Вьетнам простился с советским прошлым

Вчера президент России Владимир Путин встретился в Ханое с президентом Вьетнама Нгуен Минь Чиетом и подписал с ним соглашение, по которому на вьетнамском рынке кроме российской компании "Зарубежнефть" добавляется такой мощный игрок, как "Газпром". О том, чем это грозит Вьетнаму,– из Ханоя специальный корреспондент Ъ Андрей Колеснков.

Вчера у Владимира Путина начался и закончился официальный визит во Вьетнам — с военным парадом на 30-градусной жаре, с большим количеством государственных флагов, медалей и речей.

Президенты награждали работников нефтедобывающего предприятия "Вьетсовпетро", которому не очень давно — главное, что не больше года тому назад,— исполнилось 25 лет. Два лауреата-россиянина стояли на ступеньках президентского дворца и волновались. Присутствие на церемонии президента Вьетнама смущало их, по-моему, даже больше, чем присутствие президента России. Дело в том, что каждый из них отработал во Вьетнаме уже больше 11 лет и по понятным причинам именно Нгуен Минь Чиет, а не Владимир Путин заслоняет для них собой солнце.

Александр Лыков, которому в этот день вручали орден Дружбы, рассказывал, что жизнь во Вьетнаме не проста, но прекрасна и жаль, что она по всем признакам заканчивается.

— Как заканчивается? — удивился я.— Ведь сегодня будет подписано соглашение о перерегистрации "Вьетсовпетро" в 2010, по-моему, году.

— Не знаем, что будет подписано, но руководящие должности мы вьетнамцам уже передаем, — расстроенно сказал Александр Лыков.

— Это зря, кстати, если Россия уходит из Вьетнама,— сказал второй лауреат, получавший в этот день медаль ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени Евгений Дюков.— У нас тут работает около 700 человек. Как известно же, что чистая прибыль от каждого россиянина на "Вьетсовпетро" — миллион долларов!

Александр Лыков поглядел на коллегу, по-моему, другими глазами. Он, кажется, и не предполагал, что тот столько стоит. Но насчет себя у него, видимо, вообще никаких иллюзий не было. Вернется домой — будет о чем жене рассказать.

— А мне не жалко,— сказал Александр Лыков.— Добыча-то здесь, между нами говоря, падающая.

— То есть не получается, наверное, уже миллион долларов на человека,— сказал я.

— Почему? — не согласился Евгений Дюков.— Цена на нефть же растет.

— А правда, вьетнамцам не нравится, что "Зарубежнефть" забирает себе половину прибыли совместного предприятия и что они поэтому хотят закрыть его, а потом опять зарегистрировать — совсем на других условиях? — спросил я.

— Не знаю,— задумчиво сказал Александр Лыков.— Вообще-то это мы все здесь им построили: нефтяные платформы, все остальное, оборудование поставили... Но, правда, с долгами они недавно рассчитались полностью. Теперь они больше с Сингапуром и Японией почему-то работают. Но контракты на запчасти пока с нами заключают. Это же наши запчасти.

Нет, похоже, эти люди не очень верили, что здесь и сейчас действительно будет подписано соглашение о перерегистрации "Вьетсовпетро", предприятия, про которое в корпоративном мире Москвы и в самом деле ходят легенды: говорят, что ежегодные бонусы, выплачиваемые сотрудникам этой компании, не меньше, чем бонусы топ-менеджеров "Роснефти" и ЛУКОЙЛа. Правда, при ближайшем рассмотрении каждый раз выясняется, что просто на сотрудников "Вьетсовпетро" по итогам года записывается весь доход этого предприятия, и это ничего общего, увы, не имеет с личными бонусами этих сотрудников.

Впрочем, все равно никто из них уезжать из Вьетнама не хочет. Господа Лыков и Дюков рассказывали, что их дети в Самаре и Москве выросли без них и что через год, 07.07.07, один из этих детей решил жениться — только это можно признать хорошим поводом съездить на родину.

— Вам правда здесь нравится? — с искренним недоумением спросил я.

— Конечно,— ответил Евгений Дюков.— Да всем хорошо, кто тут оказывается. Американцы, говорят, своих пленных до сих пор во Вьетнаме ищут. Так эти пленные от них прячутся, поэтому они их и ищут. Дед-то на днях умер. Жил рядом с нами, живой американец. Отсидел после войны и остался тут. Лавка у него с кухонными товарами, жена вьетнамка. Наш один тоже женился, у него контракт истек, а он не уехал...

И все-таки господам Лыкову и Дюкову беспокоиться, кажется, не о чем. "Вьетсовпетро" все-таки будет перерегистрировано — по нынешним вьетнамским и российским законам, а не по вьетнамским и советским 20-летней давности.

Так что россияне, может быть, и поторопились передавать должности во "Вьетсовпетро" вьетнамцам.

Более того, выяснилось, что к "Зарубежнефти" во Вьетнаме активно присоединяется "Газпром". Президенты России и Вьетнама подписали декларацию "О дальнейшем сотрудничестве в области геологической разведки и добычи нефти и газа". В ней говорится, что Российская Федерация и Социалистическая Республика Вьетнам готовы "к продолжению сотрудничества в разведке и добыче нефти и газа на месторождениях 'Белый тигр' и 'Дракон' на основе СП 'Вьетсовпетро' после истечения срока действия соглашения в 2010 году, а также к участию в новых проектах по разведке и добыче нефти и газа, другой производственно-хозяйственной деятельности во Вьетнаме, России и третьих странах".

Правительству Российской Федерации и правительству Вьетнама, а также "Зарубежнефти" и "Петровьетнаму" до 2008 года предстоит провести работу по преобразованию "Вьетсовпетро" "в предприятие новой организационно-правовой формы с участием вышеуказанных хозяйствующих субъектов...".

Таким образом, на базе совместного предприятия возникает новая мощная структура с участием "Газпрома". И это уже совсем другая история.

Вчера на награждении и пресс-конференции в президентском дворце было много топ-менеджеров этой организации. Был и глава "Газпрома" Алексей Миллер.

— Неужели вьетнамцы обменяли сохранение "Вьетсовпетро" с его прибылью 50x50 на ваше присоединение к проекту? — спросил я господина Миллера.

— Как это? Почему это? — господин Миллер не очень, по-моему, понял смысл вопроса, и это был тот редкий случай, когда это, можно сказать, делало ему честь.

— Ну, на ваших плечах вьетнамцы теперь рассчитывают ворваться в третьи страны со своей геологоразведкой и добычей.

Алексей Миллер, по-моему, даже по сторонам осмотрелся — нет ли кого-то из тех, кто готов теперь в любую секунду вскочить ему на плечи.

— Но это же мы на их плечах хотим войти в соседние страны, с которыми они работают,— сообщил он наконец.— Да и вообще. Тут же Китай рядом. Вот о чем тут речь идет. Это же понимать надо!