует подразумевать в первую очередь Путина. Потому что Медведеву Лукашенко, конечно, тоже изрядно насолил, но с точки зрения Путина он и вовсе покусился на святое. Ведь для российского премьера инициированный им Таможенный союз — нечто гораздо большее, чем просто экономический проект. Это реальное движение в сторону восстановления Советского Союза, распад которого Путин когда-то назвал крупнейшей геополитической катастрофой XX века. И человек, который вставляет палки в колеса этого судьбоносного проекта, безусловно, заслуживает самого сурового наказания.

Сам Александр Лукашенко, правда, мог бы на это возразить, что свой-то Союз он уже воссоздал, пусть и в рамках одной отдельно взятой бывшей советской республики. Но на самом деле для него, пожалуй, гораздо важнее, что месть Москвы за отдельные прегрешения в любом случае доставит ему куда меньше проблем, чем массированная атака с целью смены власти в Беларуси. Чем, похоже, и объясняется в целом спокойная реакция белорусского президента на последние события.