Турарбекова: «Если сейчас что-то произойдет и Лукашенко предложат выбрать «и.о.», он сам выбрал бы Крутого»

В новом выпуске ТОК экс-доцентка факультета международных отношений БГУ Роза Турарбекова рассказала, как Беларусь стала частью ее жизни и как за несколько десятилетий изменилась атмосфера в самом престижном университете страны.

А также сравнила менталитеты беларусов и казахов, проанализировала, как обе страны пришли к диктатуре и в чем принципиальное различие систем, выстроенных Нурсултаном Назарбаевым и Александром Лукашенко. Выбрали самое важное из большого интервью.

«У беларусов молчание — не есть знак согласия»

— Казахи — народ очень открытый, быстрый, не может стоять на месте долго — кочевники, короче говоря. Любят шутить, очень коммуникабельны, любят ходить в гости к многочисленным родственникам, дарить друг другу подарки, — говорит Роза Турарбекова. — Бесконечные обсуждения и разговоры о родне могут даже утомить.

Беларусы тоже семейные люди, и семьи могут быть большими, но по масштабам это несопоставимо. Плюс родители моего мужа — очень интеллигентные, это седьмое поколение горожан, давным-давно оторванное от «земли».

И я «асфальтный» человек, но только в третьем поколении, это большая разница. В Казахстане у меня родственники в сельской местности разбросаны — Алма-Ата, Талды-Курган, Карагандинская область, кто-то есть на Урале...

Родо-племенная система казахов стала ломаться только с началом советской власти, когда начали насильно прекращать кочевой образ жизни, что отразилось очень драматично на казахском народе.

Для меня это история не только о разнице менталитетов беларусов и казахов, но и разнице городской и сельской культуры. Хотя сельская культура — тоже культура, на самом деле, и ее нельзя не уважать. Мы от земли вышли.

Беларусы — это крестьянская нация, и этого не стоит стыдиться, мы, казахи — нация кочевников-скотоводов, и этим тоже надо гордиться. И все же разница между нами ощутима буквально во всем.

Что мне очень нравится — беларусы люди в определенном смысле рациональные, умеют считать и не разбрасываться заработанным. Это не означает скупердяйство, совсем другой уровень.

Казахи же не просто хлебосольны — идет раздача направо и налево, надо одарить человека, чтобы расположить его к себе. Потому что все, что материально, не ценно, ценны люди и человеческие связи. Это специфика кочевого мышления, в степи очень мало людей, и каждый человек — это источник информации и помощи, а вещи — это все, что, кочуя минимум два раза в год, надо тащить с собой.

Когда беларусы превратились в новых кочевников (я имею в виду эмиграцию), у них произошло переосмысление этого момента, что должно быть как можно меньше вещей, которые приходится с собой тащить.

Но до этого накопления были больше, чем просто вопрос благосостояния. Беларусам пришлось пройти через ужасы мировых войн, и всякий раз вставал вопрос о выживании, самосохранении.

Отсюда много моделей поведения, связанных с мирным характером, «молчи, будь умным»… У казахов нельзя молчать, если ты молчишь, ты что-то скрываешь. А у беларусов молчание — не есть знак согласия.

«Политика Назарбаева действительно была многовекторной»

— Отчасти я согласна с положительной оценкой Назарбаева в возвращении казахского языка. Но присваивать заслугу только одному человеку, пусть даже это президент, было бы крайне странно. Потому что в движении за казахский язык, идентичность принимает участие само общество, а не один президент. Ему спасибо, что не мешал.

Когда Назарбаев в 1995 году инициировал смену конституции с целью усиления президентской власти (знакомая истории, правда? они друг у друга ведь учатся), была написана его любимая статья №40 — «Президент». Полномочия президента там описаны очень широко, без каких-либо ограничений, как на плакатах в стиле «Босс всегда прав, если босс неправ, смотри пункт первый!»

Как раз в тот период, вспоминает Роза Турарбекова, казахский язык перестал быть единственным в стране — он остался государственным, но русский стал языком официальной документации.

— Языковой вопрос был как бы поднят на флаг, за что Назарбаева так любят русские, но за языковым вопросом скрывалось другое — изменение конституции в пользу президента. И дальше все изменения носили именно такой характер.

Большую роль в казахизации общества сыграли сами казахи. А Назарбаев, надо отдать ему должное, создал определенные условия, когда межэтнические столкновения были смягчены и не носили такой ужасный характер, какой могли бы иметь. Он бегал, тушил пожары — например, казачье движение в Уральской области, или столкновение между чеченцами и русскими на территории Казахстана во время чеченских кампаний.

Межэтнические вспышки — одна из самых серьезных угроз дл Казахстана, это то, что могут использовать, например, русские спецслужбы.

Поэтому Назарбаев придумал такую штуку, как Ассамблея народов Казахстана, такая пафосная вещь, хотя на самом деле она не обладает политическим весом, но доказывает толерантную политику государства в отношении разных народов.

Еще за советским временем в Казахстане была традиция выделять средства на национальные издания, театры, телевидение. Это, наверное, единственная республика в СССР, где был ненецкий театр, уйгурский, корейский, украинский центр. Позже это было трансформировано в политику национального согласия, и ничего плохого в этом не вижу.

В отличие от авторитаризма — извините, конституция 1995 года стала огромным шагом назад.

Отношения с Россией, говорит политолог, «носили достаточно гармоничный характер», хотя опасность российского влияния власти Казахстана, имеющего огромную сухопутную границу с РФ, всегда понимали — а потому выдерживали разумный баланс и постоянно демонстрировали свою лояльность.

— Назарбаев всегда выступал как инициатор всякого рода евразийских интеграционных проектов. При этом параллельно выстраивал совсем другие связи, и его многовекторная политика действительно была многовекторной, — отмечает Роза Турарбекова. — Прекрасные отношения с Западом, открытость для иностранных инвестиций, продвижение в ООН. И то же самое касается Китая, который сейчас вышел по инвестициям в Казахстане на первое место.

Но у Назарбаева было и много серьезных, очень серьезных минусов. Он — это только первый шаг в модернизации Казахстана.

«Лукашенко не готовит своих детей в преемники»

— Современная история показывает: многие национальные государства начинаются как диктатуры. Но национальные, в отличие от Беларуси. Мы получили антинационального диктатора.

Может ли Лукашенко пойти путем Назарбаева и в какой-то момент выбрать преемника? Политолог отвечает однозначно: нет.

— Он не такой, как Назарбаев, ему не хватает гибкости мышления — «будет так, как я сказал». Это во-первых. И второе, он не занимается самообразованием. У меня к нему большой вопрос: сколько книг он прочитал с того момента, как пришел к власти — кроме учебников младшего сына? А Назарбаев занимался самообразованием все время, читал, искал примеры за примерами «совка».

У Лукашенко же преемник может появиться только после смерти. Если сейчас что-то произойдет и ему предложат выбрать «и.о.», думаю, из всего окружения он сам выбрал бы Дмитрия Крутого: исполнительный, послушный, без креатива, но абсолютно преданный.

А если говорить о преемнике после — надо смотреть, какой будет обстановка к тому времени и кто договорится с министром внутренних дел, потому что МВД будет контролировать улицы.

У детей Лукашенко нет аппаратного веса, и он их не готовит в преемники. В Викторе, думаю, он разочаровался, а его политический вес фактически был рассеян после 2020 года. Его, если помните, убрали из Совбеза, поставили на Олимпийский комитет — в переводе с бюрократического на нормальный язык, он попал в опалу.

Сейчас Крутой не самая влиятельная фигура в окружении Лукашенко. А в круге влиятельных персон была Кочанова — но именно, что была, ее ставки пошли вниз; вверх пошли ставки у таких людей, как Петкевич и Рыженков.

По мнению политолога, беларусский правитель достал из «шкафа с марионетками» Наталью Петкевич вполне осознанно:

— Инстинкт самосохранения ему подсказывает, что ему не нужны сейчас лизоблюды и пропагандисты, которые сотворили культ, но при этом никак не могут помочь в решении насущных проблем. А нужен очень прагматичный человек, который умеет договариваться, при этом доказавший личную преданность ему — думаю, в этом смысле Петкевич подходит идеально.

В президенты может целиться и новый глава МИД Рыженков — амбициозный, супер-напористый. И еще он не то, чтобы национально-ориентирован, но я помню кое-какие моменты относительно него.

Например, когда в 2018 году отмечали 100-летие БНР, была попытка в определенном смысле вернуть БНР в национальную историю, к этому в какой-то мере причастен Рыженков — по крайней мере, одну служебную записку он писал, как я знаю. За то, что он не является горячим сторонником «русского мира», можно ручаться — в то время, как Кочанова как раз агент «русского мира» в верхах.