«Угрожали посадить родителей, а меня отправить к гомосексуалам»

Близится к завершению самый громкий в истории Беларуси процесс по делу о распространении наркотиков. Обвиняемые, в том числе главный фигурант Константин Вилюга, дают показания. Большинство из них по-прежнему не признает вину.

Вилюга: счета родителей до сих пор арестованы

«Пока сидел в карцере, каждый день ко мне приходили. Говорили, если не буду сотрудничать, вообще отсюда не выйду, — заявил Вилюга в суде. — Когда были задержаны Корицкий и Веретенский (бывшие сотрудники КГБ, также проходят обвиняемыми по «делу семнадцати». — ред.), давление усилилось. Говорили: давай, рассказывай, что ты платил своим друзьям в КГБ, чтобы они меняли для тебя экспертизы, нелегальные вещества делали легальными».

Константин Вилюга, фото БелаПАН

По словам обвиняемого, к нему регулярно наведывались сотрудники следственного изолятора, но их фамилий он не знает. А вот сотрудника ГУБОП он называет уверенно:

«Приезжал Бедункевич Михаил Петрович (на данный момент занимает должность начальника управления по противодействию экстремизму ГУБОП. — ред.). Могу пройти любые полиграфы, проверки».

О давлении правоохранителей на участников процесса Констанин Вилюга заявлял и ранее. Один из его подельников, Дмитрий Гаврик, даже вскрыл вены.

В ГУБОП это расценили как провокацию.

«Это тактика защиты», — заявлял тот самый Михаил Бедункевич в интервью Naviny.by. По его словам, он видел Вилюгу только однажды — при задержании. Никаких допросов не проводил, в следственный изолятор не приезжал.

«Мы находимся под полным контролем, наша работа прозрачна, — говорил в том же интервью начальник ГУБОП Николай Карпенков. — Заниматься такими глупостями, как давить на кого-либо, никто не станет. Смысла в этом нет никакого. У нас же есть их явки с повинной».

Но от своих явок с повинной Вилюга уже открестился. Говорит, что все они были написаны под давлением. Ранее подсудимый сообщил, что 35 суток провел в карцере.

«Все явки с повинной я написал под угрозой, — заявил он. — Постоянно шли угрозы, что будут задержаны мои близкие друзья. Говорили, что заберут всё у родителей и здесь, и в России, моя мать живет в Москве. Угрожали, что если надо, то и родителей посадят. Шантажировали, что поеду в камеру к гомосексуалам. Уверен, что и другие обвиняемые давали показания под давлением. Если у них хватит мужества, они об этом расскажут».

Еще до начала судебного процесса Константин Вилюга написал жалобу в Генеральную прокуратуру в отношении руководителя следственной группы Игоря Прохоренкова, который, по словам Вилюги, также шантажировал обвиняемых: не давал свиданий с родственниками, подписал постановление об аресте имущества родителей.

«До сих пор эта жалоба не рассмотрена, счета моих родителей по-прежнему арестованы», — заявил обвиняемый.

Свою вину он не признает. Говорит, что продажей нелегальных курительных смесей и психотропов не занимался. От показаний с обвинительным уклоном отказывается.

На протяжении всего процесса Вилюга и его адвокаты обращают внимание на процессуальные нарушения во время предварительного следствия. По сути, на этом и строится его защита.

К примеру, в одной из жалоб он пишет, что руководитель следственной группы приказал уничтожить его личные вещи, потому что их якобы негде было хранить. В документе подробно перечисляется имущество: брендовое портмоне за 400 долларов, брендовая обложка для паспорта за 200 долларов, подарочная бита за 100 долларов и даже сигареты. Вилюга заявляет, что следователь нанес ему не только материальный, но и моральный вред — уничтоженные вещи были ему дороги как память!

«Умысел не доказан, прошу прекратить уголовное преследование», — отмечает главный фигурант дела.

Но против него говорят показания свидетелей и других обвиняемых, которые прямо указывают, что работали на Вилюгу, а также переписка, где упоминается магазин LegalMinsk (по версии следствия, его создал Вилюга), и информация по счетам, куда поступали деньги за наркотики.

Угостил товарища наркотиком — до 13 лет колонии

Данный уголовный процесс получил в прессе название «дело семнадцати» по количеству обвиняемых, причастных к организованной группе. Однако некоторые из них до начала процесса даже не были знакомы.

В одной клетке с Вилюгой, к примеру, находится Сергей Домашкевич. Ему 25 лет. И, судя по его показаниям, он плотно сидел на наркотиках, но закладчиком или изготовителем магазина LegalMinsk не был.

Сергей Домашкевич. Фото БелаПАН

Он купил для себя дозу «скорости», вместе с другом поехал забрать закладку. Причем друг — Валерий Стребков, еще один обвиняемый по делу — даже не знал, куда они едут. Дальше версии расходятся. Прокурор указывает, что Домашкевич угостил психотропом друга, что является распространением, пусть угощенье и было бесплатным. А сам обвиняемый говорит, что даже не знал, что Стребков отсыпал себе из пакетика вещество.

«Я уверен, что он об этом не подозревал, — заявил сам Стребков в суде. — Следствию я давал другие показания, потому что был в неадекватном состоянии. И на меня давили».

Валерий Стребков — второй справа. Фото TUT.by

Самого Стребкова судят за хранение наркотика без цели сбыта (до пяти лет ограничения или лишения свободы). Если суд не примет во внимание его последнее признание, то Домашкевичу за распространение грозит от 8 до 13 лет колонии. Сам он признает только то, что покупал наркотик для себя.

Модератор «наркофорума» получал до 2 тысяч долларов в месяц

Показания в суде также дал самый молодой обвиняемый — Максим Гайдук, ему 24 года. Он работал модератором на форуме, где собирались любители наркотиков. Была там и реклама магазина LegalMinsk.

Максим Гайдук. Фото БелаПАН

Гайдук подчеркивает, что на форуме предлагались только легальные на тот момент вещества. Администратор сайта мог запросить у продавца экспертизу по товару. И если тот торговал запрещенкой, внести его в черный список.

Никого из обвиняемых Гайдук, по его же словам, не знал, их поручения не выполнял.

«Я не входил ни в какие преступные группы, — пояснил обвиняемый. — Я даже не знал об их существовании».

Но правоохранители по такому роду дел говорят об опосредованном участии. Анализируют переписку потенциальных фигурантов, пусть те даже не были знакомы лично.

Гайдук, отвечая на вопросы, прояснил некоторые моменты наркобизнеса в Беларуси. С 2014 года, например, распространители перешли на расчет в биткоинах, так как средства, которые поступали на электронные кошельки, контролировали правоохранители.

«В последнее время мне зарплату перечисляли в биткоинах, — заявил Максим Гайдук. — Чтобы открыть счет на бирже, ненужно предъявлять персональные данные, паспорт и так далее».

Зарплата модератора, по его словам была от 800 до 2000 долларов. За круглосуточную работу премия составляла 300 долларов.

Судя по всему, до задержания дела у него шли хорошо. Он успел купить в салоне автомобиль Mazda 3, который на тот момент оценивался в диапазоне от 17 до 27 тысяч долларов в зависимости от комплектации. Работал только как модератор, другого источника доходов не было.

Задержали Гайдука, по его словам, за четыре дня до свадьбы. Вместе с невестой он успел забрать закладку у подъезда незнакомого дома. Он не только модерировал комментарии про наркотики, но и сам их периодически употреблял. На выезде из двора его и взяли.

«Это единственное преступление, которое я признаю, — заявил он в суде. Хотя при задержании не сразу признался, что при нем есть запрещенные вещества. — 21 месяц я нахожусь в СИЗО. У меня было достаточно времени осмыслить свою жизнь. Я раскаиваюсь в содеянном, обязуюсь больше не употреблять наркотики. Хотелось бы поскорее выйти на свободу».

Но обвинение Гайдуку предъявлено серьезное. Прежде всего, в распространении наркотиков организованной группой. А это до 15 лет лишения свободы.