Комментарии
Наталия Геворкян, ”Газета.Ру”

«Я бы на месте России доплатила, чтобы страны с одиозными правительствами и умирающим от голода населением в историю с признанием Абхазии и Южной Осетии не лезли»

Мне интересно, что, например, в кругу близких или наедине с самим собой, бреясь, скажем, в ванной, говорит или думает Сергей Лавров, узнав, что следующей после Никарагуа страной, готовой признать Южную Осетию и Абхазию, стала Сомали? Поскольку теперь весь мир в курсе, что господин Лавров знает некоторое количество крепких выражений на иностранном языке, то представить себе, какое именно выражение на русском языке способно сорваться с языка нашего министра иностранных дел в связи с этой радостной новостью, несложно.

Сомали, что можно без труда вычитать в любом справочнике, – странно устроенное государство практически без единой власти, атрибутики и валюты, со своими непризнанными территориями, вечно переходным правительством, истощенное голодом и снискавшее славу пиратского притона.

Если на протяжении двух недель после начала конфликта в Грузии всему продвинутом миру приходилось рисовать подробную карту Грузии, чтобы они уяснили, где именно Цхинвали, где стреляют, где у кого с кем граница, откуда куда передвигаются танки, где Гори и как далеко от всего этого Абхазия, то у меня нет ровным счетом никаких сомнений, что в Сомали буквально каждый ребенок знает, где эти Южная Осетия и Абхазия, кто такой Саакашвили, не говоря уже о Кокойты, а также кто где с кем и по какой причине ссорится. Я также убеждена, что южноосетины и абхазы, ночью их подними, тут же расскажут, где это самое Сомали и какие теплые и дружеские отношения связывают братские народы трех стран.

Оставим в стороне вопрос о том, с какой стати Сомали заинтересовалась далекими во всех отношениях территориями или за что именно она ими заинтересовалась. Но, честное слово, я бы на месте России доплатила, чтобы вот такого рода страны с неурегулированными собственными внутренними конфликтами, одиозными правительствами и умирающим от голода населением в историю с признанием Абхазии и Южной Осетии не лезли. Очень невнятная, мягко говоря, собирается кампания признающих, от которой хочется держаться подальше. Допускаю, что перед МИДом поставлена задача любой ценой увеличить цифру сторонников признания независимости двух территорий. Но парадокс состоит в том, что небрезгливость к качеству превращает ситуацию в малоприличный фарс, который работает на международной площадке против Южной Осетии и Абхазии, не говоря уже о том, как в этой милой «тройке» выглядит Россия. Лавров же прекрасно понимает безнадежность ситуации.

Лавров – опытный дипломат. Мне почему-то кажется, что ему в последнее время дико хреново. Может быть, ему давно уже хреново, но в последнее время особенно. Мне это кажется не потому, что он использовал сильные выражения в разговоре с Милибэндом. Хорошо хоть Кандолизу Райс не послал на три (извините, четыре) буквы – дама все-таки. То есть я имею в виду, что сильные выражения – не признак того, что ему невесело, а, наоборот, то, что ему невесело, – следствие того, что он вынужден в том числе использовать сильные выражения. Указание стать крутыми, чтобы построить свою новую значимость на развалинах, как утверждают российские официальные власти, включая Лаврова, рухнувшего буквально в одночасье в Грузии старого миропорядка, это не инициатива МИДа. (Апропо, если он рухнул во время грузинского конфликта, этот миропорядок, то кто же его обрушил-то? Саакашвили с его крохотной Грузией? Вот этот страшный «агрессор»? Не много ли чести? Не мелко ли для России, выигравшей Великую Отечественную и прекрасно знающей, что такое настоящий агрессор?) Это инициатива власти.

Меня перестали удивлять крепкие выражения и нелепые в международной практике словечки в устах российских политиков. Им, видимо, кажется, что иначе, если они будут говорить нормально, их не поймут, или не процитируют, или не заметят. Из уст Путина это привычно, Медведев – его ученик. «Отморозки», «ублюдки» – широко распространенный сленг в интеллигентных семьях Петербурга. Видимо, это его Москва так испортила. Не удивляет. Рогозин, еще пару лет назад выметавший кавказцев, как мусор, из русских городов, а теперь страстно, не стесняясь в выражениях, озабоченный судьбой некоторых из них, просто верен своему стилю, не более того.

Но Лавров. Что же он, бедный, с собой делает-то? Нельзя же на склоне лет так над собой издеваться. Зачем же перечеркивать собственный профессионализм, опыт практически всей жизни? Зачем демонстрировать агрессию, просто противопоказанную дипломатии? Зачем вот так, без остатка, жертвовать своей недурной когда-то репутацией во имя сиюминутной политической конъюнктуры? Зачем позволять себе превращаться в злую обидчивую марионетку на посту, который требует спокойствия, взвешенности, ума, хитрости и выбора выражений?

Конечно, министр иностранных дел господин Лавров стал меняться не сегодня и не вчера. Конечно, его симпатизанты, и я в их числе, понимали, что он находится в тисках между собственным пониманием дипломатии и предназначения его ведомства и толкованием этого в Кремле. Конечно, он понимал, с кем и на кого работает, с первого дня этой работы. Но бесконечность компромиссов до неузнаваемости изменила его портрет. Будет печально, если «дипломатия по-русски» будет ассоциироваться именно с его периодом во главе дипломатического ведомства. В итоге Сергей Лавров оказался между отодвинувшимся с опаской от нас миром, который он знает и который ему, уверена, внутренне близок, Кремлем, желающим нового миропорядка любой ценой, и маргиналами типа Сомали, которым Лавров отлично знает цену.

Друзья уверяют меня, что не надо жалеть господина Лаврова. У него, как и у каждого человека, есть выбор. Например, просто взять и перестать во всем этом участвовать. Оставить непосильную задачу по соблазнению Сомали в качестве союзника в нашем безнадежном деле кому-то другому. Перестать вопреки опыту всей своей дипломатической жизни изъясняться на языке лондонских подворотен в разговоре с коллегой. Не участвовать в новом охлаждении. Короче, взять и уйти. Это так. Такой шанс есть у каждого. Но, во-первых, я не уверена, что время для такого шага господином Лавровым не упущено. А во-вторых, такой выбор с его стороны в нынешней ситуации будет приравнен его начальниками к предательству. Так что, считайте, выбора нет.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)