В Каннах неожиданно победил боди-хоррор. Об итогах фестиваля

«Золотую пальмовую ветвь» получила французская постановщица Жюлия Дюкурно, снявшая боди-хоррор «Титан» о девушке и ее романе с машиной.

Фото Shutterstock

Кинокритик Антон Долин подвел главные итоги фестиваля для Медузы.

Финал Каннского фестиваля вышел не менее ярким и вызывающим, чем внешний вид президента жюри Спайка Ли на церемонии закрытия, одевшегося в костюм всех цветов радуги, красные носки и кроссовки. «Золотую пальмовую ветвь» присудили «Титану» — нашумевшему боди-хоррору француженки Жюлии Дюкурно, причем Ли заспойлерил это решение случайной оговоркой в самом начале церемонии.

Вообще торжество вышло суматошным и по-хорошему безумным. Лауреаты превышали лимит времени и теряли дар речи, а члены жюри пытались утихомирить президента, пребывавшего, кажется, в состоянии измененного сознания.

Распределение призов тоже оказалось, мягко говоря, неожиданным. Два из них поделили между двумя фильмами, что свидетельствует о спорах и несогласии членов жюри. В числе лауреатов оказались израильтянин Надав Лапид, снявший по общему признанию неудачную картину «Колено Ахеда», и таец Апичатпонг Верасетакун с экспериментальной «Памятью» (им достался разделенный на двоих Приз жюри). А также маститый иранец Асгар Фархади с чинным «Героем» и совсем молодой финн Юхо Куосманен с обаятельным «Купе номер шесть» (они поделили Гран-при).

Японец Рюсуке Хамагути был награжден за сценарий интеллектуальной трехчасовой драмы «Сядь за руль моей машины», а вечный маргинал Леос Каракс вообще получил первую крупную фестивальную награду в своей жизни (если не считать почетных трофеев) — приз за режиссуру ушел мюзиклу «Аннетт», причем принимали его братья Рон и Расселл Маэлы из Sparks.

Относительно нормативным было разве что распределение актерских призов, отданным молодым Калебу Лонди Джонсу («Нитрам») и Ренате Рейнсве («Худший человек на свете»). Но, конечно, все это меркнет перед триумфом «Титана» Дюкурно.

Когда пришедшие в восторг коллеги сулили «Титану» главную награду, мне это казалось невозможным — где-то я даже написал, что «Золотую пальмовую ветвь» ей не дадут, максимум титановую. Похоже, отныне каннская пальма и вправду теряет свою позолоту, обретая новый цвет и новую прочность.

Приходится признать, что решение жюри Спайка Ли — не только драматургическая удача (эту «Пальму» никогда не забудут), но и исторический сдвиг для кинематографа. Это вторая за всю историю победа женщины-режиссера в Каннах (первой была Джейн Кэмпион в далеком 1993-м), причем за всего лишь вторую ее картину. К тому же, «Титан» — трансгрессивный, неудобный, иные даже скажут «неприличный» фильм, принадлежащий к жанру, который традиционно считается низким. И уж точно никогда не побеждал на фестивалях. 

Такого рода кинематограф шел к вершине долго и сложно, постепенно отвоевывая пространство у более респектабельных представителей авторского кино. Когда-то в конкурс Канн вовсе не приглашали режиссеров, заигрывавших с жанром, кэмпом и «дурным вкусом». Совсем не сразу здесь оказались даже Педро Альмодовар и Дэвид Линч, чья победа с «Дикими сердцем» в 1990-м обозначила важный психологический рубеж.

В последние годы Канны старались каждый год включить в конкурс нарочито возмутительный фильм — но казалось, что его функция сводится максимум к оживлению интриги (эту роль чаще других играли Гаспар Ноэ и Николас Виндинг Рефн, с чьим «Неоновым демоном» уже сравнивают «Титана»).

Гораздо больше шансов всегда было у тех, кто декларативно снимал кино «серьезное», вроде Нури Бильге Джейлана с его «Зимней спячкой» или дважды лауреата «Пальмы» Кена Лоуча.

И вот теперь случилось невероятное: приз достался самому дикому и отвязному фильму конкурса, который несколько лет назад было бы невозможным представить себе даже среди претендентов.

Героиня «Титана» Алексия, как и студентка-каннибалка из предыдущего хоррора Дюкурно «Сырое», была необычной с детства. Завороженная звуком мотора автомобиля, она подпевала ему и бесила отца, сидевшего за рулем.

Однажды машина попала в аварию, а Алексия перенесла операцию и осталась на всю жизнь с титановой пластиной в голове. Отсюда название фильма — хотя иной смысл за ним тоже читается: сила, ярость и гендерная небинарность героини (последнее качество унаследовано ей от исполнительницы главной роли, актрисы с запоминающейся внешностью Агаты Руссель) сближают ее с непобедимыми античными монстрами, ставившими себя вне человеческой морали.

Годы спустя мы встречаем Алексию на автомобильном шоу, где она, среди других танцовщиц, развлекает посетителей — но, в отличие от коллег по ремеслу, в самом деле сексуально возбуждается от прикосновений к машинам. Неправильно интерпретирующий ее поведение парень решает закадрить незнакомку и жестоко за это поплатится — Алексия вонзит в его ухо заколку-спицу, с которой не расстается, и назойливый ухажер свалится замертво.

Настолько выразительного и лапидарного возражения на принятый у насильников тезис «она сама короткую юбку надела» (стиль одежды героини и вправду провокативен) кинематограф еще не видел. Но если в этот миг симпатии публики еще на стороне Алексии, вскоре число ее жертв умножится, а уважение к ней сменится отвращением и страхом.

Алексию интересуют только автомобили. Более того, с ними она занимается сексом — здесь Дюкурно доводит до абсурдного предела идеи «Автокатастрофы» Дэвида Кроненберга, еще одного фильма, когда-то взорвавшего Канны и возмутившего критиков. Вскоре девушка необъяснимым образом беременеет: из груди и промежности сочится машинное масло, под кожей вздувшегося живота ощущается титан.

Вместо сердца у Алексии — пламенный мотор, и ближе к пламени она подбирается, внедряясь в жизнь и дом одинокого и немолодого капитана пожарной команды (блестящая роль звезды французского кино Венсана Линдона). У того много лет назад пропал без вести сын, и им теперь прикидывается Алексия. Для этого она сломала себе нос, коротко постриглась и облачилась в мешковатую одежду.

У «Титана» две главные проблемы. Первая — дыры в сценарии, алогичные скачки в сюжете, весьма приблизительно и неряшливо прописанные персонажи: поверить в происходящее бывает трудно. Это, разумеется, можно списать на специфику и условности жанра.

Вторая — нехватка содержательной оригинальности, которую лишь отчасти компенсируют выразительность образов и их агрессивная подача: тот же Кроненберг касался этих тем значительно раньше и радикальнее.

Просто на новом витке кинематографа Дюкурно удается вывести свою картину из гетто боди-хоррора, наглядно показав политическую феминистскую подоплеку этой причудливой техно-утопии об альянсе человека с механизмом и о рождении, говоря словами Кроненберга, «новой плоти».

Интереснее всего здесь психология зрителя: «Титан» будто напрашивается на скандал, но не в большей степени возмущает даже взыскательную фестивальную публику, чем радужные разводы на костюме Спайка Ли. В нынешней демократичной вселенной «Титан» воспринимается не как опасное отклонение от нормы, а как разумный и оправданный отказ от самого понятия «норма».

Его победа в Каннах не столько легитимизирует определенную эстетическую или этическую программу, сколько признает за искусством право на несовершенство и некоторую монструозность, о чем трогательно сказала со сцены сама Дюкурно, получая приз. В самом деле, почему увенчивать лаврами вечно нужно лишь безупречные шедевры? Не пора ли вписать в историю кино что-то настолько неформатное и индивидуальное, как «Титан»?

Возможно, именно такой подход позволил оказаться в числе лауреатов этого года и российскому кино, тоже от веку имеющему славу «неформата».

Никогда еще наш кинематограф не получал столько фестивальных призов. Беспрецедентна победа Киры Коваленко в «Особом взгляде», причем ее «Разжимая кулаки» — это тоже второй фильм сильной и бесстрашной молодой постановщицы, чью раненую героиню вполне можно сопоставить с Алексией.

Во всех смыслах противоположный, нетипично тихий и неамбициозный для конкурсного фильма роуд-муви Юхо Куосманена «Купе номер шесть» получил каннское «серебро» и ввел в пантеон сыгравшего главную мужскую роль Юру Борисова (режиссер поблагодарил его в благодарственной речи).

Наконец, «Петровы в гриппе» Кирилла Серебренникова, которые могли бы соревноваться с «Титаном» по части трансгрессивности и витальности, тоже не остались без награды: Высшая техническая комиссия Канн в этом году присудила свой приз оператору Владиславу Опельянцу, виртуозно и изобретательно снявшему эту русскую фантасмагорию.