Жюри перепахало

Каннский фестиваль закончился неожиданно: Альмадовара утешили ерундой, призы лучшим актерам и актрисам давали скопом.

Вчера, в день объявления победителей 59-го Каннского кинофестиваля, проходили гонки «Формулы-1» в Монако, поэтому все телеэкраны Дворца фестивалей показывали не красную лестницу, а быстрые трясущиеся машинки. Можно было подумать, что главный приз в Канне взял Фернандо Алонсо или хотя бы Михаэль Шумахер. Но мы и на это были согласны, лишь бы не София Коппола.

В принципе не так уж и сложно предсказать победителя Каннского кинофестиваля, достаточно всего лишь представить себе заголовки газет. «Фильм Педро Альмодовара получил главную награду Канна!» — нет, не звучит, слово «Оскар» здесь больше подходит. «Золотая пальмовая ветвь — у сказки Гильермо дель Торо», — ну разумеется, а в России внезапно удвоился ВВП. А вот «Драма Кена Лоуча о становлении Ирландской pеспубликанской aрмии стала главным призером фестиваля» — это выглядит очень правильно, обстоятельно и даже трогательно.

Да, Лоуч получил Золотую пальмовую ветвь за фильм «Ветер над ячменным полем», о туманной зелени Ирландии 1920 года и о ясноглазом мальчике, вынужденном расстрелять своего друга и получить пулю от собственного брата. И о свободе, стремление к которой подчиняет настолько, что о самой свободе забываешь. Соцреалисту Кену Лоучу в июне исполнится семьдесят, выше приза жюри и приза ФИПРЕССИ в Канне он никогда не поднимался, но в этот раз председатель жюри Вонг Кар-Вай сообщил, что жюри было абсолютно единодушно в своем выборе. Хелена Бонэм-Картер даже пропела хвалу Лоучу, сказав, что всех членов жюри фильм глубоко перепахал.

Не могу себе представить, каким именно образом безмятежную лань Монику Беллуччи могла перепахать историческая драма о крови и грязи. Женщины — загадочные существа.

Режиссер, получая награду, сказал: «Приятно быть не просто приложением к попкорну... Если мы расскажем правду о прошлом, мы сможем сказать правду и о настоящем»; ошибочка вышла, правду о настоящем сможет сказать какой-нибудь Кен Лоуч лет через девяносто, и правда эта тоже будет обобщением, аллегорией, выдумкой.

Лучший фильм фестиваля — «Фландрия» Бруно Дюмона — получил Гран-при. Кино без единого звука закадровой музыки, кино простых противопоставлений: война — любовь, жирная земля — желтая пыль, жизнь — извините за примитивность, смерть; единственное в конкурсе, к которому можно было применить слово «катарсис». Дюмон уже получал Гран-при за фильм «Человечность». «Фландрия» сильнее и проще. Приз жюри, то есть фактически третье место. достался дебютной драме Андреа Арнольд «Ред роуд». Красиво придуманный психологический триллер о бабе, которая занимается видеонаблюдением и видит однажды на экранах человека, который явно ей знаком. Она начинает следить за ним. Знакомится с ним на улице, соблазняет его, а потом вдруг инсценирует изнасилование, добиваясь, чтобы его посадили. Выясняется, что мужик этот когда-то стал невольной причиной смерти ее мужа и ребенка. Не самый удачный сюжет компенсируется визуальным удовольствием: всегда приятно следить за людьми, которые следят за другими людьми.

Все три победителя — темные, пасмурные фильмы про гуманизм. Про гуманизм только так и снимать: чтобы если не кровь, то хотя бы серое небо; если не грязь, то хотя бы попытка изнасилования. На этом фоне яркий и бурный Альмодовар, снявший свое лучшее кино «Возвращение», выглядел макдональдсовым клоуном, забредшим на похороны. Его фильм получил то, что можно назвать утешительными призами: награду за сценарий и награду за лучшую женскую роль. Жюри в этот раз решило не задумываться и выдать групповуху: дать приз за лучшую женскую роль актрисам «Возвращения», а приз за лучшую мужскую — актерам «Дней славы» Рашида Бухареба. Актрисы (в том числе Пенелопа Круc, действительно сыгравшая свою лучшую роль) посылали режиссеру, сидящему в зале, воздушные поцелуи и объясняли, что этот приз принадлежит ему. Актеры же военной драмы о том, как в 1944 году солдаты из Северной Африки воевали во Франции, получив приз, запели. Гендерные призы были присуждены идеально: обойти Альмодовара было бы преступно, а Бухареб тоже должен был получить хоть что-нибудь, алжирская тема для французов священна.

К тому же абсолютного победителя среди актеров в общем-то не было: не Брэду Питту же давать награду Каннского фестиваля, воля ваша, над Канном смеяться будут.

Фильм, где Брэд Питт меняет утку Кейт Бланшетт, «Вавилон» Алехандро Гонсалеса Иньяриту, получил приз за лучшую режиссуру. Иньяриту связал случайной линией несколько сюжетов, несколько стран: марроканских мальчиков, стреляющих по шакалам и случайно попадающих в американскую туристку; мексиканскую няньку, везущую своих подопечных на свадьбу своего сына; глухонемую японскую девушку, мечту педофилов; и собственно Брэда Питта, у которого такие морщины вокруг глаз, что он кажется почти человеком, а никаким не голливудским мороком.

«Вавилон» выверен до миллиметра, все ружья стреляют вовремя, все случайности совпадают. От этого он кажется холодным и искусственным, и приз за лучшую режиссуру — награда инженеру, создавшему сложную, поблескивающую металлом конструкцию, которая не распадается. А что не работает — так и Вавилонскую башню строили не для того, чтобы она работала, а для того, чтобы что-то кому-то доказать.

«Золотую камеру» получил румынский режиссер Корнелиу Порумбою за фильм о румынской революции 1989 года. Приз ФИПРЕССИ достался турецкой драме «Климаты», очень подробному, камерному фильму Нури Билге Сейлана, в котором для разнообразия не было ни слова о войне, хотя и о любви турок сказал так, что мог бы и помолчать. Критики назвали драму «цифровой поэмой», но приз дали ей, вероятно, потому, что надо же было найти в конкурсе хоть что-то не про смерть. Приз экуменического жюри ушел Иньяриту с его «Вавилоном».

Вряд ли когда-нибудь конкурс был настолько тоскливым: ни одного откровения, ни одного «ах», ни одного «невероятно». Наверное, режиссеры морально готовятся к следующему, юбилейному Канну. Говорят, все гостиницы на май 2007-го уже забронированы.