Впадлу так унижаться

Я пришел в ОМОН в 1996 году. Тогда эта система, сегодня разросшаяся и процветающая, только зарождалась. Потихоньку начиналось сращивание власти, бизнеса, криминала и спецподразделений. Это были первые шаги.

Тогда все это не выглядело так отвратно, хотя уже было понятно, к чему идет дело, и это уже раздражало бойцов ОМОНа, у которых было по несколько командировок в горячие точки. Раздражало использование спецподразделений для вещей, не связанных с нашей непосредственной работой: разгона демонстраций каких-нибудь несчастных рабочих, сбора алкоголиков и бомжей, работа частными охранниками при всяких темных личностях. Все думали, что подразделение создано для каких-то других вещей, а не для этого.

Мы тогда в большом раздражении после очередной чеченской командировки написали коллективное письмо, отряд восстал почти весь, и мы смогли сменить своего командира. Другой вопрос, что вместо него к нам пришел новый, который оказался ничуть не лучше, но вообще тогда, на заре демократии, такие вещи еще были возможны, они еще срабатывали.

Сегодня, судя по последним событиям, стало еще веселее. Но если нам тогда хоть чего-то удалось добиться, то тем, кто написал письма властям и обратился к журналистам, судя по всему, ничего не светит. Власть играет в опасную для себя игру, делая вид, что проблемы нет.

Рано или поздно эти отложенные проблемы взорвутся. Омоновцы, при всех их дурных поступках, все-таки люди, которые десятки, а то и сотни раз рисковали собственной жизнью, у них наличествуют свои собственные представления о чести. Рано или поздно это может сыграть злую шутку: натасканные, как собаки, они могут развернуться и начать рвать тех, кто им сегодня говорит «фас».

В ОМОНе по-прежнему работают примерно те же самые люди, что и 10 лет назад. И внутри у них скрываются недовольство и раздражение. Обычные, хоть и несколько развращенные властью и возможностью применять силу, но в сущности обычные русские парни. Многие, а то и большинство недовольны тем, что с ними происходит.

Мне кажется, что с этим письмом была связана надежда, что возможно какое-то гражданское восстание в этих подразделениях. Но зная их, я думаю, что это больше мечты. Восстание все равно будет задавлено, а если проявится, то в каких-то других обстоятельствах — например, в ситуации государственного кризиса, когда подразделения вдруг откажутся подчиняться тому или иному неправомерному приказу.

А сегодня я думаю, что возможности власти, возможности руководства значительно, несоизмеримо больше, чем возможности самих бойцов. Увольнять командиров сегодня не получится, как получилось тогда у нас.

Я призываю омоновцев со всех концов страны: давайте сделаем еще десятка полтора таких писем, нельзя же вечно это терпеть. Ситуация примерно одинаковая везде, мы же в курсе. Давайте поломаем этот беспредел, впадлу так унижаться.