Жучок в подводной лодке

В середине января Индия отказалась принимать у России модернизированную подводную лодку Sindhuvijay, так как на стрельбах в Санкт-Петербурге из четырех пущенных ракет в цель не пришла ни одна. Удар много возомнившим о себе индийцам был нанесен тут же, из единственного стратегического оружия, оставшегося на вооружении России, а именно — главного санитара страны г-нf Онищенко. Его ведомство моментально обнаружило в партии кунжута, завезенной в Россию из Индии, капрового жука, в связи с чем запретило импорт индийского чая (в котором капровый жук не водится, как, впрочем, и в кунжуте).

Индийский чай, ввозимый в Россию, почти на 100% принадлежит голландской компании «Юнилевер». Суда «Юнилевер» стерильны, как операционные, и, в отличие от истории с грузинским вином, России реально угрожал многомиллиардный репутационный иск. Как только до Кремля это дошло, капровый жук тут же испарился, и больше мы про жука не слышали — ни от Онищенко, ни от Митволя, ни от других вспомогательных ударных частей по защите российского суверенитета путем пугания ежа голой задницей.

Дело, впрочем, не только и не столько в голландцах.

Давая залп из орудий главного калибра непотопляемого дредноута «Онищенко», Россия немного перепутала. Индия давно не является страной третьего мира, которой Россия, из великого своего милосердия, сплавляет устаревшие технологические секреты. Дело обстоит ровно наоборот.

Рост индийской экономики, наряду с китайской, является локомотивом мирового развития; индийские верфи переполнены заказами, и Индия вынуждена размещать часть заказов за рубежом. Причем российское качество Индию в последнее время вряд ли устраивает: чего стоит одна история с «Адмиралом Горшковым», за модернизацию которого Россия потребовала дополнительные 1,2 млрд долл., при этом сорвав сроки выполнения заказа.

Я это к чему?

За последний месяц в России случилось несколько важных внешнеполитических событий. Россия оказалась исключена из дальнейших переговоров по Косову; ПАСЕ тихо и аккуратно прокатила Михаила Маргелова, которого должна была избрать своей главой.

В случае с Индией мы повели себя, как продавец в супермаркете, которому сказали, что осетрина, которую он продает, протухла, а он, вместо того чтобы принести свежей, бросился на покупателя с кулаками. Во-первых, это никуда не годный способ убедить в том, что осетрина свежая. Во-вторых, в нокауте оказался как раз продавец.

А что же обсуждают официальные СМИ в качестве главного внешнеполитического события? А вот что: приедет или не приедет БДИПЧ на выборы в России, и оскорбляет или не оскорбляет нас ОБСЕ, называя российские выборы несвободными.

Довольно очевидно, что это нерелевантный вопрос. Релевантным является то, что прокатили Маргелова. Релевантной является позорная история с подлодкой и «Адмиралом Горшковым», на которую был дан еще более позорный и, главное, тут же проглоченный обратно ответ.

Но эти события крыть, увы, нечем. Поэтому остается обсуждать другие события, специально созданные.

Например: а является ли давлением на Россию, что БДИПЧ хочет к нам приехать 20 февраля, а не 28-го? Или не является?

И тут же по этому поводу находится масса ответов и масса экспертов. Одни доказывают, что да, другие, что нет.

Но и те, и другие обсуждают ровно то, что хочется обсуждать Кремлю. Вместо того чтобы обсуждать действительно важные вещи.

И еще одно, по поводу визита европейских наблюдателей. Есть маленькая информационная уловка, которой постоянно пользуется Кремль. Вместо того чтобы обсуждать, есть или нет в России демократия, он подкидывает в качестве информационной темы вопрос: «Имеет ли право Запад утверждать, что в России нет демократии?».

Это беспроигрышный шаг, ибо, как заметил еще классик, «я глубоко презираю мое Отечество, но мне досадно, когда иностранец разделяет со мной это чувство».

Наши политтехнологи так увлеклись, что затеяли собственный мониторинг выборов на Западе. Как будто там этот вопрос будут обсуждать. Как будто перед выборами в США американские телеканалы будут дебатировать: «А правильно или неправильно российский наблюдатель выразил сомнение в результатах праймериз в Айове?».

Мы обсуждаем: «А имел ли право Госдеп США написать, что в России нет свободы?», «А имеет ли БДИПЧ право утверждать, что парламентские выборы прошли неправильно?» и пр.

Да какая разница? Достоин ли обсуждения вопрос: «Правду ли сказала Маша, что Петя грабит банки?». Нет, не достоин.

Единственным релевантным вопросом является: Петя грабит банки или нет?

Есть в России демократия или нет?

А что по поводу Пети говорит Маша — не важно.