Сванидзе о заявлениях Путина: «Этим нельзя гордиться. Потому что это позор»

Историк Николай Сванидзе раскритиковал на Эхе Москвы высказывания российского президента о начале Второй мировой войны.

– Всю эту неделю наш (российский) вождь занимается распространением исторической правды. Он во всю глубину и ширину вошел в историю Второй мировой войны.

― Историю начала Второй мировой войны.

― Когда он комментировал в очередной раз пакт Молотова-Риббентропа. На самом деле все оказалось не так коротко и в течение, по-моему, трех встреч за последние дни он возвращался к этой теме и чувствуется, что он глубоко ею увлечен. Мой вопрос к тебе такой: как ты думаешь, с чем это связано. Это не просто так.

― Первая версия – увлечен, как ты правильно сказала. Потому что ему принесли документы, которые на него произвели впечатление. На нас всех в силу психологических особенностей человека любого производит впечатление положительно то, что соответствует нашим взглядам на мир. Мы смотрим те программы, которые нам нравятся. Читаем. Ему принесли документы, которые подтвердили его представление об истории того периода.

― Собственно, он такие заказывал, наверное.

― Возможно, он такие заказывал. Ему их принесли. Потому что есть всякие. Потому что из исторического контекста можно вырвать и взять все, что угодно. По желанию. Как священное писание. Все, что хочешь оттуда можно взять. Ему принесли документы, которые свидетельствуют о том, что польские политики того времени были антисемитские свиньи, сволочи…

― По сути, развязали Вторую мировую войну.

― По сути развязали Вторую мировую войну. То есть люди, не знающие, что, вообще говоря, 1 сентября 1939 года Гитлер напал на Польшу, а 17 сентября того же года советские войска вошли на территорию Польши с другой стороны, таким образом, Гитлер и Сталин разорвали как два крокодила Польшу на двоих, просто раздербанили ее.

Человек, который этого не знает, он решит, что вообще Польша развязала Вторую мировую войну на самом деле. Такое может создаться представление ложное, прямо скажем. Тем не менее, оно чем-то, то есть даже настолько эта позиция преподносится нашим президентом…

Президент сформулировал позицию, она становится официальной. Тем более она станет таковой после того, как он напишет статью, что Владимир Владимирович обещает сделать. И это постыдное абсолютно позорное соглашение с Секретными протоколами между Сталиным и Гитлером теперь возводится в ранг достоинства.

― Кстати, он не отрицает их существование.

― Это уже все, невозможно отрицать. Они известны. Все равно что отрицать факт того, что земля круглая. Это отрицать невозможно. Но этим нельзя гордиться. Потому что это позор. Отличие от Мюнхенского сговора, который действительно имел место и был позорен в том, что Мюнхенским сговором никто не гордится. Ни англичане, ни французы. Во-первых, он был бескорыстен. Это был акт трусости. Но не корысти. Потому что ни англичане, ни французы ничего к себе не присоединили. В отличие от Сталина, который присоединил к себе…

― Прекрасный вопрос: чем пакт Молотова-Риббентропа отличается от всех остальных союзнических договоров. Вся риторика на этом построена.

― Во-первых, Секретных протоколов, которых не было там. Все были в открытую. А здесь секретики, секретики. Которые оставались секретиками еще после этого 40 лет. Во-вторых, в соответствии с этими секретиками были захвачены целые страны. Суверенные. Три страны Балтии, половина Польши. Часть Молдавии и часть Финляндии. Причем об Финляндию обломали зубы. Захватили бы всю. Маннергейм им не дал. Все это в соответствии с договоренностями Сталина и Гитлера.

По Мюнхенскому сговору ничего себе не приобретали ни англичане, ни французы. Здесь корысти, я говорю, чистая трусость. И как трусость это и было оценено очень скоро и до сих пор это позор и Чемберлен, который подписал договор – позорный премьер-министр Великобритании.

…Во всем мире известна вся полнота документации на эту тему. И вся полнота исторической правды известна давно. И когда выясняется, что поляки виноваты практически, как следует, он это говорит, но это следует из того, что он говорит. Потому что весь его пафос, гнев направлен в результате, получается, на польскую политику и польскую дипломатию того времени.

Ну да, там Липский естественно антисемит. Польский посол в Германии. Но единственный ли он антисемит того времени, а давайте поговорим о наших руководителях.

Они что, которые делили Польшу с Германией. Которые не давали, если говорить о еврейском вопросе, не позволили польским евреям, которые оказались на территории, оккупированной немцами, пройти на нашу территорию. Оставили польских евреев Германии, то есть оставили их на погибель. Наши пограничники. Это известный факт. А судьба вильнюсского гетто, откуда образовалось вильнюсское гетто уже после 22 июня 1941 года. Это литовские евреи, которые бежали к нам, потому что осталось после того, как мы присоединили страны Балтии, старая граница до присоединения. Которая фактически оставалась в качестве основной.

То есть она закрывалась нашими пограничниками. То есть, хотя Литва стала территорией Советского Союза, советские люди не могли просто спокойно поехать в Литву. Литовцы не могли поехать к нам. Граница была на замке старая. И через эту старую границу, когда немцы вошли в Литву, литовские евреи еще, был решен в значительной степени еврейский вопрос самими литовцами. Тоже такое пятно…

― Мой вопрос первый был, уже наверное не как к историку, а как к политологу. В чем смысл, должны быть какие-то…

― На мой взгляд, президент руководствуется нынешними отношениями с окружающим миром.

― То есть мы всегда были в кольце врагов.

― Очень плохие отношения с Польшей. Очень плохие отношения с Западом.

― Но это же такая сиюминутная вещь.

― Кроме того, это позволяет в какой-то мере, на мой взгляд, мобилизовать население. Мобилизовать людей, избирателей не вокруг нынешней политики, нынешних каких-то дел, потому что уже надоела тема Украины, ну до смерти.

― Может быть, есть еще какие-то другие планы, которые звучали, что может быть готовится еще какой-то новый марш-бросок на какую-нибудь территорию.

― Я, честно говоря, не думаю. И я надеюсь, что я прав.

― Ты читал такие варианты.

― Да. На мой взгляд, они надуманы. Но не дай Бог мне ошибиться, что называется. Думаю, что не ошибаюсь. Они избыточно конспирологичны.

…Я еще забыл про Катынь, кстати. Страшное совершенно преступление признано, что было письмо Берии в Политбюро, что это было решение Политбюро в расстреле…

― Не опровергал. Этой темы не касался пока.

― О расстреле весной 40-го года польских военнопленных. Тысячи людей. Куда это все девать. Это все было, но он об этом не говорит. Он говорит о другом. Он говорит о том, как польские дипломаты разговаривали с немцами. Разговаривали, да, это вырвано из исторического контекста. И как все, вырванное из контекста, это рисует общий исторический процесс в несколько, даже не в несколько, а сильно несоответствующем исторической правде виде. И это же всем понятно. Это всем известно. Теперь он напишет статью…

― И потом мы вступаем в год большого юбилея.

― То, что президент пишет в статье – сразу становится выбитым на бронзе или на мраморе. Это будет наша официальная позиция. И в результате нашей официальной позицией будет абсолютно сталинская позиция того времени. Даже более чем сталинская. Повторяю, превышающая сталинскую. Потому что Сталин стеснялся и стыдился после войны Секретных протоколов, о них запрещено было говорить и когда американцы в начале холодной войны опубликовали эти протоколы в книжке «Нацистско-советские отношения в 39-41 годах».

Мы ответили брошюркой, которая называлась «Фальсификаторы истории». То есть мы отрицали наличие. И сейчас то, что мы раньше отрицали, мы возводим в ранг достоинства. И говорим, что вот как замечательно, что это просто великий подвиг советской дипломатии. Но всем понятно, что это странная позиция.

Лукашенко и его коллег сравнили с «учениками младших классов» из-за лекции Путина