«У нас многие лечебные учреждения заменяют собой воспитательно-исправительные»

Известный белорусский искусствовед, арт-директор галереи «Брама» Лариса Финкельштейн рассказала об отношении к пациентам в одной из минских поликлиник.

Искусствовед Лариса Финкельштейн, фото БелаПАН

«SOS! Центральная городская поликлиника № 6 — фабрика инсультов, логово убийц. После её посещения в нормальном состоянии давление становится 260/140», — написала на своей странице в фейсбуке Лариса Финкельштейн. Опубликуем историю полностью.

«Уважаемые друзья, знакомые и незнакомые! Хочу попросить о помощи, Не материальной, а консультативной! Подозреваю, ситуация такая — не только у меня. Как преодолеть, или избавиться от бандитизма и иезуитства медиков.

Выхожу из процедурного кабинета после укола. Лифтовые кнопки горят, он вызван, стоят пациенты. Кнопка гаснет внезапно в 19.53-19.55 (лифтёр работает до 20.00, когда врачи порой задерживаются до 21.00).

Прошу девочку, которая намеривается идти по лестнице: «Я — инвалид, с 6 этажа не сойду, попросите лифтера на минуту включить лифт». Сама возвращаюсь в коридор, бросаюсь в кабинет, где идёт прием, прошу позвонить на вахту, задержать лифтера.

В ответ первая фраза врача Пришивалко — сразу визг: «Выйдите отсюда! Я домой хочу уйти вовремя!». Я опять объясняю, что мне придется ночевать здесь, я не смогу сойти. Снова визг.

Пациентка, которая сидит на приёме предлагает сбежать на вахту и остановить лифтёра. Пришивалко уже визжит на пациентку: «Никуда не пойдете, пока не выпишу рецепты».

В это время на этаж взлетает вахтёрша и как тюремный надзиратель орёт: «Не положено! Вовремя нужно ходить! Я закрываю здание! Вовремя надо!».

У нас многие лечебные учреждения заменяют собой воспитательно-исправительные.

Через несколько минут, так называемый врач Пришивалко выходит из кабинета и заявляет единственному больному под её дверью, что приём окончен, и уже никуда не спешит, а вальяжно переползает в кабинет напротив и, не закрыв дверей, орёт на весь коридор, перемывая кости мне, а затем наглому пациенту, который вознамерился получить от неё медицинскую помощь.

Спич её длиться минут 20, затем она медленно проплывает мимо меня по коридору, и я успеваю посоветовать ей поменять ей профессию. Она по-хамски огрызается и уходит.

Вслед ей вылетает её собеседница, тоже как бы врач Вавулова. Увидев меня, сразу истерично орет и машет над своей головой кулаками: «Убирайтесь скорее отсюда, я этаж закрываю».

Я ей говорю спокойно: «Закрывайте и идите, все закрыто, что вам мешает уйти?». Она уносится, кричит: «Вызову милицию». Минут через 40 появляется наряд настроенный весьма мирно, я им объясняет ситуацию. Они понимают, что попали не на преступника. Предлагают свою помощь в спуске.

К тому что я не хожу по лестницам и оставила в машине палку, надеясь на лифт, у меня начитает дико болеть и кружиться голова. Я прошу вызвать с диспетчерского лифтового пункта дежурного или аравийку, они за минуту включат лифт. Милиция вызвала скорою. Приехали двое, на редкость вменяемых ребят. Вместе с милиционером они снесли меня на стуле.

Этот спуск стоил больших страхов и здоровья. У ребят дрожали руки и ноги, у меня выскакивало сердце. Мне казалось, что я лечу с 6 этажа без лестницы, и мы вот-вот все полетим кубарем и разобьемся.

Впереди нас, как заградительная сила, шёл мой знакомый, прилетевший по звонку меня спасать, но сам не рискнул идти со мной по лестнице, увидев мое побелевшее в мел лицо.

Тут же напустилась вахтёрша: «Мне закрывать надо! Выходите отсюда!». Я сразу встать не могла, и несколько минут отходила от спуска под её дикий ор.

Наутро я изложила все начмеду и написала жалобу, по её тону поняла, что сочувствия здесь ждать не приходится. Никакие меры приняты не были. Эти девицы, видимо вчерашние выпускницы медуниверситета, за месяц работы уже возненавидевших больных по-прежнему ведут приём.

А поздно вечером, через пару дней, в кабинет, где я была на приёме, принесли типичную «повестку в суд»: время и место явиться, без согласования со мной. Явилась. Никакой комиссии нет. На своём рабочем месте сидит Кореневич — завотделением, минут через 20 появляется другая завотделением Писарик, ещё через 10 минут — завхоз — начальник лифтёра, последние — начмед Кошелевич, через час, после назначенного срока.

Целый час я требовала призвать, так называемых, врачей — предмет, по сути конфликта. Целый час мне лгали, что у них не рабочий день сегодня, потом, что они на визитах, потом, что у них начался приём больных, и их нельзя вызвать в кабинет. Представьте, заседание суда с истцом без ответчика. Пришёл человек, ограбленный на улице, а найденных преступников не позвали.

Пять начальников, пять чиновников-лгунов целый час по-иезуитски, глядя мне в глаза лгали и требовали каких-то объяснений от меня… Кого судили?!?

Председатель Кореневич мотала головой, как китайский болванчик, и говорила: «Вот-вот они идут». Писарик сидела как будда и цедила: «За ними пошли».

Начмед Кошелевич шантажировала меня записью, якобы моих оскорблений в своем телефоне и махала им перед моим носом. Неизвестный без халата, заложив руки в карманы, приняв бандитскую позу, стал меня стращать и выгонять, затем представился юристом Бориным, угрожал милицией, как водится в этой поликлинике.

В общем, обращался со мной как с уличной девкой. Остальные требовали, чтобы я чего-то ждала и не уходила. Я чувствовала, что сейчас потеряю сознание или у меня разорвётся голова. Они умышленно целый час доводили меня до исступления, провоцируя истерику, и конечно добились её.

Я себе представляю какой акт работы комиссии они составят. Но комиссия не работала. Они заведомо не собирались наказывать виновных и даже разбирать конфликт, а пытались устрашать меня.

Они не только на врачей, они на людей не были похожи. Такого зверства и иезуитства не возможно себе представить, а эти виновницы Пришивалко и Вавулова, защищенные своими начальниками, не далеко от них ушедшими сидели в своих кабинетах.

Те молодые хамили откровенно, по-уличному, по-жлобски, а эти пенсионерки, зубами вцепившиеся в свои места, готовы были, сохраняя «зековскую» солидарность, уничтожить больного пожилого человека, делая это не повышая голоса, по-чиновничьи изощрённо и хладнокровно.

SOS! Центральная городская поликлиника №6 — фабрика инсультов, логово убийц!!! ОСТОРОЖНО! Но что-то с ними надо делать!

P.S. Разумеется в нашей поликлинике было много замечательных сотрудников, врачей, медсестёр, лаборантов. Они есть и сегодня, но они не делают погоды».