Задохнулся в объятиях родины

Вика и Миша никогда не были знакомы. Но у них немало общего. Оба в свое время учились в школах-интернатах. И оба отдыхали летом в Италии. Вика — в Коголето. Миша — в Корсико. Вику знает вся Италия и вся Беларусь. О Мише — почти никто.

Вику Мороз, воспитанницу Вилейской школы-интерната, похитили итальянские «родители» Алессандро Джусто и Мария-Кьяра Борначин. Девочка угрожала покончить жизнь самоубийством, если ее вернут на родину. Она утверждала, что в школе-интернате над ней издевались. До сих пор точно не известно, правда это или, как утверждают некоторые чиновники, детская хитрость, чтобы остаться в Италии.

Мишу никто не похищал, хотя итальянцы его полюбили, а он считал их второй семьей. Он не жаловался, что в интернате над ним издевались. И семья у него в Беларуси была — мать и два брата. Но лучше бы его «похитили». И это уже точно известно.

15-летний Миша Давыдчик, ученик СШ № 16 г. Барановичи, повесился 29 августа 2006 года.

***

У Тамары Давыдчик было трое сыновей. Все дети учились в разных интернатах страны. Тамара Владимировна говорит, что иначе было не выжить. С отцом детей она развелась, когда Мише не было года. Муж пил. Алименты от него она получала мизерные, по ее словам, около 30 тысяч рублей.

Миша — младший и, как говорит Давыдчик, самый способный из ее сыновей, с первого по седьмой класс учился в Молчадской школе-интернате. Каково ему на самом деле там жилось — он уже не расскажет. Но что бы ни говорили чиновники, все-таки трудно поверить, что жизнь даже в самом образцовом интернате сладка и царят там взаимная любовь и уважение. Учителей, которые бьют указкой учеников по голове, наверняка помнит каждый из нас даже из своей стандартной общеобразовательной школьной жизни. А про искреннюю, самоуверенную, несведущую детскую жестокость и говорить нечего. Все мы родом из детства.

***

Солнечная, яркая, благополучная Италия стала подарком за все его малорадостное детство. В Италии семьей Миши стали Силвана, Аттилио Ламцони и их дочь Лорена. От Италии остались фотографии. На фотографиях, сделанных в Италии, он счастлив.

А еще остались письма: «… Для нас ты являешься частью нашей жизни, и мы тебя очень любим!!! Как здорово, когда ты здесь. У меня нет ни сестер, ни братьев? Нет, правда, достаточно того, что ты есть! Я знаю, что примерно через полтора часа тебя встретят другие люди, которые хотят, чтобы ты был с ними рядом — Тамара, Дмитрий и Денис… Когда ты говоришь о них, мне это нравится. Они, должно быть, прекрасные люди…. Я надеюсь, что в течение того периода, когда мы не будем видеться, у тебя будет все прекрасно (в школе, с друзьями, с семьей). Мне очень весело с тобой, ты шустрый, озорной мальчишка, но воспитанный, и своей милой застенчивостью ты завоевываешь сердца всех… Я очень счастлива, что узнала тебя, и я еще более счастлива, что ты вернешься… Мы обязательно будем думать о тебе!!! Я тебя очень люблю и желаю тебе всего хорошего… Лорена».

***

Хотя на жизнь в интернате, как рассказывает Тамара Владимировна, Миша не жаловался, но мечтал о доме. Однажды он сказал матери, что, если она не заберет его, он сбежит. Ему не хватало семьи. Такой семьи, как в Италии, которая стала ему почти как своя. Впрочем, так только говорится. Потому что своя была бедная, полуголодная и безотрадная. А если кто-то думает, что отсутствие еды, счастья, света и даже надежды на просвет делает сердце любвеобильным, а человека — приятным во всех отношениях, пусть испытает это на себе.

В 2005 году Тамара Владимировна забрала Мишу из интерната домой. Отношения в настоящей семье были похожи на идеальные так же, как пицца на драники. «Братья, с которыми они встретились дома на каникулах, хотя и родные, но тепла от них Миша видел мало, я сказала бы, что как младший он больше получал унижений, оскорблений и подзатыльников, а защиты и ласки не было», — рассказала знакомая семьи Мария Барунова.

С декабря 2005 года Давыдчик не работала. До этого трудилась курьером в офтальмологическом отделении Барановичской городской больницы. Закончился контракт — и его не продлили. У руководства, очевидно, были на то причины. Но были ли они таковы, чтобы не помочь найти другую работу женщине, у которой двое детей — несовершеннолетние, а старший, как принято у нас говорить, неконкурентоспособный на рынке труда, — это вопрос к совести, на который может ответить только она. Действительно ли Тамара Владимировна не могла найти хоть какую-то работу, чтобы ее сыновья не голодали, — это вопрос уже к ее совести.

Дети собирали металлолом, макулатуру, бутылки. Чем-то помогали знакомые, соседи. Но бывало, что в доме вообще не было еды. «Случалось, денег не было даже на булочку Мише, в школу он шел, не позавтракав. И там голодал. Здоровье Миши стало резко ухудшаться, от болей в сердце по вечерам он сильно стонал. А ведь ему, верно, в школе было положено бесплатное питание. Но его не кормили», — говорит Тамара Владимировна. Однако на самом деле бесплатное питание Мише не полагалось, поскольку питание дотируется государством только ученикам младших классов. Может, по мнению чиновников, ученики старших классов не столь нуждаются в еде или в состоянии уже сами себя прокормить, трудно сказать. Однако этот вопрос при наличии доброй воли со стороны руководства школы и родителей, пожалуй, возможно было решить — может, с помощью добровольных родительских пожертвований, которые ежегодно собираются на нужды школы, может, как-то иначе. Но, конечно, если бы этот вопрос кого-то волновал...

Как складывались отношения у Миши в СШ № 16, где он отучился год, мальчик тоже уже не расскажет. Как его приняли в классе, как ему училось, помог ли ему кто когда, поддержал ли? А в школе рассказывать об этом отказались. «Надо говорить с администрацией», — сказала корреспонденту классный руководитель. «Надо спросить разрешение в управлении образования, можно ли говорить», — сказал корреспонденту директор СШ № 16 г. Барановичи.

***

Письмо в редакцию о Мише от имени его матери написала Мария Ивановна Барунова. Когда-то она жила рядом с семьей Давыдчик. Внук Марии Ивановны, почти одногодок Миши, дружил с ним. Со всей искренностью и самоотдачей она взялась помогать Тамаре Владимировне, когда та осталась без работы. Мария Ивановна написала десятки писем в разные инстанции — от городской больницы до администрации президента с жалобой на несправедливое, с ее точки зрения, лишение работы Тамары Владимировны. Ее энтузиазмом был трудоустроен старший сын Дмитрий.

В нашу редакцию Мария Ивановна обратилась с просьбой, чтобы хоть на страницах газеты помянуть Мишу. Ее очень огорчило, что в церкви отказались отслужить молебен за упокой души ребенка на сорок дней, который она заказала.

«Побывав в Италии в семье весьма состоятельной и добродушной, Миша изменил свое мировосприятие… Дома он ходил полуголодным, здоровье его сильно пошатнулось, даже спортом, которым увлекался, он не мог больше заниматься. Он полностью разочаровался в жизни. Накануне нового учебного года у него не было ни одежды, ни обуви. Он потерял желание жить. А это был очень светлый ребенок», — сказала Мария Ивановна.

Сейчас она мечтает о том, чтобы Мише поставили памятник. Поэтому написала письмо в Италию от имени матери, в котором сообщила о гибели Миши, не уточняя, что мальчик покончил жизнь самоубийством. «Все поездки Миши к вам произвели на него очень хорошее впечатление, — написала Мария Ивановна от имени Тамары Владимировны. — Он искренне вас полюбил, и более того, сказал, чтобы я на него не обижалась, что у него теперь будет две мамы… Я сделала заказ на изготовление памятника Мише, и так как он вас всех любил, и вы его тоже, то написала на нем такую надпись: «Помним, любим, скорбим. Твоя мама с братьями, Силвана, Аттилио и Лорена из Италии». Пусть он, может, в другом мире почувствует это».

А памятника, конечно, никто не заказывал. Потому что денег совсем нет. И взять негде. Мария Ивановна надеется, что, может, хоть итальянцы помогут…

***

Вику Мороз вернули на родину. Вернули против ее воли. И против воли ее итальянских «родителей», которые любят девочку так, как на родине ее не любит никто. И большой вопрос, будет ли когда любить.

Вику поселили в семье Василевских, где воспитывается ее брат. Поселили, похоже, не по инициативе Василевских. В интервью итальянской газете «Il Secolo XIX» глава семьи Сергей якобы сказал, что это решение принимали не они: «Из Министерства образования позвонил чиновник: «Вы должны ее принять», — пишет «Il Secolo XIX». При этом чиновники заявляют, будто ни одно решение о судьбе девочки не будет принято без учета ее мнения. Как утверждает «Il Secolo XIX», в беседе с корреспондентом Вика еще раз подтвердила, что хочет «в Италию, к маме».

...Видимо, президент был прав в том, что не стоит белорусских детей отпускать за рубеж. Нельзя, чтобы они, обездоленные на родине, видели, что «где-то есть другая жизнь и свет». Не стоит, чтобы они знали, что люди могут любить чужих детей, как своих. Так, что могут ради этой любви пойти на самое настоящее преступление (уголовное дело в отношении семьи Джусто-Борначин по факту укрывательства несовершеннолетней не закрыто). В то время как у нас не могут без разрешения начальства просто доброе слово сказать об ушедшем навсегда ребенке.

Ушедшем от нас. Но оставшемся все-таки в Беларуси.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)