Посмотрите на голое тело. «И начинается неестественный отбор: мол, уберите этих старых, толстых, обвисших»

Сколько-то лет назад в Крыму случилась такая неприятность: воздух прогрелся до тридцати, а вода была градусов одиннадцать. Прошел слух, что где-то на Азове море теплое, и большая компания решила туда поехать.

С нами отправилась супружеская пара с дочкой двух лет — чьи-то то ли знакомые, то ли соседи. Мы приехали, разделись, причем целиком, и заметили, что эта семья отошла от нас на порядочное расстояние.

Их чувство прекрасного не позволило находиться рядом с нами. Иногда они поддерживали разговор с пятидесяти метров — дружить и веселиться им тоже хотелось, только делали мы это, к их сожалению, без трусов.

У всех, конечно, свои правила, и есть определенная этика, но отношения людей с голым телом — это всегда немного странная и подозрительная история. Врут те, кто уверяет, что нудисты, например, просто ходят без «текстиля» и не замечают никаких первичных половых признаков друг у друга; голое тело, конечно, сексуально. Однако суть в том, что это все-таки приятно, а не противно — быть во всех смыслах открытым и сексуальным.

Буквально вчера я впервые попала в общую немецкую баню. В спортивном центре. Все как ни в чем не бывало ходили голышом, но при этом поглядывали друг на друга. Никто не позволял себе смотреть дольше вежливых двух-трех секунд, но возбуждение присутствовало. Особенно в джакузи.

И ты вдруг понимаешь, что благодаря всем этим комплексам и якобы приличиям очень многое теряешь. Твое тело, как крепость, защищено броней, и охраняешь ты не только тепло, но интимность и, ко всему прочему, собственные комплексы. К телу, которое все время спрятано, множество вопросов. Есть мнение, что оно должно быть совершенно (когда вдруг обнажится), а если это не совсем так, то одежда становится практически доспехами, через которые не проникнет ни один придирчивый взгляд.

Летом на пляже, после первого шока, которого тебе стоит новая привычка — все время быть немного голым, хоть и в купальнике, люди обычно начинают ощущать себя по-другому. Тело, освобожденное от тряпок, уже не кажется стыдным или уродливым/не идеальным. Ты привыкаешь к ощущению частичной наготы и по-новому себя воспринимаешь. Но стоит вернуться в город и надеть джинсы, как все страхи немедленно возвращаются.

И общество почему-то становится все более консервативным в этом смысле. Секс постепенно ушел из кино, из журналов, даже из разговоров.

Очень непривычно в этой культуре читать гей-журналы, где везде есть секс, даже если речь идет о чем-либо рутинном или вообще о политике. Секс как часть жизни, как фотографии ню, даже как наблюдения за сексуальностью взрослеющих детей (своих собственных, разумеется). После этого трудно удивляться, что геев становится все больше: в отличие от гетеро, их культура все еще очень откровенно сексуальна. И не странно, что именно геи предпочитают нудистские пляжи: у них нет страха перед своим и чужим телом.

Возможно, именно поэтому Каталония так толерантна к ЛГБТ: здесь есть культура обнаженного тела и есть культура секса. На обычных городских пляжах Барселоны с трудом можно найти женщин, которые загорают с верхом от бикини. И здесь есть закон, который называет наготу формой одежды и не считает появление голым на улицах города нарушением порядка. Тут можно увидеть голого человека, который просто идет по улице, или голого на велосипеде. Не так часто, конечно, но у каждого есть возможность, если есть желание.

Понятно, что такое отношение к жизни делает каталонцев в своем роде меньшинством: то, что ненормально и местами незаконно для других стран, здесь совершенно обычно.

Потому что даже в Германии, где долгое время была (и есть, конечно) Культура Свободного Тела, и в Дании, где публичное обнажение тоже не считается скандалом, новое поколение становится более сдержанным. Люди могут свободно переодеться прямо на пляже, без всяких кабин, но все же загорают чаще в купальниках.

В России же долгое время не было ни малейшей сексуальной культуры: ни откровенных текстов, ни танцев, ни фильмов с эротикой, ни, конечно, порно. Понятно, что люди все равно старались выглядеть и вести себя сексуально, но когда тема так или иначе табу, когда о ней невозможно говорить публично, то сами по себе возникают разные ограничения и привычки. Хотя нудизм был даже в СССР, только за него могли дать примерно шесть лет.

Русские, кстати, очень сексуальны. Подавлены, сдержанны, затравлены, но под всем этим — сексуальны. Например, даже лет десять назад, если ты в парке на берегу пруда снимаешь верх и загораешь без него, тебя не только не осуждают, но другие женщины тоже присоединяются.

Русские эмоциональны, а секс — в основе любых ярких чувственных проявлений. И секс требует раскрепощения — здесь нет других правил игры. Поэтому в России складывается немного кривенькая толерантность: вроде как и осуждают на словах, но на самом деле никому нет большого дела, даже если ты разденешься прямо в библиотеке.

Но есть такой момент, что именно в смысле секс-культуры страна у нас все еще диковата, поэтому очень многие при мысли об общей сауне или голом пляже начинают трепетать и воображать себе порнографические эскизы. Это ничего, это быстро проходит, но на этой инфантильности вырастает не очень приятное явление. Если человек считает, что он не просто пришел голым позагорать, а воплотить в жизнь какие-то сексуальные фантазии, тогда он, конечно, очень хочет, чтобы вокруг были исключительно красавицы или красавцы. И тут начинается неестественный отбор: мол, уберите этих старых, толстых, обвисших. Типа смотреть противно.

«Старым, толстым и обвисшим» отказывают в праве нравиться самим себе и в праве на сексуальную жизнь. То есть невозможно представить, что люди в возрасте могут привлекать друг друга, да еще и заниматься сексом. Они же, фу, такие гадкие.

Но это все какие-то персональные страхи и комплексы вроде риторического вопроса: «Что делать, когда в 65 обвиснут татуировки?» Они не обвисают. И голые старые женщины с татуировками, а иногда еще и толстые при всем при том, выглядят прекрасно, если не смотреть на них через этот собственный панический ужас старости и смерти.

Это тоже часть актуальной сексуальной культуры — признавать за другими право быть такими, какие они есть, и не ставить штампы, и не отказывать в праве на удовольствие.

Все это можно видеть два раза в неделю в любом германском спортивном зале — и спустя некоторое время идиотские комплексы рассасываются, а человек, как он есть, совершенно голый, любого пола, ориентации, национальности, возраста, в какой угодно физической форме, воспринимается во всем этом чудесном многообразии.

Холина: «Женщины поддерживают легенду о том, что «главное — ум». Но это не так»