«В постели с белорусом»: От «стервозности» лечили эротическим массажем

Откуда такое количество каменных фаллосов на нашей земле, про что умолчали наши бабушки, почему шляхтянок ВКЛ считали развратницами и где в Минске до революции крутили порнографию.

Об этом, а также о многом другом в интервью «Салідарнасці» рассказала журналист нашего издания, автор книги «В постели с белорусом: из истории национального секса» Анастасия Зеленкова.

Анастасия Зеленкова. Фото: Семен Печанко

— Почему вдруг такое внимание к теме секса белорусов?

— Если честно, долгое время я и сама не считала белорусов сексуальной нацией. Согласитесь, ну нет у нас такой славы, как у страстных итальянцев или искусных французов. Что мы вообще знаем про нашу историю? В лучшем случае про какие-то великие сражения и кровопролитные войны: то нас кто-то бил, то мы били, то боролись за независимость, то страдали под гнетом. Но мне хотелось показать, что не все так грустно было в нашей истории. Было там место и радостям, и удовольствиям, и любви, и сексу.

Наши предки всегда отличались свободой нравов и по праву носили звание одного из самых сексуальных народов Европы.

— Да ладно! Один из самых сексуальных народов Европы?

— Дело в том, что сексуальную славу предков белорусов украли так же, как и часть нашей истории. Царский режим, а после и советская власть сильно поработали над образом белоруса. «Крамольные» тексты нещадно вырезались цензурой из фольклорных и литературных сборников, а многие пикантные факты истории просто замалчивались. Вот и слепили из белоруса такого пахаря за плугом с протяжной песней про тяжкую долю. Но это абсолютное заблуждение.

Мы шли в ногу с Европой, впитывая все прогрессивные идеи и в плане сексуальных свобод всегда были на передовой. Когда в Европе в 16 веке входили в моду гражданские браки, то и у нас в таком сожительстве не видели ничего дурного, о чем даже писал Франциск Скорина. Когда европейские монархи окружали себя многочисленными фаворитками и любовницами, то и те, кто правил на нашей земле, мало в чем им уступал, а на своих правителей уже равнялись и жители государства.  

При этом белорусы еще очень свято чтили и сохраняли народные традиции, идущие из язычества. Не зря же в свое время поэт Рыгор Барадулин назвал белорусов «кшчоныя паганцы». А языческие традиции и народный фольклор сплошь проникнуты эротикой. Многие этнографисты 19 века отмечали необычайную эротичность именно белорусского фольклора.

— Про эротический фольклор книги уже выходили, но какие сексуальные традиции можно обнаружить в язычестве?

— Взять хотя бы известный всем по школьным учебникам Шкловский идол. На самом деле, это обыкновенный фаллический стод. Практически все народы в свое время переболели «культом фаллоса», и предки белорусов не стали исключением. Еще древнеиндийский Шива и древнеегипетский Осирис изображались часто в виде фаллоса, а в Александрии в III веке до н.э. устраивали целые процессии, в которых носили по городу огромный деревянный фаллос с венком и золотой звездой на кончике.

И у нас достаточно фаллических стодов: присмотритесь к ним повнимательнее, и вы поймете, что древние мастера вытесывали изваяния в виде столбов не потому, что им не удавались руки и ноги. Кстати, если вам когда-то придет в голову показать кому-нибудь «кукиш», можете тоже спокойно зачислять себя в ряды хранителей фаллического культа — это тоже символ фаллоса, оберегающий от злых духов и чар.

Или взять деревню Дорохи Городокского района, который журналисты прозвали «меккой секс-туризма». Там люди даже сейчас находят небольшие каменные фаллосы (самый крупный экспонат был около метра). Неспроста тамошний лес местные переиначили на непристойный манер, изменив прилагательное «хваёвы».

Краевед Леонид Горовой демонстрирует находки Городокского района

— Даже страшно представить, что наши предки делали с этими атрибутами?

— Например, использовали в свадебных ритуалах. В средневековом «Слове об идолах» сообщалось, что их клали в чаши, из которых потом пили воду: «…устроивьше срамоту моужьскоую и въ ведра и в чаше, пьють и, вынемьше, осморкывают и облизывают и целують».

А чтобы понять, насколько глубоки в белорусах корни язычества, приведу в пример валун Дед, который когда-то стоял в Минске на Свислочи, где сейчас расположен ресторан «Старое русло». Считалось, что достаточно женщине посидеть на нем «голым местом», закрыв юбкой камень, и все проблемы с бесплодием будут решены. Так вот даже в начале 20 века к нему устремлялись, чтобы попросить ребенка. Сейчас камень находится в Музее валунов в Уручье. И что удивительно, даже сегодня около него можно видеть «пожертвования»: деньги и конфеты. Вот вам «кшчоныя паганцы»!

— За 10 столетий церковь так и не навела порядок?

— Надо сказать, старалась, но увы… Хотя полигамию все же искоренила.   

—  У нас было многоженство?

— «Ячейка общества» в понимании первобытных людей выглядела несколько иначе. Автор «Повести временных лет» писал про нравы племен, проживающих на территории Беларуси так: «имяхут и по две и по три жены». А арабский путешественник Масуди, повествуя об обычаях славян-язычников, упоминает, что если мужчина, женившись, узнавал, что его жена целомудренна, то он просто выгонял ее со словами: «Если бы ты что-то стоила, тебя бы любили мужчины».

Впрочем, вряд ли такое случалось часто. Обычаи наших предков тому явно не способствовали. Церковь очень долго боролась с языческими традициями и праздниками вроде Купалья, где происходило «отрокам осквернение, а девам растление».

«Мать расстраивалась, если к ее дочери не приходили спать парни»

— Ну сейчас Купалье проходит не так феерично.

— Знаете, еще в начале 20 века этнограф Александр Сержпутовский, описывая белорусское Купалье, отмечал, что в эту ночь «ни женщины, ни девушки не считают грехом связь с чужими мужчинами или парнями». Поэтому плетение венков и прыжки через костер были не единственным, чем занимались в этот праздник белорусы.

Да и в целом календарные и семейные праздники проходили ударно. Беспокоясь о высоких урожаях, наши предки качались на ниве голышом, производили разнообразные манипуляции с «бородой» (пучком колосьев, оставленных на поле), имитировали, а иногда и реально совершали половой акт, чтобы отдать плодородную силу земле.

Кстати, сеять лён без штанов в некоторых белорусских селах выходили даже в начале 20 века. Может, это потому, что мы утратили некоторые традиции, наше сельского хозяйства сегодня переживает не лучшие времена?

— Похоже, наши бабушки и дедушки чего-то не договаривали…

— Однозначно. Например, интересно было бы их расспросить про вечорки, после которых парни и девушки ложились спать вместе, «кто с кем любится». Даже если расходились по домам, то и тогда не отказывались от таких «подночевок». Девушка, когда все уснут, впускала кавалера, который перед рассветом удалялся.

Митрофан Довнар-Запольский писал, что «мать будет серьезно огорчена, если ее дочь не хочет посещать вечорок, если к ней не ходят спать хлопцы; напротив, будет польщена вниманием их». Иногда к девушке захаживал не один, а два или три кавалера.

— Ну вот, а в народных песнях все выглядит чинно и благородно. Купалінкі, кветачкі…

— Это если не быть близко знакомым с фольклором. Естественно, цензоры хорошо почистили сборники от «крамолы». Но многое осталось, потому что в самых безобидных песнях масса образов, за которыми спрятаны вовсе не безобидные вещи.

Помнится, еще в годы своей юности, слушая по радио белорусскую народную песню «Ясю коніка паіў», я недоумевала. В ней парень просит девушку напоить коня, а она ему отказывает со странной формулировкой: «Я каня паіць не буду, бо я жонка не твая». Такая строптивость мне была непонятна: неужели жалко дать воды коню, и зачем для этого выходить замуж?

Но все встает на свои места, когда узнаешь, что процесс поения коня в народном фольклоре олицетворяет половой акт (кстати, в конце песни девушка-таки дала «коню воды» и без замужества). И это самая обычная песня! Представляю, какие бы открытия меня ждали в то время, услышь я что-то вроде «Прыйшоў да яе Якаў, ставіў дзеўку ракам».

«На Трибунальских сессиях общими были не только государственные дела, но и проститутки, и венерические заболевания»

— Ну а как протекала жизнь белорусских горожан?

— Не менее насыщено. Понятно, что в разное время к вопросам секса, по крайней мере, в части семейных ценностей, относились по-разному. В зависимости от исторических эпох, ситуации в государстве, влияния церкви. Кстати, чем больше церковь закручивала гайки и более строгими становились законы, тем больше ощущалось падение нравов.

Так было, например, в 18 веке, который небезосновательно прозвали «эпохой разврата». В это время очень популярным развлечением белорусской шляхты были так называемые «редуты». Это специальные платные балы с танцами и угощениями, иногда маскарадами. Для таких развлечений специально арендовали дома. Пока одни пировали, другие могли встретиться и провести время в отдельных комнатках, ключ от которых выдавал за деньги хозяин дома. Муж не знал, что делала жена, та – чем занимается в это время муж. При дворцах также содержались кареты, на которых любовники могли уехать на время в свой собственный дворец или просто в укромное тихое место.

Можно вспомнить также Трибунальские сессии, на которых общими были не только государственные дела, но и проститутки, и венерические заболевания.

Есть документальные свидетельства и про традицию в некоторых белорусских имениях «права первой ночи». А по материалам А.Шлюбского, в деревнях на Витебщине невеста ночь после свадьбы была обязана проводить со священником!

— С женщинами, похоже, не сильно церемонились.

— Я бы сказала, что такое было скорее исключением. Российское крепостное право может дать побольше таких примеров.  Женщины в ВКЛ вообще обладали довольно широкими правами, даже по сравнению с жительницами других европейских государств. И вообще в глазах многих соседей считались распутницами.

Книга сонетов Пьетро Аретино I Modi (1524) считается первой порнографической книгой истории. Такое издание зафиксировано в библиотеках многих шляхетских родов

В литературе часто встречается такой образ «юрлівай ліцвінкі». Не зря ведь, отговаривая короля Сигизмунда от брака с Барбарой Радзивилл, польская шляхта упирала на то, что Барбара литвинка, а значит развратна. В подтверждение тому королю даже представили список ее любовников, в котором значились не только шляхтичи, но и монахи (!), мещане, крестьяне, конюхи.

Впрочем, это не остановило Сигизмунда. Наверное, еще и потому, что список его любовниц был не меньше, ведь еще с юных лет мать Сигизмунда королева Бона Сфорца баловала сына встречами с наложницами, которых держала при дворе.

«Молодые люди из числа учащихся гимназий просто собирались вместе и занимались беспорядочным сексом»

— То есть, до тех пор, пока наша страна не стала частью Российской империи, нравы здесь царили далеко не пуританские? 

— Да я бы не сказала, что присоединение к России как-то сильно повлияло на сексуальную жизнь наших граждан. Даже в конце 19 века минчане имели возможность спокойно в центре города созерцать мелькающие порнографические картинки в новомодном аппарате биоскопе (он появился до изобретения кинематографа). Один из таких аппаратов стоял в доме Курлянда на Губернаторской улице, на месте нынешней парикмахерской «Мечта». Стоило это удовольствие всего 20 копеек. Представьте себе сегодня такой порнографический сеанс в современном Минске!

По известным адресам можно было также спокойно купить журналы и открытки, как тогда говорили, «во французском жанре» либо заказать их почтой. Дамы также имели возможность заказать из Европы то, что скромно именовалось «приборами». Их даже рекомендовали врачи — тогда считалось, что таким образом можно легко вылечить пациенток от «стервозности». Для этих же целей рекомендовался и эротический массаж.

Дамам рекомендовали ходить к специальным докторам на массаж и лечиться вибратором

О свободных нравах красноречиво свидетельствует скандал, разгоревшийся в 1908 году, после того, как газеты написали про минскую «Лигу свободной любви». В уставе, который опубликовала газета «Окраин», целью данной организации провозглашалось: «внести свежую и оздоровляющую струю в ненормальную общественную атмосферу через любовь и наслаждение». Но, по сути, смысл был в том, что молодые люди из числа учащихся гимназий просто собирались вместе и занимались беспорядочным сексом, сопровождая действо некими ритуалами. Хотя у некоторых историков возникают вопросы по поводу этой истории.

— Получается, что именно большевики поставили точку в сексуальном раскрепощении белорусов?

— Ну если говорить про первые годы прихода большевиков, то сексуальная жизнь стала только насыщеннее. Голые демонстрации, лотереи на девушек-комсомолок, провозглашение общности жен — про все это очень подробно было написано в недавно вышедшей книге историка Александра Гужаловского «Сэксуальная рэвалюцыя ў савецкай Беларусі. 1917—1929». Я ссылаюсь на него в своей книге, как и на многих других исследователей.  

Конечно, готовя это издание, я не бегала по полям в поисках фаллических камней и не изучала древние манускрипты, я пользовалась тем, что обнаружили историки и исследователи, которые изучали разные эпохи. Опять же как журналистка я сама много писала на эту тему, общаясь со специалистами. А мое образование филолога и культуролога позволило добавить в книгу примеры из литературы и живописи.

Эта книга для широкого читателя. Мне хотелось, чтобы белорусы иначе взглянули на себя и свою историю. Чтобы наконец избавились от комплекса провинциальности, перестали оглядываться по сторонам и вновь поверили в себя. Наши предки и в бою и в постели действовали решительно.

P.S.: Заказать книгу, а также поддержать проект вы можете здесь.