Янчук: Между желанием уехать из страны и реальностью существует очень большой зазор

По данным исследования национального молодежного совета «РАДА», почти 40% молодых людей хотели бы уехать из Беларуси. Опрос выявил три главные причины, побуждающие к отъезду из страны: больше возможностей хорошо зарабатывать (54,7%), отсутствие перспектив в Беларуси (48,4), отсутствие чувства безопасности в стране (40,6%).

Эти данные Филин обсудил с доктором психологии, профессором Владимиром Янчуком.

— Вряд ли это уникальная ситуация в нашем регионе. Отток населения наблюдался и в той же Литве, которая находится в Евросоюзе. И все же, о чем говорят эти цифры?

— Вообще, это реальное отражение ситуации в стране. Тут сказок рассказывать не надо, цифры, кончено, печальные. Правда, есть одно «но». Есть желание, а есть факт.

Между желанием, потенциальным стремлением и реальностью существует очень большой зазор. Поэтому эти цифры потенциально говорят об отношении к происходящему, но они не являются индикатором того, что все эти молодые люди съедут.

В социальной психологии есть понятия аттитюда на объект и на ситуацию, говорящие о том, что утвердительный ответ на вопрос вовсе не является гарантом совершения соответствующего действа.

Не факт, что они съедут. Потому что жизнь за рубежом ставит человека в заметно отличающиеся условия. Там нужно серьезно работать, никто там с вами особо возиться не будет. Приспособишься — хорошо, не приспособишься — твои проблемы.

В принципе, что скрывать, наша молодежь в большей части достаточно инфантильная, она не привыкла к трудностям жизни и активности по их преодолению. Поэтому есть и обратный отток оттуда.

Да, там разительно отличается уровень жизни, потенциала для развития много, все это привлекательная картинка. Но ничего с неба не валится. Все это требует больших усилий, активности. И, к сожалению, я вынужден констатировать, что этих усилий и активности у нашей молодежи не всегда хватает.

Поэтому между желаниями и действительностью зазор есть. Но сам факт печален. Это констатация того, что перспектив здесь молодые люди не видят. Собственно говоря, и основания для этого есть. Какие тут перспективные возможности?

Образование деградирует, производство деградирует, рынок деградирует. И эта деградация очевидна. Нужно быть крайне толстокожим или обладать уж совсем тоннельным зрением, чтобы не замечать эти процессы. Так что, увы, это отражение внутреннего состояния.

— Дополнительным мотивом для отъезда является качество образования. Последний скандал вокруг централизованного экзамена показал, что власти ведут себя в этой сфере, словно слон в посудной лавке. Это желание вытеснить наиболее активных из страны или скорее банальная некомпетентность чиновников?

— Я в большей степени считаю, что соответствующая «компетентность», а точнее — ее отсутствие. И ваша метафора по поводу слона в посудной лавке также очевидна.

Если говорить о тестировании, то к этой ситуации нужно относиться спокойно. Потому что, если посмотреть те баллы, с которыми человек поступает в ВУЗ, то пора за голову схватиться.

Ведь в принципе берут фактически любого, на многие специальности люди получают возможность поступить с очень низким баллом.

Очевидно, что нет уже той планки для поступления, которая была еще несколько лет назад. Так что страхи здесь в основном беспочвенны, как и претензии к тестированию.

Я об этом довольно много писал. Тестирование — вещь ориентировочная. И в развитых странах это способ самооценки: есть у тебя основания для получения образования или нет.

Там есть полный доступ к критериям оценки. Получив свой балл, ты можешь понять, есть ли у тебя объективные основания для получения высшего образования или нет.

К тому же наличие высшего образования не является гарантом жизненных преимуществ. Можно быть успешным в бизнесе и без наличия оного. А можно пробыть всю жизнь невзрачным клерком. Тем более, что отсутствие способностей делает образование весьма экономически затратным. Как говорится, деньги на ветер.

Но это там, а здесь это не работает. У нас тестирование сродни получению билета для поступления в ВУЗ либо за свой счет, либо за государственный, не более. Возьмем те же критерии — что они оценивают при поступлении? Как они помогают человеку с самоопределением? Они весьма расплывчаты.

Увы, с компетентностью дела обстоят плохо. Да и откуда ей взяться? Все зажимается, общая ситуация выглядит так: поступил, тебя дальше тянут, особенно, если ты платник. Ведь университету нужны деньги, поскольку бюджетного финансирования не хватает даже для выживания.

А раз они нужны, то начинается закрывание глаз на то, как человек учится. Эффективно или неэффективно, прилагает ли он усилия, чтобы хорошо усвоить знания, получить квалификацию или нет. На все это просто закрываются глаза.

 — Вернемся к вышеупомянутому исследованию. Оно показало, что в 2022-м по сравнению с 2020-м молодые белорусы заметно больше стали уделять времени дому и семье, собственному образованию и занятиям спортом. Как бы вы прокомментировали это изменение в поведении людей?

— Общая ситуация преследования инакомыслия вызывает опасения. Люди понимают, что это чревато какими-то последствиями для себя.

Ну а какая еще перспектива здесь? Кто поддержит и не предаст при понимании того, что процесс доносительства также никуда не делся? Как это не печально, доносчиков достаточно много.

И если нет доверия к окружающим, то что остается? Остается только закрываться, уходить в свое защищенное пространство, в том числе и в информационные пузыри, коими, как кажется, можно управлять по собственному усмотрению.

Хотя на самом деле эти пузыри начинают управлять вами, канализируя ваше восприятие происходящего.

А самая надежная основа — это семья, люди, которые, по идее, не предадут. Хотя также не факт. Потому что мы видим отличия в отношении к происходящему между одним поколением и другим. И различия зачастую кардинальные.

То поколение, которое является детьми Советского Союза, очень болезненно воспринимает эти процессы. Оно закрывается, не хочет видеть многих вещей, которые могут подвергнуть сомнению годами формировавшиеся взгляды.

И люди закрывают уши, закрывают глаза. Переходят в глубокую психологическую защиту, расшатать которую весьма непросто. Отсюда и попытки дискредитировать то, что вызывает угрозу вот этому внутреннему основанию. Отсюда и такое озлобленное отношение к людям, придерживающимся других взглядов.

— Но можно ли сказать, что кризис, в котором мы все оказались, имеет и положительные последствия? Люди стали уделять больше времени семье, спорту.

— Знаете, это то же самое — уход в себя. В ту сферу, в которой достижения не вызывают опасений. Хотя и со спортом не все так просто. Очень много ограничений, деградация и здесь, увы, очевидна.

Ведь ко многим видам нам закрыт доступ. И в принципе соревноваться не с кем. Конечно, свято место пусто не бывает. Мы начинаем соревноваться со странами, которые раньше не вызывали спортивного интереса, как это не печально.

Но, тем не менее, вложения в спорт есть. Более того, вложения родительские. Я знаю много родителей, которые и тренировки оплачивают, и участие в состязаниях.

Для меня было открытием, что участие во многих турнирах республиканского, да и международного уровня требует родительских финансовых взносов, чего никогда раньше не было. Раньше это все организовывали федерации, а сейчас это легло на родительские плечи. Но эти плечи ведь не очень широкие. И отнюдь не у всех есть такая возможность.