«В Солигорском ИВС меня глушили звуком — включали Солодуху и гимн. За то, что я 20 лет их кормил?»

Анатолий Бокун, фото из личного архива

За весь период после выборов к национальной стачке присоединились 140 солигорчан — среди них работники «Беларуськалия», стройтреста № 3, «Шахтоспецстроя», автопарка и других предприятий.

По словам Анатолия Бокуна, количество суток, на которые были арестованы участники стачки по административным делам, превышает 800.

— У кого голова выше, тот первый под ударом, — рассказывает Анатолий в интервью «Салідарнасці». — Сейчас в Солигорском ИВС отбывает 25 суток ареста стачкомовец Константин Дзетеев, свой день рождения он встретил за решеткой.

Костю вместе с другими активистами задержали 28 февраля в лесопарковой зоне. При задержании работал ОМОН, применили силу и распылили газ, людей били. До суда медицинскую помощь ему не оказали, скорую вызвали только после встречи с адвокатом. В больнице Константину повторно оперировали аппендицит, а после выписки отправили на сутки.

Анатолий отмечает, что к стачке присоединялись люди с разным финансовым положением.

— Мы никого не бросаем, помогаем тем, у кого есть трудности. Тем не менее, не каждый готов принимать помощь. Некоторые ребята уехали в Польшу, Литву, Германию. Увезли свои семьи.

Сам Анатолий уезжать из Беларуси не хочет:

— У меня здесь родители в возрасте, которым нужна помощь. Я не рассматриваю такой вариант.

Участникам стачки помогают не только солигорчане, но и неравнодушные жители Беларуси, а также белорусские диаспоры за рубежом, в том числе с помощью общественной инициативы INeedHelp.

Говоря об условиях в изоляторах, где довелось побывать на сутках, Анатолий Бокун отмечает, что с камерами, залитыми хлоркой, ребята сталкивались еще в октябре прошлого года.

— У меня хроническое заболевания легких, и «процедуры» с хлоркой не пошли на пользу. Теперь каждое утро у меня такой кашель, что кажется, выплюнешь легкие. Несколько раз обращался к врачам в городскую поликлинику. Медики относятся с пониманием и сочувствием, даже те, кто открыто не выражает свою позицию.

Кроме хлорирования камер, в ИВС к арестантам применяют пытки громким звуком, рассказывает Анатолий.

— Я проработал 20 лет в условиях с повышенным шумом. А нас в том числе в родном городе в камерах глушили звуком, таким, что уши затыкаешь туалетной бумагой и еще закрываешь ладонями. Включали Солодуху, гимн, «Саня останется с нами». За что? За то, что я 20 лет кормил их семьи?

Встречались люди, которые говорили, что лучше бы мы познакомились с вами в парке, но не здесь. Но как понимать то, что вы присутствуете при беспределе под руководством «хозяина города» и молчите…

Способов издевательств над человеком на сутках хватает. Можно не водить на прогулку или в душ. Мне не давали срезать ногти. Пока я не сказал, что ребята, у меня при себе есть колюще-режущие. Посмеялись и дали ножницы.

Если ты боишься отстаивать свои права или не знаешь, как это сделать правильно, с тобой будут делать все что угодно. Нужно не бояться, писать заявления, обращаться. По крайней мере, они как-то на это реагируют.

Мне удалось даже зубы полечить на сутках. Я только приехал на 25 суток в Узденский ИВС, и в ту же ночь разболелся зуб. Мы начали лечить, а на следующих 15 сутках в ИВС Стародорожского РОВД лечение закончили. Но для того, чтобы это произошло, нужно было приложить немало усилий.

Кстати, я узнал от сотрудников РОВД, что с 9 по 12 августа во время проведения массовых мероприятий в Узде к жителям не применяли физическую силу. Это о многом говорит. У них много людей выходило на площадь, и никого за это не избили.

— Несколько месяцев вы ведете переговоры с руководством норвежской компании Yara, которая является крупнейшим партнером «Беларуськалия». Стачком призывает компанию прекратить любые  деловые отношения с «Белкалием» до урегулирования внутриполитического кризиса в Беларуси и выполнения требований стачечного комитета. На какой стадии сейчас переговоры?

— С Yara вопрос не решен. Руководство компании уведомлено обо всем, что происходит с участниками стачки в Солигорске. На одной из встреч я спросил гендиректора Свейна Тура Холзетера, что нужно, чтобы еще произошло, чтобы вы поняли, что ничего в лучшую сторону не поменяется.

Он сказал, что не нужно, чтобы что-то происходило, они видят ситуацию и у его есть полное понимание происходящего. Но в итоге никаких конкретных рычагов влияния задействовано не было.

Из-за системы, которая сложилась на «Беларуськалии» и в целом на предприятиях в стране, вопросы охраны труда решить невозможно. Я называю это системной ошибкой, из-за которой нарушается охрана труда и люди гибнут на производстве.

Присутствие Yara не влияет на разрешение ситуации. Во время их аудита по охране труда с 9 по 12 марта, к несчастью, произошел очередной несчастный случай на производстве — его скрыли.

Нужно понимать, что те случаи, которые регистрируются, — это те, которые замять невозможно. А так люди попадают под пресс и вынужденно скрывают информацию. С начала года на «Беларуськалии» произошло 8 зарегистрированных случаев производственного травматизма. Это катастрофа.

Я работал механиком. Приведу пример, как закупаются запчасти для оборудования. От поданной заявки в лучшем случае остается 30 процентов.

Далее начальник идет к гендиректору с оставшимися в списке позициями и обоснованием. Там он слышит к примеру, что вместо пяти редукторов закупают два.

Начальник недоумевает: как два, если нужно пять? И в ответ слышит: ни одного!

Линейный инженерно-технический персонал сидит на пороховой бочке.

Молимся, чтобы никто не пострадал. Если бы жизнь и здоровье человека были на первом месте, то первоначальная заявка должна быть в полном объеме удовлетворена.

…Когда я говорю руководству Yara о том, что наши гражданские права нарушаются, людей задерживают, судят и садят на сутки, слышу в ответ: ну, вы же понимаете, мы не политики. Реальных действий никаких.

Мы считаем, что компания «Яра Интернешнл» в сложившейся ситуации должна выполнить одно из действий: либо разорвать контракт с «Беларуськалием», ради которого шахтеры вынуждены рисковать и работать сверхурочно, либо разорвать свой внутренний документ под названием «Кодекс поведения бизнес-партнеров».

После наших последних переговоров с гендиректором Yara прошло больше месяца. Пока от них нет никаких известий. Мы, в свою очередь, продолжаем информировать компанию о том, что происходит.