Звягинцев: «Картина, достойная кисти нового Босха»

Автор «Левиафана» задается вопросом: разве в такой стране все мы мечтали оказаться?

— Вообще говоря — дело дрянь. Впечатление такое, будто страна ссохлась до Путина с его обнулением и переписыванием Конституции., — пишет режиссер Андрей Звягинцев на Эхе Москвы. — От одной мысли об этом его самого искренне морщило ещё недавно, году в 2008, например. (Если было и позже, кто вспомнит, милости просим, нет никакой охоты рыться в этих анналах).

Сегодня объявили приговор по «театральному делу» (получил условный срок и крупный штраф, — С.). Согласитесь, мы не ждали милости Серебренникову? Ясно было ещё вчера, что закатают Кирилла как смогут и в пределах требуемого прокурором. Никто и слушать не хотел адвоката, который сказал трезвую мысль в тот день — «вместо того, чтобы судить преступников — бухгалтеров с их подельниками «обнальщиками» — судят тех, кто занят творчеством.

Вместо того, чтобы этим бухгалтерам сидеть на скамье подсудимых, они — в роли свидетелей обвинения». Страна так и живёт — всё перевёрнуто с ног на голову. Душно и тошно. Чего нам ждать? Серебренникову объявили обвинительный приговор, а с ним вместе и его коллегам. Если наказать хотели Кирилла, то досталось и остальным, кто был рядом. Блюстителям вертикали всё равно, кто ещё попадёт под раздачу, чьи ещё судьбы разрушить — блюстителям всё равно.

Одуревшее совсем от своей безнаказанности полицейское, этатистское, лживое, роботизированно-бюрократическое, густо замешанное на православии, напрочь лишенном человечности — вот фасад нашего общества, поделённого на два лагеря.

Первый — тот, что я описал. А второй, тот, что по другую сторону этой разделительной черты — не зрящее уже перспективы или будущего, распадающееся на осколки, мыкающееся, бесправное большинство. Всё это вместе — кошмар, который похуже именуемого «временами застоя».

Как и многие, я следил за событиями этого судебного процесса. И отмечу—в прениях Серебренников назвал вещи своими именами. Кирилл сказал на последнем заседании, и практически прямо, что дело не в финансовых претензиях министерства культуры — дело только в уроках несвободы. Власть обществу прямо заявляет в лице своих опричников, что свободы ему не видать как своих ушей. Речь идёт о том, чтобы отказать нам мыслить самих себя, как рождённых для свободы, рождённых для творчества и дерзания, рождённых для будущего. Нам заслоняется перспектива. Страна без перспективы — обречена.

Вот уж картина, достойная кисти нового Босха: в стране свирепствует смертельная болезнь, разящая ежедневно по нескольку тысяч человек; огромная толпа людей в масках голосует за вечность правления монарха, сидящего в «бункере» с дезинфекционным туннелем. Корона на голове у вируса.

Разве в такой стране все мы мечтали оказаться?