Комментарии
Максим Артемьев, ”Ведомости”

«Желание уязвить лишний раз Запад, поступить назло ему является оборотной стороной комплекса собственной ущербности»

У отечественного почвенничества было много переизданий. Общим в содержательном отношении всегда было противопоставление России западной цивилизации. Сегодня идеология, близкая почвенничеству, снова торжествует в России. Западничество, по крайней мере на обозримое будущее, не актуально и незначительно.

Конечно, за 150 лет почвенничество сильно изменилось. Оно более не выступает за общину, не противится капитализму. Можно сказать, что новое почвенничество — это не столько стройная идеологическая концепция, сколько система взглядов, которые объединяет признание невозможности восприятия «здесь и сейчас» ценностей, присущих современному западному обществу.

Правящий класс в России — эклектичное порождение последних десятилетий советской власти и постсоветского «накопительного» десятилетия. Для него характерны одновременно и неверие ни в какие идеалы, доходящее до цинизма (осознаваемого как прагматизм), и вера (несмотря ни на что) в особый путь страны; желание быть ближе к Европе и миру — и упорное недоверие к ним. В 90-е гг. обе противоположные тенденции боролись между собой при преобладающем «западном» курсе. Сегодня же торжествует линия, которую в начале тех же 90-х назвали бы линией «Нашего современника» — по названию журнала. Как выяснилось, патриотические издания выражали взгляды не кучки маргиналов, оставшихся не у дел, но предвосхищали мейнстримовские настроения путинской и послепутинской эпохи.

Всплеск ура-патриотических настроений в связи с вооруженным российско-грузинским конфликтом живо напомнил о победе почвенников над либералами в эпоху Великих реформ во время польского восстания 1863 г.

Тогда Михаил Катков, главный редактор журнала «Московские ведомости» и сторонник реформ, решительно выступил против восставших поляков и проповедовал самые жесткие меры борьбы с ними. Ему удалось сплотить значительную часть читающей публики, которая вместе с ним совершила поворот от либерализма в европейском духе к националистическому консерватизму. Именно отношение к польскому восстанию стало тем камнем, на котором сошлись (пусть и на время) пути западников и славянофилов.

Отношение к событиям в Грузии сегодня представляет собой любопытный пример подобного же единения самых разных течений на почве оправдания силовых акций России и неприязни к грузинскому руководству. В 1863 г. Катков показал, что не входившая ни в чьи планы независимость Польши стала пунктом, на котором ярый монархист братался с умеренным либералом. В 2008 г. под признанием независимости Абхазии и Южной Осетии подписываются и левые всех толков, и центристы, и широкий спектр правых. Силовая политика получает мощный отклик в самых разных слоях общества. Торжествует ментальность, свойственная периоду до 1914 г., — святая вера в сферы влияния, в то, что лукавая Европа исповедует двойные стандарты, что Россия обделена и с ней играют не по-честному. Любое действие Запада трактуется как заведомо циничное и используется для самооправдания. Уже слышится призыв к героическому противостоянию если не со всем миром, то с НАТО и США. Российская печать почти не отличается от СМИ некоторых стран Латинской Америки и других регионов развивающегося мира, где сильна антиамериканская и антизападная паранойя.

Желание уязвить лишний раз Запад, поступить назло ему является оборотной стороной комплекса собственной ущербности. Кратчайший путь к тому, чтобы тебя уважали (эвфемизм от «боялись») — а Россия сегодня помешана на «признании и уважении», — это напугать соседей непредсказуемым и агрессивным поведением. Так подростки терроризируют прохожих под предлогом недостаточного к ним уважения (не так посмотрели, хмыкнули и т. п.). Тинейджеры таким образом компенсируют низкий социальный статус, образовательный и культурный уровень. Восторг почвенников по поводу «решительных действий» на Кавказе — эмоции того же порядка.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)