«Все едят из одного котла — и офицеры, и раненые, и больные, и медперсонал»

На прошлой неделе довольно неожиданно выяснилось, что среди участников военного конфликта в Украине находится уроженец Беларуси, который в начале 2000-х гг. получил политическое убежище в США — после того, как опубликовал резонансную историю болезни с неутешительным диагнозом для известного соотечественника.

Журналист Кирилл Живолович специально для «БелГазеты» расспросил врача-психиатра Дмитрия Щигельского о том, как он оказался в зоне боевых действий в Украине, чем там занимается и как относятся украинцы к белорусам, которые воюют по разные стороны конфликта на Донбассе.

«Я приехал без оружия»

— Дмитрий, как вы вообще там оказались?

— Некоторые белорусы работают с украинской структурой, которая официально находится под эгидой Минобороны Украины и называется «Первый добровольческий мобильный госпиталь имени Пирогова». Один из тех, кто сотрудничает с этой организацией, — белорус Андрей Стрижак, руководитель инициативы «Гуманитарный маршрут Беларусь — АТО», которая уже собрала среди белорусов пожертвования на приобретение двух медицинских автомобилей, а сейчас заканчивает сбор еще на один реанимобиль.

Я, находясь в США, связался с координаторами этой организации, затем купил билет и в июне приехал в Украину. Хочу подчеркнуть: приехал сюда для оказания медпомощи всем нуждающимся, никакого оружия при себе не имею и участия в боевых действиях не принимаю. — Какая у вас была личная мотивация в том, чтобы поехать в зону АТО на другой континент?

— Я абсолютно убежден: в будущем Беларуси придется более плотно взаимодействовать с Украиной по разным вопросам, а такие действия со стороны белорусов, причем без оружия, поскольку от взаимодействий с Россией мы тоже никуда не денемся, будут способствовать добрососедским отношениям.

— Перед тем как оказаться в зоне боевых действий вы проходили какую-то спецподготовку?

— Да, с другими медиками на протяжении некоторого времени я проходил тренинг в Днепропетровске. Для врачей такая подготовка длится несколько дней, для среднего персонала может растянуться до двух недель. Нас обучали тому, как себя вести, когда оказываешься под огнем, как реагировать на различные ситуации, как не растеряться, как оказывать помощь и в каком объеме, и куда, грубо говоря, бежать в случае необходимости. Это то, что называется тактической медициной, и то, что не изучалось ранее в Украине. О том, насколько тактическая медицина изучается в вооруженных силах Беларуси, я судить не возьмусь, потому что не владею на этот счет информацией.

— Где вы сейчас находитесь, и кому в первую очередь требуется там ваша помощь? Это военные украинской армии, ополченцы ДНР, местные жители?

— В данный момент я нахожусь на родине Иосифа Кобзона, в небольшом городке Часов Яр Донецкой области, здесь развернут полевой госпиталь. Ополченцам ДНР мы оказываем помощь в полном объеме в случае, если они попадают в плен. А основная наша работа — это оказание помощи военнослужащим украинских вооруженных сил и, в случае необходимости, - местным жителям.

«Местная молодёжь сейчас танцует»

— Общая атмосфера на Донбассе способствует тому, что у людей возникает много проблем с психикой? Что вообще сейчас происходит вокруг вас?

— До линии фронта от нас примерно 10 километров и прямо сейчас я слышу музыку, которая доносится с танцплощадки, где танцует местная молодежь. То есть у нас здесь относительно спокойная ситуация. Но надо понимать, что война вообще всегда плохо влияет на человеческую психику. К тому же, всегда есть проблема обычных психических болезней. В районе, в котором мы находимся, кроме меня и моего украинского коллеги попросту нет больше ни одного психиатра. Но при этом есть люди с неврозами, с нарушениями сна, люди после стрессовых ситуаций, которым нужна наша помощь. Также среди местного населения, как и в любом городе, как и в любой стране, есть просто психически больные люди, которым также нужна помощь психиатра. А если говорить про военнослужащих, то, конечно же, участие в боестолкновениях, особенно если это длительное участие, не самым лучшим образом сказывается на состоянии психики. Есть целый ряд заболеваний, которые при этом возникают, и в психиатрии они описаны очень давно. Таким людям мы тоже помогаем.

— Что входит в ваши профессиональные обязанности, и как проходит ваш день?

— Никакой особой разницы с гражданской больницей нет, за исключением того, что у нас есть вооруженная охрана и того, что у нас все палаты мужские. Женщины из числа военнослужащих к нам тоже попадали, и это требовало определенного переоборудования специально для них.

— Где вы проживаете, как устроен ваш быт?

— Врачи и весь медперсонал живут в самом госпитале. Условия, на мой взгляд, вполне приличные. Не «Хилтон», конечно, но в целом нормальные условия. Восемь врачей живут в одной комнате, но здесь есть душ, есть канализация, есть доступ к Интернету, работает телефон, работают магазины, в которых можно купить всё необходимое. Работает пищеблок, который нас всех кормит, включая больных. Все едят из одного котла — и офицеры, и раненые, и больные, и медперсонал.

«В «Правом секторе» много белорусов»

— Вы работаете на добровольных началах или вам положена зарплата по контракту?

— Нет, все волонтеры работают здесь на добровольных началах и безвозмездно. Нас полностью обеспечивают проживанием, питанием и формой, все остальные расходы — из личных средств.

— Как вас воспринимают в первую очередь — как белоруса или американца?

— В первую очередь меня все-таки воспринимают как психиатра.

— Как ваши коллеги относятся к тому, что с ними работает белорусский эмигрант?

— Отлично все относятся. И вообще белорусов в Украине воспринимают очень хорошо.

— Кроме вас есть в госпитале другие медики из Беларуси?

— Нет.

— С выходцами из Беларуси, которые принимают непосредственное участие в военных действиях, вам приходилось встречаться?

— Нет, не приходилось, поскольку я все время нахожусь в госпитале. Хотя я знаю, что белорусы здесь есть. Их довольно много в подразделениях «Правого сектора», чьи позиции находятся не совсем близко от нас.

— Обсуждаете с кем-то события, которые происходят в Беларуси?

— Честно говоря, украинцев, с которыми я общаюсь, например, нынешняя избирательная кампания в Беларуси волнует довольно слабо. Их больше интересуют вопросы экономики, специфика белорусской политической системы, вопросы коррупции, наши национальные особенности и лично фигура Лукашенко. И здесь, кстати, я наблюдаю одну общую белорусскую проблему — в Украине, как и в США, о нашей стране знают крайне мало. Это еще раз подтверждает мое мнение о том, что имиджем страны в Беларуси никто не занимается.

— Сколько времени вы планируете находиться в Украине и имеете ли вы планы по возвращению в Беларусь?

— Я буду находиться здесь до конца лета, после чего на весь сентябрь точно уеду в США. Не берусь загадывать, но возможно, что в октябре снова вернусь сюда. Что касается моего возвращения в Беларусь, то я надеюсь, что в будущем у меня появится такая возможность. Мне бы этого очень хотелось.

Справка «БелГазеты». Дмитрий Щигельский родился в 1972г. в Могилеве. В 1996г. окончил Гродненский мединститут, после чего работал врачом-психиатром в Могилевской областной психиатрической больнице до 2000г. В 2001г. с семьей уехал в США, где получил политубежище, которое в отличие от статуса политического беженца, не предполагает никаких льгот. За время проживания в США освоил много специальностей — от подсобного рабочего на стройке до сотрудника радио. Является основателем и директором общественной организации «Белорусы в изгнании». В последние годы занимается бизнесом в сфере фармакологии, является совладельцем аптеки в Нью-Йорке. В Украину приехал добровольно в июне 2015г. для работы врачом-психиатром в зоне АТО.