«Завербаваць Клімовіча. Каб сачыць за ім — завербаваць Грабінскага. Каб сачыць за Грабінскім — завербаваць Сергіевіча»

Як НКВД ставіў заходнебеларускую інтэлігенцыю на калені.

Літаральна днямі Літву, ды і наогул усю постсавецкую прастору шакавала навіна: вядомы і любімы многімі акцёр Данатас Баніёніс быў сакрэтным агентам КГБ! Быў апрылюднены і факт супрацоўніцтва са спецслужбамі скрыпача і дырыжора Саўлюса Сандэцкіса. Гэта не першае падобнае выкрыццё Цэнтра даследавання генацыду і супраціву Літвы, у апублікаваным на сайце арганізацыі спісе знаходзіцца больш за 1600 чалавек, і архівы працягваюць адкрывацца.

Архіў КДБ Беларусі пакуль сцеражэ свае таямніцы. Але ў адкрытых архівах нашых суседзяў у Літве і Украіне мы можам знайсці тое, што нас, скажам так, непрыемна здзівіць. Хачу працытаваць чатыры дакументы, якія, па-мойму, з усёй аголенасцю паказваюць, якая нізкая і подлая была савецкая ўлада, як праходзіла вярбоўка, як выкарыстоўваліся завербаваныя агенты.

Падчас працы ў Асобым архіве Літвы мне на вочы трапіла распіска аб супрацоўніцтве, а таксама план выкарыстання ў якасці агента Адольфа Клімовіча — беларускага грамадскага дзеяча, аднаго з лідараў «Беларускай хрысціянскай дэмакратыі», журналіста, выдаўца.

Адольф Клімовіч

Як вынікае з дакументаў, Адольф быў арыштаваны, хутчэй за ўсё, у Вільні ў 1940-м, падчас масавай аперацыі па затрыманні былых польскіх афіцэраў.

На допыце ён занадта адкрыта распавёў аб сваёй грамадскай дзейнасці на карысць Беларусі, не падазраючы, што па савецкіх законах «нагаварыў» на сур'ёзны прысуд. Аднак следчы вырашыў, што пасадзіць аднаго Клімовіча будзе мала: значна прэстыжней і перспектыўней у плане чыноў і ўзнагарод было б выявіць «падпольную нацыяналістычную арганізацыю».

Было вырашана завербаваць Клімовіча, а таксама яшчэ некалькіх дзеячаў беларускага нацыянальнага руху: вядомага беларускага мастака Пятра Сергіевіча і дырэктара беларускага гістарычнага музея, старшыню Беларускай хрысціянскай дэмакратыі і Беларускага нацыянальнага камітэту ў Заходняй Беларусі Баляслава Грабінскага.

Баляслаў Грабінскі

Для кожнага быў абраны свой спосаб вярбоўкі: Клімовічу прапанавалі вызваленне з турмы. Супраць Сергіевіча вырашылі выкарыстаць кампрамат — яго пазашлюбную сувязь. Грабінскага планавалі «злавіць» на клопаце пра беларускія помнікі культуры.

У дакументах, якія я знайшоў, ёсць толькі распіска Клімовіча: невядома, ці ўдалося НКГБ завебаваць Грабінскага і Сергіевіча.

Невядома таксама, як паводзіў сябе пасля вызвалення Клімовіч.

Пётра Сергіевіч

Бывалі выпадкі, калі людзі, даўшы пад ціскам падпіску аб супрацоўніцтве з «органамі», потым раскрываліся перад сябрамі, усяляк сабатавалі гэтую працу і не выконвалі заданняў. Так, напрыклад, рабіў агент «Беларус» — ксёндз Адам Станкевіч.

Адольф Клімовіч (стаіць справа) і Адам Станкевіч з уніяцкімі святарамі. Вільня, 1930-я

Першы дакумент, які я прапаную ўвазе чытачоў — аўтабіяграфія Адольфа Клімовіча, складзеная ў турме. Магчыма, яна дасць гісторыкам новыя звесткі пра гэтага дзеяча.

(Стылістыка і арфаграфія арыгінала захаваныя)

Копия

КРАТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ

Я, Адольф Юстинович КЛИМОВИЧ, родился 20/IV-1900 года, в семье крестьян Юстина и Петрунели КЛИМОВИЧЕЙ, в деревне Казановщина, Свенцянского уезда, Вил. губ.

Отец имел 5 десятин земли и кроме того занимался, как деревенский кузнец (без наемных сил). Отец умер, когда мне было 4 1/2 года. Воспитанием моим занималась мать, которая и дала мне возможность окончить Народное училище в ближайшем м-ке Клющанах, а затем высшее начальное училище (4 класса) в Свенцянах 1911-15. В это время я уже встретился с белорусской литературой и примкнул — если о 15-ти летнем юноше можно так сказать, к бел[орусскому] движению. В период немецкой оккупации, я уже работал в местном белор[усском] культ[урном] просветительном кружке (хор, театральный кружок), а вместе с тем и в только что начавших развиваться белорусских школах.

В феврале 1918 г. я заболел тифом и когда вернулся из бараков, нашел хозяйство (мать была вместе со мной в тифозных бараках) до такой степени разоренным, что не видя возможности в современных военных условиях дальше вести хозяйство и с него проживать, обсеяв поле и обеспечить, таким образом на наиближайшее время кусок хлеба для матери, сам уехал в Ново-Вилейск, где начал работать, как регент местного костельного хора, а вместе с тем дальше продолжать свое общее образование.

Уже в июле 1919 г. я перебрался в Вильно, работая как корректор в Белорусском издательском О-ве и вместе с тем слушая лекции на Белор. учитльских курсах.

Осенью 1919 г. я поступил в Белорусскую гимназию в Вильне, каковую окончил в 1921 г. И опять началась работа в белорусской начальной школе (в Вильне школа №2, на Радунской ул.). В Вил[енский] университет я был принят только как надзвычайный студент (как абсольвент белорусской гимназии и не принимал участия в польской армии). Это меня принудило просить Бел. школьную Раду определить меня на стипендию в одном из высших учебных заведений в Чехословакии. Но польские власти мне долго вовсе не давали разрешения на выезд, а в конце дали, но «без права возвращения». Я выехал в 1922 г., поступил сначала на филологический факультет Чешского университета в Праге, но потом перешел на агрономический факультет чешской политехники в той же Праге.

Агрономию окончил в 1928 г. и возобновил хлопотание значительно раньше — вернулся в Вильно в конце этого же 1928 г.

С 1928 по 1930 (25.11.1930 г.) был призван к отбыванию воинской повинности. Служил в Кракове в Ченстохове. И хотя офицерскую школу запаса окончил, произведен в офицера не был, получил звание капрала-подхорунжего, официально по причине здоровья, а фактически, как политически неблагонадежный.

В 1931 г. я поступил в организацию «Белорусская христианская демократия» БХД и на съезде партии этого же года был выбран председателем ЦК партии.

Одновременно (еще с 1927 г.) вел хозяйственный отдел в газете «Бел.Крыница», который в 1932 г. переорганизовал в особое издательство «Самопомоч».

Журнал этот я вел по 1938 г. В БХД был до времени переименования ее в БНА, т.е. до 1936 г. В БНА я был избран членом ЦК. Вместе с этим я был членом Белорусского нац[ионального] комитета в Вильне, в том числе с 1936 г. — председателем. Был также членом о-ва «Беларусский институт гаспадарки и культуры» / член правления /.

Вернувшись с ссылки в 1939 г. стал работать в «Бел.центре в Литве», где в последнее время был председателем. С осени 1939 г. и по 12.VII-1940 г. — редактировал и издавал бел. газету «Крыница».

Климович А.Ю.

Верно: Ст. Оперуполномоч.2 Отдела Вил.Гор.Упр.НКГБ

Лейтенант Госбезопасн. НИКУЛАЕНКОВ

Пра метады і прыёмы тагачасных савецкіх спецслужбаў можа сведчыць наступны дакумент — План агентурна-аператыўных мерапрыемстваў, такі сабе сцэнар распрацоўкі віленскага беларускага кола з удзелам Клімовіча.

Cов. Секретно.

«Утверждаю»

Зам. Нач. Вил. Гор. Упр. НКВД ЛССР

Майор Госбезопасности

(Быков)

«_» ноября 1940

ПЛАН

Агентурно-оперативных мероприятий по аг[ентурному] делу «Хадеки»

По делу разрабатывается к/р националистическая организация под названием «Центр белорусской деятельности». Участники организации ставят перед собой задачу, чтобы при активной помощи вооруженных сил капиталистических государств, отторгнуть Белорусскую республику от СССР и создать независимое белорусское государство.

По агентурным данным, руководители «Центра» Адам Станкевич, Икено [Янка] Шутович, Юзек Найдюк и Козловщик Болеслав, установили связь с руководителями Берлино-Варшавской группы, через которых пытались начать переговоры с представителями германского правительства о возможностях получения вооруженной помощи для отторжения Белоруссии от СССР.

По тем же данным известно, что в «Центр белорусской деятельности», вошли все ранее существовавшие белорусские националистические организации и в частности сюда вошла самая влиятельная организация именовавшаяся «Христианская демократия».

Из наиболее активных членов «Центра белорусской деятельности», нам известны следующие лица: владелец книжного магазина белорусской книги — Станислав Станкевич, директор исторического белорусского музея — Болеслав Грабинский, его заместитель — Пётр Сергеевич, зав. отделом Советского искусства библиотеки Врублевских Пацюкевич [Пецюкевіч] Марьян, купец, бывш. депутат польского сейма — Фабликас [Фабіян] Еремич, журналисты — Антон Войцик и Фёдор Мартиновский.

Арестованный по этому делу один из руководителей «Центра» - КЛИМОВИЧ А.У., своими показаниями полностью подтвердил имеющиеся у нас агентурные данные и дал показания на остальных руководителей и весь актив «Центра белорусской деятельности».

В целях быстрейшего проникновения вглубь контрреволюционного националистического движения белорусского подполья и выявления каналов связей с Берлино-Варшавской группой, провести следующие мероприятия.

1. Провести комбинацию по приобретению агента внутренника. В этих целях завербовать и освободить из тюрьмы Климовича Адольфа Устиновича. Его появление на свободе не вызовет никакого подозрения у руководителей и актива «Центра», так как среди них распространено мнение, что Климович арестован как польский офицер. Это мнение соответствует действительности, ибо Климович был арестован в конце июля в период массовой операции по польскому офицерству.

При освобождении дать Климовичу задание сообщить своим коллегам, что следствие не касалось вопросов его националистической деятельности, а как бывш. офицера, без других вспомогательных криминалов обвинения, судить не могут, а поэтому и последовало освобождение.

2. В целях перепроверки работы Климовича, завербовать директора белорусского исторического музея Грабинского Болеслава, имеющего подход ко всем руководителям «Центра» и пользующегося у них доверием. Вербовка Грабинского необходима и на тот случай, если руководители «Центра» встретят Климовича с подозрением.

Вербовку Грабинского Болеслава провести на следующей комбинации: в связи с передачей Исторического белорусского музея институту Литуанистики у Грабинского и других членов организации «Центра белорусской деятельности» имеется мнение, что работники института Литуанистики пренебрежительно относятся к памятникам культуры белорусского музея, а следовательно белорусский исторический музей они могут погубить.

На поставленный институтом перед нами вопрос о предоставлении им возможности принять ценности музея дан ответ, чтобы институт предоставил перечень памятников, которые они хотят взять из музея и выделили для принятия ответственных лиц, которые бы связались с директором музея и посоветовались с ним. Предложили представителю института связать нашего работника с Грабинским для переговоров по этому вопросу.

При встрече с Грабинским поговорить относительно перспектив работы музея, спросить его мнение по приказу Наркомпроса о передаче музея.

Учитывая его исключительный интерес к историческим памятникам культуры и мнение о передаче музея в ведение института Литуанистики, сделать ему предложение сотрудничать с нами и сообщать о состоянии музея и его работы под руководством института Литуанистики и после проверки на практической работе постепенно переключить на разработку членов «Центра белорусского движения».

Если в процессе разговора он произведет впечатление, что на вербовку под указанным предлогом не пойдет, то вербовку провести на комбинации по укрытию в его квартире скрывающегося от ареста человека.

3. Для разработки и освещения к/р деятельности рядовых членов «Центра бел. деятельности», завербовать в качестве осведомителя Сергеевича Петра, одновременно его использовать и по перепроверке работы Грабинского. Вербовку Сергеевича провести на комбинации по компрометации перед женой, от которой он скрывает связь с одной женщиной.

Ст. Оперуполномоченный 2 Отдела УГБ НКВД ЛССР

Лейтенант Госбезопасности (Никулаенков)

«_» ноября 1940 г.

У рапарце на імя намесніка начальніка НКГБ ЛССР Быкава апісваецца схема «легалізацыі» агента Клімовіча ў беларускім коле: якія маніпуляцыі трэба зрабіць, каб яго вызваленне не выклікала падазрэння ў сяброў.

Сов. секретно

ЗАМ. НАЧ. ВИЛЕНСКОГО ГОР. УПРАВЛЕНИЯ НКГБ ЛССР

МАЙОРУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

тов. БЫКОВУ

РАПОРТ

В июле месяце 1940 года, нами был арестован, как офицер б[ывшей]. польской армии, председатель ЦК националистической белорусской организации «Белорусский центр в Литве» — Климович Адольф Юстинович, 1900 г. рожд., белорусс.

Из показаний Климовича видно, что с 1929 г. по 1930 год служил в польской армии, окончил офицерскую школу в Кракове и получил звание капрала-подхорунжего запаса. Кроме этого в показаниях откровенно рассказал о своем участии в белорусском националистическом движении и признал себя виновным в том, что будучи руководителем «Белорусского национального комитета», председателем ЦК «Белорусского центра в Литве» и председателем ЦК националистической белорусской партии «Белорусская христианская демократия», объективно наносил исключительный вред рабочему революционному движению Западной Белоруссии. Однако, категорически отрицает сознательную свою деятельность, направленную против рабочего революционного движения и против Советской власти.

Следствием также не добыто материалов, изобличающих его в антисоветской деятельности и в деятельности против рабочего революционного движения.

Несмотря на то, имея наличие упомянутых выше фактов, его дело может пойти на Особое Совещание и он будет осужден. Представляется целесообразным использовать Климовича на агентурной работе. Эта целесообразность оправдывается тем, что Климович известен, как активный деятель белорусского националистического движения не только в Виленщине и Западной Белоруссии, но и в широких кругах капиталистических стран. Это обстоятельство дает большие перспективы и возможности по вскрытию вражеской деятельности белорусских националистов на территории Западной Белоруссии и на территории капиталистических государств.

Климович хорошо знаком со всеми деятелями белорусского националистического движения и пользуется у них хорошим авторитетом, как один из видных лидеров этого движения (см. список проходящих по его показаниям).

До середины 1940 г., т.е. до установления Советской власти в Литве, Климович переписывался со следующими лицами, проживающими за границей:

ЗАХАРКО Василий — видный деятель белорусского националистического движения, участник конгресса 1917 г. в Минске, член (товарищ председателя) Рады, т.н. «Белорусской народной республики», руководитель белорусского движения в Чехословакии, проживает в Праге. Кроме этого, Климович переписывался с известными деятелями белорусского движения в Чехословакии — ЕРМАЧЕНКО Яном, РУСАК Василием, КЛАВСУШ Федором, ШАХ Александром, САКИ [Сак] Иосифом, САКИ [Сак] Александром и известным певцом ЗАБЕЙДА Михаилом. Проживают в Праге.

АБРАМЧИК Николай — виднейший деятель белорусского националистического движения во Франции, организатор и руководитель белорусской организации «ХАВРУС», при которой существует троцкистская группа, проводящая активную а/с. работу, посылавшая в свое время инструкторов в различные страны для создания троцкистских групп из белорусов, проживает во Франции в Париже.

ГОДЛЕВСКИЙ Викентий — ксендз, многолетней член «БХД», «БНА», «БНК-т», «Белорусского института хозяйства и культуры», б[ывший] директор Виленской белорусской гимназии. В 1939 и 1940 гг. создавший специальные группы из троцкистов белоруcсов, в которых проводил усиленную антисоветскую работу. В 1940 году, с установлением Советской власти в Литве бежал в Германию, проживает в Берлине и входит в Берлино-Варшавский белорусский центр, принимает активное участие в выпуске газеты троцкистско-фашистского содержания «РАНИЦА».

ШКЕЛЕНОК Николай — известный публицист нац. белорусского движения, примыкал к фашистской группе «Белорусский фронт», сторонник национал-фашистских действий в движении, в 1940 году бежал в Германию, проживает в Берлине, входит в состав «Берлино-Варшавского белорусского центра».

АКИНЧИЦ Фабиян — белорусский троцкист, организатор полонофильского фашистского течения в Белорусском движении, в 1940 году бежал в Германию, проживает под Варшавой, входит в Берлино-Варшавский Белорусский центр».

ШКУТКО, проживает в Берлине, личный друг Климовича по Чехословацкому периоду, один из организаторов белорусского движения в Германии.

МАСКАЛИК Михаил — проживает в Мюнхене, личный друг по Пражскому университету, активный участник белорусских организаций в Германии.

Кроме перечисленных лиц, на территории Германии и губернаторства, находится личные приятели Климовича, работавшие с ним много лет в «БХД», «БНА», «БНК» и непосредственные помощники в его издательской деятельности.

До дня своего ареста он переписывался с руководителями белорусских организаций, существующих в Америке: ТАРАСЕВИЧ Яном, проживающим в Соединенных Штатах, РЕШЕЦ Иосифом, прожив. в Соедин. Штатах и другими белоруссами, проживающими в Аргентине и Бразилии.

Имеет знакомых белоруссов, проживающих в Италии, Бельгии и Югославии. Перечисленные факты из деятельности Климовича говорят за целесообразность его вербовки и освобождения из-под стражи. Поэтому прошу Вашей санкции на вербовку Климовича А.Ю.

Появление его на свободе не вызовет особых подозрений, т.к. в большинстве своем видные деятели белорусского нац. движения считают, что он арестован, как польский офицер и уверены в его освобождении, ибо он не имел офицерского чина. Эти мнения имеют под собой почву, т.к. он был арестован тогда, когда проводили массовую операцию по польскому офицерству. Однако, нисшие чины из командного состава тогда не арестовывались.

В целях наилучшей зашифровки Климовича считаю необходимым проделать следующее:

1. Имея наличие нескольких заявлений жены Климовича, где она доказывает его невиновность перед Советской властью, вызвать ее для разговора по этим заявлениям. Естественно она будет интересоваться делом мужа, доказывать его невиновность и попросит совета. В очень осторожной форме рекомендовать ей подать заявление в Верховный Совет ЛССР и Прокурору Республики, к которому приложить несколько характеристик его сослуживцев и все это направить через нас.

2. Вызвать на допрос ряд лиц из числа крупных деятелей «БХД», «БНА» и «БНК» и допросить их об антисоветской деятельности Климовича А.Ю., можно не сомневаться, что эти деятели заинтересованы в освобождении и будут о нем говорить только с положительной стороны. В частности вызвать:

1/ ПЕЦЮКЕВИЧА Марьяна, работающего в Белорусском музее, проживающего в гор. Вильно.

2/ НАЙДЮКА Язека — член ЦК «БНА»и «БНК», проживающего в г. Вильно.

3/ МАРТИНОВСКОГО Федора — чл. ЦК «БХД», проживает в гор. Вильно.

4/ СТАНКЕВИЧА Станислава — чл. ЦК «БИХИК», проживает в Вильно.

5/ ВОЙЦИХА [Войціка] Антона — чл. ЦК «Белорусского центра в Литве», журналист, проживает в Вильно.

ПЛАН ИСПОЛЬЗОВАНИЯ «К»

После вербовки и освобождения из-под стражи «К» будет использоваться по разработке членов националистических белорусских организаций, проживающих в гор. Вильно, Виленщине и Западной Белоруссии.

Свое освобождение «К» будет объяснять тем, что следствием не добыто материалов о его деятельности против Советской власти, а судить только, как капрала-подхорунжего запаса армии нет законных оснований.

Первое время он ознакамливается с новой обстановкой, устраивается на работу, не принимая участия в общественно-политической жизни и ко всему происходящему относится равнодушно. Одновременно, восстанавливает связи с бывшими видными руководителями националистических белорусских организаций и партий, используя в этом свою жену, добиваясь посещения его квартиры бывш. членами нац. белорусск. организаций.

Встречаясь со знакомыми, бывш. участниками организаций «К» ведет разговоры общего характера, намекая при этом на затруднения материального порядка с расчетом, чтобы они оказали ему помощь в устройстве на работу.

В этот период он должен будет сориентироваться в обстановке и выявить отношение бывш. членов нац. белорусских организаций к Советской власти и определить свое поведение с этим контингентом лиц.

С учетом практической работы «К» по разработке белорусских националистов и восстановления связи с закардоном, будет выработан план его дальнейшего использования.

СТ. ОПЕРУПОЛНОМОЧ. 2 ОТД. ВИЛЕНСК. ГОР. УПР НКГБ ЛССР

ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ: НИКУЛАЕНКОВ

«СОГЛАСЕН»: НАЧ. 2 ОТДЕЛА УГБ ВИЛ. ГОР. УПР. НКГБ ЛССР

ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ: ЗАЙЦЕВ

19 марта 1941 г. —

г. Вильно.

І, нарэшце, падпіска аб супрацоўніцтве, напісаная ад рукі.

Подписка

Я, Климович Адольф Юстинович, будучи руководителем «Белорусской христианской демократии» (БХД), «Белорусского Национального Комитета» (БНК) и членом ЦК президиума «Белорусского Народного Объединения» (БНА), на протяжении ряда лет вёл работу, направленную против рабочего революционного движения, против Коммунистической Партии и Советской Власти, не только на идеологическом фронте, но и в практической работе. Желая искупить свою вину перед Советскою властью, даю обязательство органам государственной безопасности, что я положу все силы в деле борьбы с врагами рабочего класса и крестьянства.

Обязуюсь постоянно выявлять как отдельных лиц, действия которых направлены против Советской власти, а также в целом действия контрреволюционных формирований и сообщать в органы государственной безопасности порядком, каким мне будет указано этими органами. Сообщать о вражеских действиях буду правдиво и объективно. О сотрудничестве с органами государственной безопасности, а также все, что мне будет известно по работе, сохраню в строжайшей тайне. Я предупрежден, что за невыполнение настоящей подписки буду привлечен к судебной ответственности как за разглашение государственной тайны, по законам военного времени. — Свои сообщения буду подписывать псевдонимом «Михальский».

Вильно, 23.III.1941 г. А.Климович

Ці трэба рассакрэчваць і публікаваць падобныя дакументы? Упэўнены: так.

Яны ў першую чаргу выкрываюць злачынныя метады працы савецкіх (ды і сучасных) спецслужбаў. Дый патэнцыйным падпісантам яны паказваюць, што падобныя «рукапісы не гараць», і рана ці позна факт супрацоўніцтва стане вядомы ўсім.

Маючы ўсю інфармацыю як пра прычыны і спосабы (часта злачынныя), што прымусілі чалавека даць падобную падпіску, так і пра яго рэальную дзейнасць (або бяздзейнасць) па рэалізацыі гэтага «дамовы з д'яблам», пра наступствы для іншых гэтага супрацоўніцтва, грамадства ў цэлым і кожны з нас дасць ім ацэнку.

Думаю, усе мы зможам адрозніць змушаную запалохваннем і шантажом падпіску ад зробленай дзеля сваёй выгады і кар'еры.

Ці з'яўляецца сам факт падобнага сакрэтнага супрацоўніцтва, даносаў на калегаў, сяброў і нават сваякоў правінай, вартай асуджэння? Думаю, што як і 80 гадоў таму, у сучаснай Беларусі, гэта так. Бо шпіёніць прапануецца не за рэальнымі злачынцамі або тэрарыстамі, а за палітычнымі праціўнікамі ўлады.

З наяўных у справе дакументаў немагчыма зразумець: выканаў Клімовіч дадзеную ім падпіску ці не.

Падпіска дадзена 23 сакавіка 1941 года, і да пачатку вайны заставалася зусім няшмат. Хутчэй за ўсё, трох месяцаў было мала, каб пачаць пісаць справаздачы, бо куратары па плане адводзілі яму час на паступовае ўкараненне ў «варожае» асяроддзе.

На асведаміцеля заводзілася асобная справа, і ўжо ў ёй захоўваліся ўсе яго данясенні. У справах тых, на каго ён даносіў, усе яго даносы фігуравалі толькі пад мянушкай. Так што, нават маючы гэтыя справы, бывае цяжка высветліць, хто хаваецца за псеўданімам.

Справа на самога асведаміцеля «Міхальскага» пакуль не знойдзена, а, хутчэй за ўсё, ужо не існуе.

Як склаліся лёсы

Цяжка сказаць, што паспела — ці не паспела — НКГБ зрабіць з Клімовічам, Грабінскім і Сергіевічам за тыя кароткія тры месяцы між задумай спецаперацыі і нападам Германіі і што рабілі яны. Вядома, аднак, што яны засталіся жывыя і на свабодзе. Імаверна, НКВД рыхтавала вялікія працэсы для татальнага вынішчэння заходнебеларускай інтэлігенцыі, па аналогіі з працэсамі 1930—1938-га ва Усходняй Беларусі. Але вайна змяшала ўсе карты.

У часе вайны, пад нямецкай акупацыяй, Адольф Клімовіч працаваў у грамадска-дабрачыннай арганізацыі «Беларуская народная самапомач», у Лідзе. Вядома, што ён дабіўся вызвалення з гестапа паэта-камуніста Валянціна Таўлая.

Пасля вайны — аж да 1952 года — хаваўся ад савецкіх спецслужбаў у Літве пад змененым прозвішчам. Быў схоплены (яго пошукі і арышт — тэма асобнага дэтэктыўнага артыкула) і асуджаны да вышэйшай меры пакарання. Але памёр Сталін, і расстрэл Клімовічу замянілі на 25 гадоў зняволення, якое ён адбываў у Інце, Комі АССР.

У 1957-м яго справа была перагледжаная і Клімовіч выйшаў на волю. Адразу вярнуцца ў Вільню яму не дазволілі, да 1960-га жыў у Барысаве. Потым змог пераехаць у Вільню, дзе да смерці ў 1970-м працаваў арганістам у касцёле.

Баляслаў Грабінскі, як пачалася вайна, узначаліў Беларускі нацыянальны камітэт у Вільні. Быў арыштаваны ў 1943-м, трапіў у лагер, але выйшаў. У кастрычніку стаў старшым урачом Першага кадравага батальёна Беларускай краёвай абароны.

Пасля вайны жыў у ЗША, быў сябрам Рады БНР і Беларускага інстытута навукі і мастацтва. Памёр 20 жніўня 1991 года ў Лонгвудзе (ЗША), не дажыўшы пару дзён да абвяшчэння незалежнасці Беларусі.

Пётра Сергіевіч жыў у Вільні, пасля вайны працаваў захавальнікам фондаў Беларускага музея, выкладчыкам у Мастацкім інстытуце. Стварыў больш за 600 палотнаў, некаторыя з іх — як «Шляхам жыцця» і «Кастусь Каліноўскі сярод паўстанцаў 1863 года» — сталі класічнымі. Заслужыў прызнанне, меў персанальныя выставы яшчэ пры жыцці. Памёр у 1984 годзе.

* * *

Кароткае слова ад рэдактара

Дакументы, якія публікуюцца ў гэтым артыкуле, раней былі невядомыя. Кагосьці яны могуць шакаваць. Абазначым два моманты.

1) Агент НКВД, НКГБ, як і гестапа ў тыя гады, а тым больш супрацоўнік гэтых арганізацый — гэта не бяскрыўдныя заняткі. Іх няможна параўноўваць з работай супрацоўніка спецслужб у дэмакратычнай, прававой дзяржаве, бо НКВД, НКГБ, гестапа праводзілі масавыя забойствы, арышты і дэпартацыі па палітычнай, класавай і нацыянальнай прыкмеце.

2) Падпіска аб агентурнай дзейнасці, як у герояў гэтага артыкула, была вынікам быкаўскага (як у Рыбака і Сотнікава) выбару. Рэжымы ў 1930—1940-я былі настолькі татальнымі, што ў большасці выпадкаў ставілі перад выбарам «смерць або супраца». Так было з НКВД, таксама было з нацыстамі, якія перад такім сама выбарам ставілі палонных або жыхароў акупаваных тэрыторый.