Все ж спят и видят, как насолить министру-коммунисту

Министерство образования разгадало тайное желание известного учителя Анны Северинец в отношении министра Карпенко.

Напомним, педагог русского языка обратилась с открытым письмом, в котором описывала катастрофическую ситуацию с изучением белорусской литературы в школах. Ответ, который пришел на ее обращение, был настолько фееричен, что «Наша ніва» даже перезвонила в Министерство уточнить, они ли составляли данное письмо? Пресс-секретарь Людмила Высоцкая подтвердила, что это не чья-то злая шутка и она сама отправляла послание, уточнив, что это «официальная позиция пресс-службы Министерства образования».

Итак, что же мы и Анна Северинец узнали из этого эпохального ответа. Во-первых, то, что думы известной учительницы устремлены отнюдь не в сторону белорусской литературы, как это изначально могло показаться, а исключительно к одному конкретному мужчине — Игорю Карпенко. Составляя свое «письмо Татьяны к Онегину», Северинец, оказывается, ставила лишь одну задачу — растревожить политические взгляды министра.

Это, по мнению министерства, подтверждает предложение учительницы включить в программу произведения Адама Бабареко, Алеся Дудара, Владимира Жилки, Юлия Таубина, Андрея Мрыя. «Все они были осуждены в 1933—1938 годах, о чем автор, видимо, сознательно умалчивает в публикации, — напоминают в ведомстве и поясняют тайное желание Северинец: — Такая избирательность во вкусах выглядит двусмысленно. Характерно, что к столетию Октябрьской революции в оппозиционной прессе активно культивировался миф о некой «расстрелянной», «запрещенной большевиками», «ликвидированной коммунистами» и т.д. белорусской литературе — продолжением этой информационной кампании, очевидно, и является открытое письмо к министру образования».

В министерстве уверены, что данная подборка авторов «формировалась не на основании неких литературных вкусов, а, скорее, в пику политическим взглядам министра образования, а потому носит личностный оттенок».

Оно ж и понятно, Анна Северинец, а вместе с ней и вся оппозиционная пресса, только и думает, как нарушить сон министра образования, по ночам являя образы Тодара Кляшторного! Какая тут литература? Только о министре-коммунисте наши думы!

Впрочем, все в ответе Министерства было прекрасно. И то, что строку «ходзім мы пад ДПУ» упомянутого поэта никак иначе, как «ходим под ментами» детям не объяснишь, а поэтому изучать это можно только в специализированных учебных заведениях, которым будут интересны «методы и принципы оперативно-розыскной деятельности». И общая оценка репрессий 1937-1938 годов.

В министерстве напомнили, что репрессиям «предшествовала многолетняя активная практика написания коллективных доносов, которых отдельные белорусские литераторы тех лет сочинили не меньше, чем художественных произведений» и сейчас эту эстафету, по их мнению, перехватила и Анна Северинец.

— Поэтому рекомендуем не повторять ошибок предшественников и не определять литературную ценность тех или иных произведений через давление и написание открытых писем ни много ни мало — от имени «страны, народа, учеников и учителей», — посоветовали там.

В общем, ответ получился очень показательный и наверняка войдет когда-нибудь в учебники по истории этого периода. Тот редкий случай, когда ведомство решило не ограничиваться формальными отписками с фразами «нецелесообразно», «не содействуют укреплению» и «не предусмотрено программой», за которыми все же проще спрятать хамство, глупость, ограниченность и невежество. Ответило – так уж ответило. В силу собственного разумения и образованности. И это, как раз самое страшное в данной истории.