Беседка
Татьяна Шахнович

Владимир Максимков: «Не надо говорить, что нас не пускают в Европу. Фигня это»

Продюсер Владимир Максимков устроил разнос отечественному шоу-бизнесу и озвучил наполеоновские планы относительно светлого музыкального будущего нашей страны. В интервью «Салідарнасці» он рассказал, что для нас есть гордость, а для европейцев – издевательство, почему Беларусь скоро может превратиться в Монголию и что общего у «Евровидения» со стоматологией.

Максимков только что вернулся с крупнейшей в мире выставки-ярмарки музыкальной индустрии MIDEM, где ежегодно собираются звукоиздающие компании и правообладатели современной мировой музыки. Там он представлял компанию Vigma.

-- На MIDEM каждый час-два проходили новые концерты, -- рассказывает Максимков. -- Там реально слушаешь живых артистов. Очень хорошая музыка, о которой мы понятия не имеем.

Еще важный момент, который из этого вытекает. Фонограмма, вот это понятие «минус один» — это вообще наше изобретение. Европейцы не могут себе представить, что на концертную площадку выйдет человек и будет петь под фонограмму «минус один». А у нас с гордостью говорят: видите – живьем поем!..

Для них – это издевательство, его просто выгонят. Потому что это в чистом виде обман. Если ты выходишь с музыкой, ты должен эту музыку исполнять.

— Но исполнитель делает свое дело – поет. Ну нет у него возможности возить с собой музыкальное сопровождение…

— Пример. Приезжала на MIDEM американская певица. Не знаю, по каким причинам она не приехала с группой. Но она вышла с гитарой и пела под гитару. А не под фонограмму «минус один».

Вот принципиальная разница: там на концерте люди исполняют. Нет группы – пой а капелла, пой под гитару, стучи в барабаны. Пожалуйста, на MIDEMе исполнителю предоставляют необходимую аппаратуру.

— Но у нас сельский клуб вряд ли предоставит необходимую аппаратуру.

— Почему «J:морс» может это делать? Почему «Леприконсы» могут это делать?

— То есть все остальные халтурят?

— Да. Это вообще не может считаться музыкой. Это проигрывание пластинки.

Давайте еще по-честному скажем, что мало кто вообще поет живьем. Большинство на халтурах поют под плюсовую фонограмму. Если есть люди, которые за это платят – на здоровье. Но надо отдавать себе отчет, что это не имеет никакого отношения к музыке, никакого отношения к концертной деятельности, и этот человек не называется артистом.

В Европе в этом смысле все нормально: ты вышел на сцену – показывай, что ты умеешь. Включить пластинку на сцене – извини. Чего ты выперся? Пластинку я могу дома покрутить. И точно так же перед зеркалом покривляться. И, кстати, и одеться могу лучше, чем ты.

Все кто выступал на MIDEMе – все играли. Из Японии приехала группа – три девчонки – одна на гитаре, другая – на басу, третья – на барабанах. Живьем играют, балдеют. Совершенно другое ощущение. Кайф.

Китайцы приехали – такой джаз-рок дали… с национальными инструментами. Американцы – ломовые. У них музыка в крови. Это какая-то чума!

Очень жаль, что мы этого лишены и считаем, что если человек вышел и раскрывает рот под фонограмму, -- это нормально.

Тот же Брайан Адамс во Дворце спорта в Минске выступал – они же живьем играли. Причем наши говорят: во Дворце спорта плохая акустика, там ничего нельзя отстроить. Почему эти люди приезжают и у них все звучит?

— Потому что у них много денег, дорогая аппаратура, хорошие звукорежиссеры.

— Откуда берется хороший звукорежиссер? Человек, который все время занимается живыми концертами рано или поздно становится хорошим звукорежиссером. А тот, кто диски вставляет – никогда не станет хорошим звукорежиссером.

— А в чем тогда проблема?

— Мы изобрели эту штуку и занимаемся непрерывным самообманом. С одной стороны артисты идут путем наименьшего сопротивления, с другой мы, поскольку все это потребляем без каких-либо претензий.

Поговорите с музыкантами, и они вам скажут, что это невообразимое удовольствие — играть концерт живьем. Для настоящего артиста. Но не для того, кто играется в шоу-бизнес. Не для кукол, которые красиво оделись, за них спели, записали фанеру, а они потом ходят с выученными движениями и вовремя открывают рот.

И второй момент. Я всегда считал и считаю, что установленная квота в 75% белорусской музыки работает скорее в минус, чем в плюс. Она, конечно, подвигла всех, кому не лень заниматься музыкой, но, к сожалению, планку ниже плинтуса опустила.

Наши артисты сегодня говорят: у нас же хорошая музыка. Для Беларуси – да. А на самом деле – это, конечно, фуфло. За редким исключением. А многое даже хуже, чем фуфло.

И вот этой пингвинятиной мы кормим всю страну. А вся страна живет в этом продукте и думает, что это музыка.

Причем я не против квотирования как такового, которое, кстати, есть и во Франции. Но это вводится не в приказном порядке, а через поощрительные меры. Если вы на своей радиостанции транслируете 50% французской музыки, то получаете налоговые послабления или другие бонусы. И радиостанция сама решает, какой для себя путь избрать.

Плюс важный момент -- это не просто французская музыка, а песни на французском языке. Это конкретная поддержка национальной культуры. Это не будет, как у нас, считаться, если французский исполнитель перепевает мировые хиты. Так на хрена нам эти перепевки? Эти мировые хиты ведь существуют в правильном исполнении.

В нашей стране людей, которые делают то, что с большей или меньшей натяжкой можно назвать музыкой – единицы. Так недолго и в Монголию превратиться. Один палка, два струна – и вот это музыка.

Этот абсурд все понимают — лишать себя Моцарта нельзя. А лишать себя Питера Гэбриэла – можно. Для тех, кто не знает Питер Гэбриэл – это отец-основатель группы Genesis. Он очень успешный музыкант, композитор, артист. Проводит фантастические концерты. Я считаю, что равных нет в мире вообще. Это столп, монстр.

«Токио отель» — это детский лепет. «Токио отель» приходит и уходит, как известно, а Питер Гэбриэл остается.

Когда на MIDEM приехал Гэбриэл – он собрал самую большую аудиторию. Его объявили человеком года, и поэтому он приехал, несмотря на сломанную ногу. Человек шел, а над ним такой энергетический столб висел.

Я на своем ломаном английском спросил у него: может ли в принципе концерт Питера Гэбриэла состояться в неизвестной для него стране? Он сказал: конечно, да, я большой энтузиаст, очень люблю музыку, и для меня коммерческая сторона не является определяющей.

И я такой счастливый вышел оттуда, но потом погрустнел, потому что понял, что продолжения быть не может. Поскольку везти в Беларусь Питера Гэбриэла, которого здесь никто не знает – достаточно смешно.

Я ничего не имею против «Токио отель» и группы «Топлесс». Красивые девчонки, замечательные песни, Алейников -- талантливый композитор.

Но я хочу слушать Гэбриэла. Почему я должен «Топлесс» слушать из всех утюгов, а Гэбриэла искать и рыть землю, чтобы найти?

Смысл в том, что запрещать или ограничивать нельзя ничего. Ни «Топлесс», ни Гэбриэла. Здесь у нас просто перекос. Вот этого у нас навалом, а это вообще отсутствует.

Мне кажется, что назрела необходимость представлять Беларусь на MIDEMе, как страну. Каждый год несколько стран представляют там свою музыкальную культуру. «Евровидение» — конкурс хороший, забавный, азартный. Но «Евровидение» к музыке имеет отношение примерно такое, как я к стоматологии. Это телевизионное шоу и надо понимать, что в мире это вообще не считается музыкальным конкурсом.

Мы почему-то считаем, что, участвуя там, представляем музыку страны. Ребята, какая музыка страны? О чем вы говорите? Что вот эти «Лорди» – это музыка страны Финляндия? А Сердючка, значит, музыка страны Украина? Смешно.

Чтобы представить музыку страны надо не на «Евровидение» ехать. Надо ехать, например, на MIDEM. Потому что там собираются люди, которые определяют общественное мнение и музыку в своих странах. Именно на MIDEMе в 1976 году мир узнал, что есть такая офигенная белорусская группа «Песняры».

Поэтому я считаю, что нам надо на государственном уровне выдвинуться на MIDEM. Это не очень дорого. Это будет точно не дороже, чем участие в «Евровидении». А результат с точки зрения представления страны – значительно эффективнее.

Страна представляет там не отдельного артиста, пусть даже самого офигенного. Условно, не Ирину Дорофееву. Страна представляет спектр музыки: от классики до современной популярной музыки.

Все концертные площадки в вашем распоряжении. На мой взгляд, туда можно везти то, что не стыдно: «Хорошки», «Яблочный чай», «J:морс». Туда можно везти классические коллективы: струнные оркестры, хоровые.

Это будет с удовольствием потребляться и информация сразу же разнесется по всему миру. И я убежден, что уже в следующем году с нами будут заключаться контракты, и что-то будет покупаться.

И не надо говорить, что нас в Европе никто не ждет, и нас туда не пускают. Фигня это. Едь на здоровье. Я ни от одного человека не увидел негативного отношения от того, что я из Беларуси.

Это не политика. Всех интересует творчество и бизнес. Так давайте в этих направлениях и прорываться.

Я такое предложение в виде докладной записки отнесу в министерство культуры. Мне кажется, что это как в Олимпийских играх участвовать. Все будут знать, что есть такая Беларусь.

Я гарантирую, что через год будут предложения. К сожалению, наша популярная музыка будет там менее востребована, но это же не самое главное. Есть много другой хорошей музыки.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)