В телеге сегодня. «Сдала далекую Родину с потрохами»

Telegram-канал «СерпомПо» – про частичное признание вины «шпионки» Бутиной.

Гражданка России Мария Бутина, которую в США обвиняют в сговоре и незаконной лоббистской деятельности, частично признала свою вину в суде.

«Не тот нынче агент пошел.

Крепок телом, умеет стрелять, но слаб духовно.

Скрепки разболтались. Соединительные.

Мария Бутина сдала американскому суду свою далекую Родину с потрохами.

Пошла на сделку, признала вину, начала выдавать своих покровителей. Опозорила МИД России, который, как органчик, раз за разом повторяет последние полгода, что обвинения против Бутиной «сфабрикованы», дело против нее «инспирировано», сама она является «жертвой откровенного произвола».

Раз Бутина в американском суде признала вину, то значит все не так – обвинения против нее были выдвинуты правильные, и она виновна. И сама Бутина признательным соглашением об этом говорит – раскройте уши МИДовские лавровы и примкнутые к ним захаровы, застегните свои рты на молнии.

Отказалась Бутина гордо нести звание вставшего с колен путинского человека и патриота своей державы. Не пошла по великому терновому пути арм-дилера Бута, драг-трафикера «летчика» Ярошенко, вора-хакера Селезнева. Не верит Бутина в освобождающую из американской тюрьмы мощь великой путинской державы.

Но есть здесь и внутренняя гниль

Была бы Бутина уверена в своей правоте, поступила, как Олег Сенцов. Который и вины не признал. И в тюрьму сел надолго. И голодовку проводил. Его-то, говоря словами российского МИДа, не «запугали» и не сломили». Здесь не тот случай. «Своя рубашка ближе к телу». А далекая путинская Родина утрется. Ей не в первый раз потеть чепигами и мишкиными под разоблачениями.

И так же весь этот гнилой правящий российский коллектив думает и поступит так же, когда придется выбирать между своей шкурой и тем, что они впаривают сегодня народу из телевизора – про патриотизм и Родину, которая превыше всего.

Агент Бутина, одетая в оранжевый тюремный костюм, показала пример».

В телеге вчера. «Ах, Батька, Батенька, нам половину бы того бурления, что в Парижé»