«Он сам не повесился, его задушили, а потом повесили». Родственники солдата не верят в суицид

Рядового Александра Орлова нашли в каптерке повешенным. Ему было всего двадцать лет. Служить ему оставалось девять месяцев. Александр жил в деревне Красное Кореличского района. Министерство обороны поспешно сообщает, что причиной суицида стали личные обстоятельства, не связанные с военной службой. 7 сентября рядового Александра Орлова похоронили.

«Шкада, залатога чалавека згубілі»

Проститься с земляком пришли не только жители деревни Красное, но и из соседних деревень. Корреспондент «ГС» провела свое журналистское расследование, и вот что удалось выяснить.

Повесившийся в Слониме солдат говорил матери, что убежит из части

Похороны Александра Орлова. Фото Радио Свобода

Земляк Александра, который ранее служил в той же воинской части, что и Александр, рассказал следующее:

 — Я с Александром раньше общался, пока сам не ушел в 2015 году в армию. Служил там, где он служил. Я его знал с восьмого класса. Саша был безобидным и тихим человеком, работящим хлопцем, он все время работал. Окончил ПТУ, и его сразу забрали в армию. Я еще, когда служил, то списывался с ним, это было под новый 2016 год. С новым годом я его поздравлял, после того мы с ним не общались. Я знаю, что в тот злополучный день с ним мама разговаривала с 16 до 17 часов. А потом, как оказалось, случилась трагедия. В 19 часов его нашли повешенным. Еще я узнал от своей подруги, которая живет в одной комнате с девочкой, мама у этой подруги работает в части. Она позвонила маме, а та сказала, что нашли записку, но, что в ней написано, умалчивается. У меня даже сохранилась переписка с ней.

—Антон, когда Вы служили, в части была дедовщина?

 — Дедовщина всегда была и будет.

— Но неужели до такой степени, что человека можно довести до петли?

— Конечно же нет. Просто за старшим призывом надо было прибраться, подмести… Но ничего такого жестокого, чтобы били, не было. Бывало, что какой-нибудь офицер может дать поджопника и, пожалуй, все. Еще я знаю, что Александр общался с протестантами. И в воинской части есть еще такие солдаты, он с ними в церковь ходил. У Саши еще есть две сестры: одна старшая, другая младшая.

— Девушка у Александра была?

— Нет, не было. Я даже вчера (6 сентября) общался с его сестрой, так она говорила, что проверяли его странички в социальных сетях, но не нашли никакой переписки.

— Антон, когда Вы служили, были ли такие ситуации, что старослужащие или офицеры просили денег?

— Нет, такого не было. Были такие ситуации, когда дембеля просили одолжить 5-10 тысяч рублей, тогда были еще старые деньги, но они потом через день, два, неделю отдавали. Была и такая ситуация, когда я демобилизовался из армии, то его мать приходила, спрашивала про сына, говорила, что его хотят комиссовать, так как якобы были проблемы со здоровьем.

Мама Александра мне рассказывала, что в день трагедии разговаривала с ним, что поговорили спокойно и хорошо, а в 19 часов его нашли холодным в каптерке. На построении в столовую его не было, бросились искать и нашли повешенным. А вчера его привезли хоронить, так я заметил два шрама на шее: один ниже — на уровне кадыка, другой — выше, ближе к скулам, который тянулся прямо до уха. Как так получилось, что два шрама?

И еще его мама рассказывала, что когда его нашли, была балка высокая, на которой крепился самодельный крючок, потому что была проволока, кусок арматуры был выгнут и вставлен в эту балку, на которой висел шпагат и он. И вот что примечательно, что если бы он сам повесился, то висел бы в нормальном положении, а у него были ноги согнуты и голова опущена вниз. Но даже, если человек вешается, то берет табуретку, а то стоял на коленях с опущенной вниз головой.

Возникают такие предположения, что кто-то мог его физически задавить и опустить. Более того, на одной руке были две гематомы, на большом пальце был синяк, о чем мне рассказала его старшая сестра. Эти синяки она увидела в морге.

— Александр не рассказывал родным, что в отношении его применяют насилие в армии?

— Нет. Да и какой нормальный сын скажет маме, что его обижают в армии.

Александр Орлов

— Из какой Александр семьи?

— Семья нормальная. Они живут и не бедно, и не богато, мама работает на ферме дояркой. Правда, отчим Александра умер весной, его отпускали на похороны, и в отпуске он был. Еще так сложилось: отгулял отпуск, похороны отчима, и служить ему оставалось еще девять месяцев, может, все накопилось.

«За сына никогда не прощу»

Мама погибшего солдата не может прийти в себя от случившегося горя. Мне удалось поговорить с Ольгой Николаевной, которая рассказала, что она предчувствовала беду, но никогда не могла подумать, что судьба пошлет ей такое тяжелое испытание.

— Александр был очень хорошим трудолюбивым сыном. Он был верующим православным человеком. По соседству жили парни протестанты, он с ними общался, дружил, ходил к ним в церковь. Но я не думаю, что это большой грех. Эти парни с ним служили в части, но они уже отслужили и вернулись домой, — начала свой рассказ мама Александра.

— Ольга Николаевна, Вы общались с сыном в день его смерти?

— Да, общалась. Он спрашивал, как у нас дела, интересовался: «Как ты, мама?» Говорил, что у него все нормально, что хочет домой. Он все время рвался домой. Говорил: «Мама, я не сплю ночами, переживаю за тебя, как ты, ведь ты осталась одна». У меня еще дочь есть, которой 12 лет. Мужа похоронила я в мае, а за три месяца и сына не стало. Что они вытворили, я им никогда этого не прощу, буду добиваться до последнего честного расследования.

— Он беспокоился за Вас, как же он мог сам на себя наложить руки?

— Он сам не повесился, его задушили, а потом повесили. На шее у него две полосы. У человека, который вешается, одна полоса ровная идет, и язык выходит наружу, а у сына одна полоса идет прямо под ухо, а вторая — ниже на шее. Он висел на коленях полусидя. А в этой каптерке потолок больше двух метров, замок висел на дверях, который надо было чем-то отбить, чтобы открыть дверь. Рядом находится казарма, окна которой выходят прямо на эту каптерку. Как можно было отбить замок и вбить в потолок крюк толщиной больше размера пальца, чтобы никто не слышал? Ведь должен был кто-то слышать грохот.

— Может, этот крюк раньше был в потолке?

— Мне сказали военные, что крюка не было, сын сам его вбивал, затем поставил стульчик и повесился. Но если бы он хотел уйти из жизни, то он не стремился бы домой. Александр в последнее время все говорил о деньгах и говорил, что хочет быстрее вернуться домой. Он в части разговаривал с юристом, который посоветовал, чтобы старшая дочь выслала метрику, как подтверждение тому, что ее дочери нет еще годика, что она находится в декретном отпуске, не может мне помогать.

Он стремился домой, говорил: «Мамочка, я приеду домой, я тебе обязательно помогу, посмотришь, ты не будешь ни о чем жалеть. У нас будет все хорошо». И 5 сентября он звонил и говорил мне об этом. Это были его последние слова. Если бы он хотел повеситься, то он бы это сделал на раннем этапе службы.

— Говорят, что у него были гематомы на теле?

— Да, были: одна на левой руке в области локтя, синяк был на правой руке на запястье, и на голове была гематома. — Деньги Александр у Вас просил? — Он просил деньги в июне, я ему давала сто рублей, когда он был в Минске на День Независимости. Он мне тогда позвонил, спрашивал, как дела? Сказал: «А у нас здесь дурдом. В Слониме морально добивали, а тут еще хуже добивают нас». В общем, дал понять, что в Минске еще хуже, чем в Слониме.

Мама Александра прощается с сыном. Фото Радио Свобода

Когда умер мой муж, 23 мая, Саша приезжал домой на четыре дня, я ему дала сто рублей. И ему хватило до поездки в Минск на две недели этих денег. Где он эти деньги дел? И после этого началось: «Мама, дай денег». Видимо они поняли, что я ему давала деньги, значит, можно было выбивать. Еще я хочу сказать, что у него был простой телефон без камеры. Но он высылал моей старшей дочери с сенсорного телефона свои военные фотографии. Переписывался с сенсорного телефона, значит, с кем-то он дружил там, наверное, за телефон деньги брали? Кому-то он был должен. И в последнее время не было денег, вот, наверное, они ему это сделали.

— Его бывший сослуживец говорил, что нашли записку, которую оставил Александр.

— Мне военные сказали, что не было никакой записки. Он же сам не вешался. При нем был только мобильный телефон, паспорт и зажигалка.

— Из части звонили, извинялись?

— Что мне их извинения. Пусть они мне сына вернут. Я им доверила сына, а они его не уберегли. Как же так получилось, что только на построении они обнаружили, что его нет? И почему никто не задержан, почему они на свободе?

«Трупом лягу, но сына в армию не отдам»

Раньше у молодых парней было за гордость служить в армии, а сейчас матери боятся своих детей отпускать в армию, о чем мне сказала двоюродная сестра мамы Александра.

— Мы с Ольгой живем по соседству. В тот страшный вечер я услышала дикий рев, который доносился из ее двора. Я позвала мужа и сказала, что что-то случилось. Затем мы отправились к сестре, и она сказала, что Саша повесился. У нас был шок, мы до сих пор не можем прийти в себя. Вся деревня не может поверить в случившееся. Саша был золотым человеком, помогал всем во всем, картошку помогал полоть за просто так. Когда приходил в отпуск, помог маме сделать ремонт, поклеил обои, так как она целыми днями находится на работе, ей некогда было это делать.

Знаете, моему сыну 15 лет, через три года ему надо будет идти в армию. Но я сказала мужу, что сына в армию не отдам. Сама трупом лягу, но он будет жить. Столько уже в армии произошло трагедий, а я все близко воспринимаю к сердцу.