В Беларуси засекречены данные о заболеваемости коронавирусом в изоляторах и колониях?

Эта статистика не попадает даже в Минздрав!

О том, что происходит в учреждениях пенитенциарной системы во время эпидемии COVID-19, «Салідарнасці» в рамках проекта «УязвимыеХ2» рассказывает эксперт правозащитного центра «Вясна», юрист Павел Сапелко.

Павел Сапелко

— О ситуации с коронавирусом в колониях и СИЗО можно только догадываться. Данные закрытые, эта информация под грифом «для служебного пользования». В пенитенциарных учреждениях нет обязанности информировать гражданские службы санитарного контроля.

— Получается, случаи коронавируса в колониях и изоляторах не попадают в статистику, которую публикует Минздрав?

— Нет. Минздрав не имеет никакого отношения к МВД. В учреждениях пенитенциарной системы не делают тесты на коронавирус задержанным, арестованным и тем, кто отбывает наказание.

Если задать вопрос Департаменту исполнения наказаний, они скажут, что у них заболеваемость среди арестованных и заключенных ноль.

— А как же тогда поступает информация о том, что Шкляров перенес коронавирус? Каким образом поставили этот диагноз?

— Значит, у Шклярова нет коронавируса. Значит, у него ОРВИ, — с иронией отмечает эксперт и добавляет, что при легкой форме ковид лечится так же, как и острые респираторные заболевания — с лекарствами семь дней, без лекарств — неделю.

— При высокой температуре дают жаропонижающее плюс обильное питье — вот и все. На гражданке было бы то же самое лечение.

— В местах лишения свободы заболевших изолируют от остальных?

— Их отправляют в медицинскую часть. Когда там места заканчиваются, используют как изолятор локальный участок. Тех людей, у которых появляются симптомы болезни, определяют туда. Не хватает только одного компонента — тестов.

— Но это же дискриминация!

— Есть все условия для дискриминации. Во-первых, люди в пенитенциарных учреждениях не охватываются гражданской системой здравоохранения. Во-вторых, они не охватываются гражданской системой санитарно-эпидемиологической службы. И в-третьих, нет никаких механизмов для того, чтобы этой ситуации противостоять.

Павел Сапелко приводит пример, как еще до выборов направлял обращения в ЦИП на Окрестина, а также в центры гигиены и эпидемиологии о том, сколько случаев эпидемиологически опасных заболеваний зафиксировано в учреждении. Согласно правилам внутреннего распорядка администрация ЦИП должна сообщать эти данные в орган государственного санитарного надзора.

— Из республиканского центра гигиены и эпидемиологии пишут, что МВД в лице своего департамента финансов и тыла и созданного там санитарно-эпидемиологического подразделения осуществляют надзор и контроль и ведут статистику, только все данные о заболеваемости чесоткой в органах МВД относятся к информации для служебного пользования.

Также центр сослался на то, что постановление МВД никак не регулирует их деятельность. Для того, чтобы обратиться в суд, нужно самому оказаться в ЦИП и испытать на себе нарушение своих прав.

— Поскольку информация о заболеваемости коронавирусом в изоляторах и колониях засекречена, то и о смертности от ковида в этих учреждениях общественности не известно?

— Мы не знаем и о смертности от коронавируса. В июне были сообщения о смерти в ИК-2 пожилого человека, которого со всеми симптомами ковида вывезли из колонии в больницу, где он впоследствии и скончался.

На практике, когда понадобится ИВЛ, человека доставят в больницу. Печаль в том, что этот момент будет определять тюремный медик. Вопрос, будет ли он на месте в нужный момент и является ли он хорошим специалистом.

— В связи со сложной эпидемиологической обстановкой судьи могли бы в качестве административного наказания применять не сутки, а штрафы.

— «Весна» выступила с предложением отказаться от административного ареста еще в марте или апреле. Для окружающих человек, которого судят по административной статье, не представляет общественной опасности, но при этом он рискует на сутках заболеть смертельно опасным заболеванием.

К тому же, судя по статистике, озвученной министром внутренних дел, заболеваемость среди сотрудников милиции более высокая, чем среди гражданских.

— По фактам избиений и пыток во время событий 9-14 августа не возбуждено ни одного уголовного дела. А были ли процессы, связанные с перенаселенностью камер. Пострадавшие рассказывали о том, что в камере сидело больше ста человек!

— Мы это уже проходили. Еще раньше обращались в том числе от имени жертв с жалобами на действия органов по поводу перенаселения в СИЗО и в изоляторах. Эти дела оставлялись без рассмотрения.

Суды выносили определения о том, что это неподсудно, и есть другой порядок обращения для разрешения этого вопроса.

Поэтому если кто-то обратится с жалобой на действия ЦИП или ГУВД, получит ответ, что да, было превышение, но оно было вызвано не желанием причинить особые страдания, а просто было очень много людей, поэтому приходилось садить их всех. Они не считают это жестоким, бесчеловечным или унижающим обращением.

—В учреждениях пенитенциарной системы не используют антисептики?

— Не совсем так. Те, кто отбывал административные аресты еще летом в Могилеве в ИВС, говорили о том, что там принимаются беспрецедентные меры: все в масках и поливают руки антисептиком и себе, и арестованным.

Из других мест поступали сведения о том, что выдавали маски на период конвоирования. В принципе меры все предпринимались, но все это регулярно соседствовало с неконтролируемыми вспышками заболеваемости, когда все предыдущие усилия перечеркивались и забывались.

После 9-10 августа очень многие, кто был арестован на сутки, обращались в учреждения здравоохранения, и у них обнаруживали коронавирус.

Благодаря всей этой истории мы узнали лимит наполняемости ЦИП на Окрестина. Начальник центра изоляции правонарушителей в интервью СТВ сказал, что изолятор рассчитан на 110 мест. По его словам, за дни после выборов в ЦИП были доставлены тысячи людей. Это означает, что его вместимость была превышена в несколько десятков раз!

— С марта в учреждениях пенитенциарной системы приостановили краткосрочные и длительные свидания заключенных с родными в связи со случаями заражения коронавирусом. Как сейчас обстоит ситуация?

— С августа краткосрочные свидания (до трех часов) возобновили, длительные — нет.

За них можно бороться, но в любой борьбе можно напороться на встречное противодействие и будут просто лишать людей этих свиданий.

В основном меры в пенитенциарных учреждениях в разных странах были продолжением общегосударственной политики.

В государствах, где трепетно относятся к праву, все ограничения вводили, указывая срок действия. Это значит, что по его истечению к этому вопросу возвращаются и заново обсуждают. А мы сидим и задаемся вопросом: если коронавирус победили, то почему действуют ограничения?

В некоторых странах вводились ограничения на посещение юристами исправительных учреждений. Но опять же на ограниченный срок, исчисляемый неделями, но точно не месяцами.

— С 5 октября в ЦИП и ИВС на Окрестина изменили время приема передач якобы для обеспечения безопасности в связи с распространением COVID-19. Теперь их принимают только по четвергам с 10:00 до 18:00.

Может ли быть выходом для родственников отправлять передачу посылкой по почте? Ведь по правилам посылки, как и передачи вручают арестанту не позднее суток после их приема?

 — Можно попробовать, но как это будет работать, неизвестно.

— Если отправлять передачу почтой, то выходит, это может сделать не только родственник?

— Теоретически в ЦИП может отправить посылку любой человек, но решение о передаче арестанту принимает начальник изолятора.