Жизнь и смерть в Беларуси

Вся политика и экономика просто ничто по сравнению с главным – жизнью и смертью. У нас не просто жизнь, а единственная жизнь. Впрочем, и в Свазиленде также. Умирать же в социальном смысле можно многократно, или постоянно находится «на грани».

Чего только не пережили мы в прошлом десятилетии? Зарплату в 25 долларов, торговлю в Польше, шоппинги в Турции, полеты за товарами в Китай. Унизительные очереди и космические цены. Нравственные потери и немногочисленные приобретения.

Кто-то закалился в этом. После торговли вениками на Комаровке стал банкиром. Иные после блестящей карьеры в КПСС работал дворником. Но – это все мы, и как бы ни жили, но умирать будем по законам биологии и демографии. С присущим нам социальным контекстом. Что же ждет всех нас впереди?

Белорусская логика жизни: цифры на память

О нашей жизни надо размышлять спокойно. Без кипения разума возмущенного. И без приторного приукрашивания жизни страны и ее людей. Общее и отдельное скрыто в нас самих. А история, социология и демография только отражают отдельные стороны нашей жизни. Часто плохо, часто никак. Но отражают, за что и спасибо.

Как научный редактор Национального отчета о человеческом развитии 2000 года (следующий важный и рубежный – 3000 года) хотел бы подчеркнуть, что в нашем настоящем и прошлом есть цифры и даты, которые проходят через любые события, выборы и не выборы, праздники и будни. Громадная статистика позволяет знать почти что все. Но при этом есть и цифры, несущие память нашего этноса, нашего генома. О чем знать должно и важно.

Начнем издалека. Насколько возможно. В 1897, как свидетельствует национальная статистика, нас было 6673 тысячи человек. Свыше 6 миллионов. Горожан 13,5%, остальные проживали в сельской местности. Как жили? Писатели и поэты много об этом говорили, и оставили свои исторические произведения. Тема – в основном сельская, природная.

После этого в позапрошлом, прошлом и нынешнем столетии страна демографически менялась. Самая высокая численность населения Беларуси– 1994 год. Не правда ли, парадокс. Тогда нас стало 10243.5 тысяч. Самая лучшая цифра за всю историю белорусской истории. Именно в этот год появилась президентская власть. На пике роста. В 1993 было 10234.6. А в 1995 стало – 10210.4.

Итак, первый стратегически важный вывод. Год 1994 – является исторически супер важным. Причины? Можно серьезно оперировать этими цифрами, можно политически жонглировать. Но факт есть факт. Самый «человечный» год истории Беларуси – 1994. Нас, граждан страны, максимальное количество проживало на территории Беларуси в середине 90-х годов прошлого века.

До установления президентской республики мы численно росли, страна увеличивалась. Потом поехали вниз и продолжаем скатываться ниже и ниже. Но успехов в стране за это время становится все больше и больше. Прикатили и к «экономическому чуду».

Наши потомки, через десятилетия, по-разному будут интерпретировать 90-ые годы. Но максимум, достигнутый в 1994 году, будет фигурировать постоянно. Цифра литая, и в памяти запечатлелась. Раскрашивать комментариями все прошлое столетие можно разными красками. Спорить о том, как менялись цифры в 1939 или сороковых годах. Но рубеж – 1994 год.

А вот, когда будет второе пришествие максимума – это вопрос ко всем нам. И ответа нет, хотя вычислять тренды можно. Надо и строить геометрические, математические модели. Для собственного понимания. Но не более. Жизнь покажет и докажет самое себя. Без наших цифр и алгоритмов.

А что само население? Как оно чувствует, понимает на собственном опыте ухудшение жизни? Хотя вопрос не вполне корректный. Если в 1994 году мы были самыми «большими» за всю историю демографических измерений, то что потом? От чего отталкиваться в оценках? Почему не хотим жить, образно говоря?

Есть признаки ухудшения жизни, материального положения? Чего-то иного, тонкого и необычайно важного. Если отталкиваться от 1994 года, то ситуация парадоксальная. Беру социологические замеры Олега Манаева, его общенациональные опросы по оценке материального положения за последние 3 месяца каждого года. Так как эти вопросы повторялись каждый год до нынешнего, то получаем и динамику ответов. Что же становится понятным?

Первое – за период с 11/1994 года по 05/2007 материальное улучшение жизни (с некоторыми разрывами) оценили опрошенные – с 9.5% до 14.6%. Люди сами охарактеризовали свое материальное положение таким образом. Такая часть людей, точнее. Кто считал, что ничего не меняется? Это – самая многочисленная ныне часть жителей страны. Доля с 17.3% в 1994 году до 66.3% в 2007 году. Ухудшение оценивали с 72.1% (1994 год) до 17.7% в 2007 году.

Вот сам и портрет белорусов, которые теряли самих себя по 40-50 тысяч человек ежегодно. По существу люди признавались социологам, что жизнь улучшалась, или не менялась. Тех, кто жил плохо становилось все меньше и меньше. Но детей от этого больше не становилось.

Вторая сторона дела. Контрастирующим сегментом страны является только Минск. Его население увеличивалось всегда. Прирастало, как правило, мигрантами. Люди уходили в самый большой город, чтобы выжить или улучшить свою жизнь. Уходили из Гродненской или Могилевской области. Уезжали в Минск, но только не в районные города. Смысл прост – столица. И только она могла сделать чудо. Сделать новую жизнь. Природа, экология, чистый деревенский воздух стал привлекать только богатых чиновников из власти, и бедных бизнесменов из «не власти». Богатые покупают дома во Франции, Испании, на Канарских островах.

Таким образом, к нынешнему времени мы уменьшаемся, а естественный прирост имеет место только в столице. Она, и только она – будущее Беларуси. Странное и не очень-то ценное место. Хотя 30% всех лиц с высшим образованием проживает именно в Минске. Место образованных людей? Возможно.

«Рисковая» тема – безопасность в человеческом измерении

Жить – хорошо. Хорошо жить – еще лучше. Фраза Никулина в «Кавказской пленнице» стала поговоркой. А просто жить? 933.7 тысячи населения уже прожили 70 лет и только они могут судить о том, как мы жили, и как живем? Именно они и являются самой многочисленной демографической группой Беларуси. Политический и социальные аспекты показательны. Причем не только на выборах. Самая малочисленная когорта – 444.3 тысячи (дети от 0-4 лет).

Стариков становится все больше. Хотя речь надо вести не о стариках, а о пенсионерах. Они многочисленны и обходятся в 400 миллионов долларов в год в месяц. В год – 4.8 миллиарда. Наша пятерочка – 5 миллиардов. Отдать и сказать спасибо. Сумма это составлять 5 из 40, то есть 1/8 всего ВВП. Не так много, но «нагрузно».

Живем же мы в среднем по 68.8 года. Мужчины – 62.9, а женщины – 75.1 года. Разница в 13 лет существенна и социально шифрует многое в нашей жизни. Биологическое и социальной.

А теперь – существенное. Чего надо опасаться и каким образом отслеживать возникающие опасности и угрозы собственной жизни?

Российские коллеги утверждают, что для жителей их страны опасности в следующем (кроме медицинских аспектов). Первая – угрозы потери жизни в бытовых конфликтах. Просто на улице, в доме, в обычной жизни. Этакая постоянно сопровождающая человека угроза смерти. Нежданная и негаданная. Интересно, а что горячие точки? Хотя, что судить. Можно выйти на улицу в Чечне, и быть убитым шальной пулей. Или быть взорванным в электричке, метро. В Москве, в столице.

Вторая – гибель в автомобильной катастрофе. Российские дороги и автомобили помогают этому весьма. В чем быстро убеждаешься в реальности. Да и ГАИ российской выделки вызывает не просто возмущение. Это сплав наглости и цинизма, денежно детерминированный. Чем мы пока существенно от них отличаемся. Все-таки наши боятся своих начальников. Пока еще боятся.

Российский опыт учтем. А что у нас? Посмотрим по показаниям свидетелей – статистики. Умираем мы по 140 тысяч человек ежегодно. С небольшими вариациями. Главная причина смерти – биологическая. Это нормально, страна не связана с выяснением территориальных или иных претензий. Нет и национальных конфликтов. Живи и радуйся, особенно если телевизор включен весь день. И если холодильник подключен к телевизионной антенне. Это – мысли наших пенсионеров. Шутят, ветераны.

Начнем с самого простого. Чего надо опасаться и принимать меры предосторожности? Быть начеку, и осмысленно относиться к себе и окружающим?

Странно, но мы мало пишем на эту тему. Что-то есть советское в таком «опущении» столь важной совокупности вопросов. Собственной и иной, «родной» жизни. Часто в прошлом этому способствовала и система ценностей. Быть самоотверженным. Что это? Отвергать самого себя? Ни больше, ни меньше. Героический труд. Это – борьба с кем? С врагами? Директором? Бригадиром?

Или, скажем, присвоение звания «Героя Беларуси». Владыке и главному банкиру. Двум, в одном флаконе? Эта и иная несуразица показывает мрачные уголки памяти и воображения деформированного постсоветского мутанта. Надо бы разобраться в том, что происходит в стране в последние годы. Но не политически, не экономически. В жизненно-смертном контексте. И что?

Первое. Больше всего следует опасаться инфарктов и инсультов. «Органы кровообращения» – главная причина быстрого схода. По 80 тысяч человек умирает ежегодно. На 57% мы становимся жертвами этой опасности. Долой и прочь – напряженки, волнения, жирная пища и сидячий образ жизни. Блестящий пример – наш президент. Именно так он и поступает. А конюшни и катание на горных лыжах? Молодец, да и только! Каждый должен жить таким образом. Иначе – ранняя смерть. А так и до 99-120 лет прожить можно. И нужно. Хотя материальных возможностей для этого у нас для всех недостаточно.

Инфарктная опасность – это и номенклатурная болезнь. Кричат и распекают они друг друга постоянно. Отчитывают и отчитываются – всегда. В данном социальном контексте положение оппозиции лучше. Ее никто не снимает. Ни с каких постов.

Второй биологический тип угрозы – канцер. Обычный рак уносит в год около 18 тысяч человек. Вот тут не угадаешь. И курить, и не курить – не помогает. Чернобыльский эффект? Есть он. Не будем об этом также забывать. Как и о трансгенных продуктах.

И лишь на третьем месте у нас идут «внешние причины смерти». Перечислим по «весу» в реальных цифрах. Приведем официальные данные первого полугодия 2007 года. Это:

1. самоубийства – 1360 человек

2. случайное отравление алкоголем – 1303 человека

3. несчастные случаи на транспорте – 844 человека

4. инфекционные болезни – 687 человек

5. случайные утопления – 608 человек

6. убийства – 339 человек

Вот и картина угроз и опасностей. Что находится за рамками наших биологических и медицинских ограничений? Внешние причины смерти. Они могут быть контролируемыми и могут быть предотвращены.

Каким образом? Что следует делать? На что ориентироваться в этой недолгой жизни? Конечно, психическое состояние человека – корень зла. Смертельного зла. Смотрите, что получается. Очень быстро развивается сахарный диабет. Скоро все станем «сладкими». Но от него в Беларуси в год умирает 500 человек, а самоубийц в этом году мы можем насчитать все 2700. В пять раз больше.

Получаем небольшой смертный поселок каждый год. И число самоубийц с начала этого века как-то не уменьшается. Балансирует на этом показателе, близком к 3000-3500 человек. И их больше, чем погибших в автокатастрофах.

Смерть от ядовитого «квазиалкоголя» – это может и не быть нашим национальным пороком. Тема отдельная, но наши читатели далеки от этого зла. Социальность этой причины вполне понятная. На что и есть общество, и общественные меры воздействия. Плюс нормальное питание и здоровый образ жизни. Да и традиции ледовых дворцов должны помогать.

Пугают инфекционные болезни. Клещи и «заразы» как-то быстро стали для нас угрозой. Реальной и прямой. Десятки тысяч инфицированных. В лес опасно заходить без лужковской кепки. Или платка бабы Матрены. В Нарочи плавают кто угодно. Жучки, паучки. Потеряли мы нашу жемчужину отдыха и здоровья. Плюс к этому ротовирусные инфекции. Сальмонеллез стал реальностью, которой не было в советские годы. Тогда торговля строго контролировалась. Чистота и порядок. Врачи были на страже. А сейчас – налоговики, а микробы и бактерии остались нам.

А выводы? В отличие от России нам надо опасаться не аварий на дорогах, а собственных психических аварий. Страна должна стать терпимее и гуманнее. Людей надо жалеть не с экрана телевизора, а в простой жизни. Нет своей квартиры, кругом вранье – вот и жить не хочется. Не так ли?

Вопрос – медицина. Точнее, что от нее осталось. Недавно был в поликлинике. Одно название вызвало удивление «поликлиническая клиника» и так далее. Мост к полной грамматической шизофрении. Или уже состоялась? Но врачи в халатах и спокойны. А почему? Техники никакой, кроме старых компьютеров и то для администрации. Кровь берут, как и 1953 году. Сам помню, тогда сдавал. Подушечка под руку, пробирка, стеклянные палочки. Музей советского времени. Где деньги? Кто в ответе?

Еще проще вывод: конец жизни наш там, где психологический срыв и инфекции. Этого и будем опасаться. И не нервничать, не переживать слишком «за всю Одессу», читая эту статью.

Будьте здоровы все! Политически грамотные и неграмотные. Вертикальщики и демократы. И самые, самые – простые и умные соотечественники.