Валерий Кирковский: За одну трансплантацию иностранцу мы обеспечиваем лечение нескольким белорусским пациентам

Профессор Валерий Васильевич Кирковский начинал хирургом, но уже много лет заведует отделением экстракорпоральных методов детоксикации, где лечит тяжелых, часто неизлечимых больных. Только теперь его 9-я минская больница преобразована в престижный Республиканский научно-практический центр хирургии, трансплантологии и гематологии.

Что изменилось в работе, лечении пациентов и как дожить до 100 лет – известный профессор Валерий Кирковский, который 14 января отмечает 70-летие, рассказал «Комсомолке».

Валерий Васильевич Кирковский родился 14 января 1949 года в деревне Новая Минской области. Доктор медицинских наук, профессор, заведующий отделением экстракорпоральных методов детоксикации РНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии. Соавтор 43 патентов и авторских свидетельств на изобретения. Издал четыре монографии, а также книгу стихов на белорусском языке «Сказ пра наш час». Фото Павла Мартинчика, kp.by

- Валерий Васильевич, последний раз мы с вами общались, когда ваше отделение находилось в 9-й минской больнице. Теперь это созданный на ее базе престижный РНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии. Правда, что помимо лечения больных вам поставлена цель – зарабатывать деньги?

- Понимаешь, переводить медицину на рельсы бизнеса мы как-то не приучены. Да, выросло новое поколение, которое с младых ногтей мечтает зарабатывать, в том числе и медициной. А мы, старшее поколение, не можем переступить эту черту. К тому же у нас это даже законодательно запрещено.

Помню, как когда-то меня еще главный врач больницы спрашивал: «Почему вы не заработали никаких денег за квартал?» Я отвечал: «Извините, но вначале надо изменить Конституцию».

- То же самое вы говорили мне в интервью шесть лет назад. Я думала, за это время что-то изменилось…

- Нет, все по-прежнему. В Конституции записано: для граждан Беларуси медицинская помощь бесплатная и общедоступная.

- Но определенные медицинские услуги у нас предоставляют за деньги.

- Слово «услуги» уже неприемлемо. Услуги – в парикмахерской. Если хотите сравнять нас со сферой услуг – это прискорбно.

Хоть стоматологов уже приблизили к этому. Да, они стали зарабатывать – все хотят быть красивыми, иметь хорошие зубы. Дело в том, что мы уже ушли от социалистической формы собственности, но никак не можем прийти к капитализму.

Для этого человек должен перепрыгнуть через себя, совершить кувырок. Так вот, стоматологи этот кувырок очень хорошо освоили и зарабатывают. Ну а нам – медикам из других сфер – трудно переступить через себя, нас всю жизнь воспитывали таким образом, что мы не имеем права заниматься изъятием у людей денежных средств.

«В большинстве стран трансплантация производится до определенного возраста»

- Но ведь трансплантология – это ж напрямую про зарабатывание денег.

- Не напрямую. Да, есть определенное количество иностранцев, которые имеют возможность платить, имеют желание и необходимость пересадки органов. Для того они к нам и приезжают из Израиля, Ирана, Саудовской Аравии. За деньги их оперируют и пересаживают им органы.

- Чьи органы?

- Граждан Беларуси, чьи ж еще? Групповой несовместимости тут нет.

Знаешь, какая беда для многих иностранных пациентов? В большинстве стран трансплантация производится до определенного возраста. Когда человеку 60 лет и более – хоть ты генерал или еще кто – извини, пожалуйста, но ты не получишь трансплантат относительно здорового донора. Поэтому они едут к нам – это называется экспорт высокотехнологичных медицинских услуг.

- Так было и с бывшим главой «Моссада»? У нас ему пересадили печень, а в других странах по возрасту отказывали?

- Да, даже в Германии. Немцы вообще очень жестко соблюдают правила и инструкции – одного именитого профессора выгнали из клиники взашей, после того как он прооперировал пациента, очередь которого еще не подошла...

Помню, как мы с Валерием Степановичем Кушниренко (бывший главный врач 9-й больницы Минска. – Ред.) приехали в немецкую клинику перенимать опыт. Наблюдали одного немца – из-за печеночной недостаточности он находился в коме. Ночью ему пересадили печень, а утром он уже разговаривал! Меня тогда это сильно поразило – у нас в то время много людей умирало от печеночной недостаточности и печеночной комы.

- Правда, что, пока иностранцам за деньги пересаживают органы, очередь белорусов, нуждающихся в трансплантации, продлевается? Нашим же органы пересаживают бесплатно, а на первом плане нацеленность на зарабатывание валюты?

- Не совсем так. Да, у врачей есть возможность выбора донора и реципиента – тех, от которых пересаживают и кому пересаживают. Но важно и то, что за одну трансплантацию иностранцу мы обеспечиваем бог знает сколько возможностей нашим пациентам.

Да, часть денег идет в бюджет, но, когда наша больница стала РНПЦ, нам разрешили закупать за границей необходимые для трансплантации органов белорусов расходные материалы, которые у нас не производят.

Например, для восстановления после трансплантации костного мозга надо переливать очень много тромбоконцентрата – один сет стоит 120 евро. Такие ситуации возникают после различных серьезных травм и кровотечений, угрожающих жизни. Мы пересаживаем человеку костный мозг, а дальше все зависит не только от его иммунитета, но и от наличия спецматериала.

Конечно, нас пытаются придерживать, порой ограничивая запросы – так сказать, оптимизировать процесс (улыбается). Но мы все равно покупаем и спасаем жизни, а это дорогого стоит.

Спасибо директору РНПЦ Олегу Олеговичу Руммо, он понимает наши нужды. Например, бывает ситуация, когда человек после пересадки печени умирает от печеночной недостаточности. Тогда нужны заграничные расходники для плазмафереза (процедура очистки крови. - Ред.).

Есть люди, которые находятся на пределе своей жизнеспособности, а трансплантация печени – достаточно травматичная операция. Во-вторых, после трансплантации печени мы должны держать пациента в иммуносупрессии – вызывать иммунодефицит, чтобы печень прижилась.

- Искусственно понижать иммунитет? Обычно же наоборот…

- Нет, именно понижать, угнетать иммунитет. С одной стороны, важно сохранить остаточную функцию иммунитета, с другой – его придавить, чтобы печень не отторгалась. Потому что, если у человека есть запас иммунитета, он обязательно отторгнет чужую печень.

«После пересадки органов женщины даже детей рожают»

- Есть мнение, что после пересадки органа человек долго не живет – несколько лет, на сильных препаратах, с жуткими побочными эффектами…

- Неправда, я знаю людей, которые и по 10, и по 20 лет живут –были в первых рядах на пересадку почки. После такие женщины даже детей рожали. Им запрещали – а они рожали, живя обычной жизнью. На самом деле трансплантация штука тонкая – тут как кому повезет, насколько совпадет типовая, групповая совместимость, предсказать это трудно.

- Разговаривала с разными врачами – многие сходятся в том, что странно вбухивать громадные деньги в трансплантологию и спасение единиц, когда порой нельзя сделать элементарные анализы в поликлиниках – тот же анализ крови на гормоны щитовидки из-за отсутствия реактивов…

- Да, есть определенный предел, за который переступать нельзя. Не все страны способны обеспечить население качественной медицинской помощью, возьмите Украину.

Но каждая страна должна обеспечивать минимально необходимый уровень медицинской помощи, который ей доступен. Поэтому вы правы в том, что мы, конечно, можем замахнуться и на космические технологии, но прозевать определенный уровень необходимой населению медпомощи нельзя.

Нельзя опускаться до синдрома обкрадывания населения. С другой стороны, есть такое понятие в латинском языке, как Conditio sine qua non – условие, без которого нельзя. Если пойдем по пути упрощения – потеряем уровень мировой медицины. Поэтому, хочется нам этого или нет, мы обязаны в конечном итоге все-таки немножко подниматься над собой, а не опускаться вниз. Если этого не будет – мы начнем регрессировать.

«Есть группа пациентов, которые возвращаются к нам каждые полгода»

- В вашем отделении до того, как 9-я клиника стала РНПЦ, лечили тех, кто уже не поддавался воздействию лекарств: от алкоголиков до больных с тяжелыми артритами и гнойными процессами, в том числе с аутоиммунными заболеваниями. Теперь они конкурируют за ваше внимание с теми, кому требуется пересадка органов?

- У нас методика дуализма – мы уделяем внимание и тем, и тем. У нас есть большущая группа аутоиммунных заболеваний.

Например, лежит 50-летний мужчина с синдромом Лайелла – когда кожа полностью вскипает, отслаивается эпидермис. Он может умереть. Для того чтобы он жил, мало одной иммуносупрессии, лекарств и препаратов. Приходится применять методику плазмафереза – частично удаляем из его крови иммунные антитела и таким образом спасаем жизнь.

- Почему его кожа вскипает?

- Никто не знает, это аутоиммунный процесс, эпидермальный некролиз, когда с человека заживо слазит вскипающая кожа. Есть и другие аутоиммунные заболевания, например, когда возникает тяжелая атопия, аллергия. К сожалению, тонкие молекулярные механизмы мы пока не можем расшифровать.

Известно, что при атопии образуется большущее количество так называемого иммуноглобулина Е – он вызывает тяжелые аллергические реакции. На этом и зиждется криз отторжения.

Сегодня существует большая группа аутоиммунных заболеваний, которыми мы занимаемся на регулярной основе. Пациенты к нам возвращаются примерно каждые полгода. Периодически их состояние вновь ухудшается, и они снова приходят к нам делать, например, плазмаферез.

- По сути, не зная точной причины, убираете последствия?

- Согласен – медицине пока не все подвластно. Да, мы удаляем из крови избыток иммуноглобулина класса Е, если речь про атопический дерматит. Все люди смертны – хотим мы того или нет, но каждый имеет свой определенный функциональный предел.

- Но в головах многих посыл – дожить до 100 лет…

- Чтобы дожить до 100 лет, надо вести с младых ногтей очень рациональный образ жизни. Я знаю в Минске несколько человек, один из них даже профессор, ему уже за 90. Он, когда приходит с работы, с пяти до семи вечера – хоть камни с неба – ложится и спит. Конечно, не курит, не пьет – весьма рационально устроенный человек. Но каждый сам решает: стоит ли подчинять свою жизнь такому режиму?

- Тем более наверняка есть и обратные случаи – когда вел здоровый образ жизни, а потом болезнь и внезапная смерть? Генетика виновата?

- Не в генетике дело. Например, существует нейтрон, который прошивает землю насквозь, он может попасть и в ядро клетки человека. Он обладает колоссальной проникающей способностью – человек не является для него препятствием. А пройдя сквозь человека, вызывает тяжелые мутации.

- Но все же пока половина всего населения умирает от сердечно-сосудистых проблем. Как сохранить здоровье сосудов?

- Если человек системно курит и пьет некачественный алкоголь – он убивает свой организм на корню. Поэтому даже самые выносливые и здоровые люди порой не переживают таких экспериментов над собой.

«Зимний диван действует разлагающе»

- Давайте лучше о приятном – как планируете отметить юбилей?

- В январе соберется хирургическое общество, частично по поводу моего 70-летия. Но также мы будем делиться опытом лечения наиболее тяжелых пациентов. Там буду рассказывать, что раньше намного чаще организмы пациентов отторгали пересаженную печень. Приходилось иногда имплантировать печень по нескольку раз. Два или даже три раза – и они выживали и возвращались к обычной жизни.

Что касается юбилея, то 70 лет, как мы с друзьями шутим, – это уже «едешь с базара». А хотелось бы на, но это скорее до пятидесяти (смеется). Утром порой просыпаешься, особенно зимой, когда темно и промозгло, и думаешь: какая работа, какого лешего? Но без движения человек начинает разлагаться.

Поэтому полежишь-полежишь – и вперед, там же еще столько всего интересного! Летом люблю в пять утра траву обычной косой покосить. А вот зимний диван действует разлагающе. Так что отдых отдыхом, но главная жизненная сила – все-таки движение!

Валерий Кирковский: «Жилистые бабули поправляются быстрее, чем рафинированные красавицы»