Супруги из Грушевки: «Силовик сказал, что жене грозит уголовка, и я ее увижу через несколько лет»

Вячеслав и Алиса Уваровы, фото из личного архива

10 марта для пятерых минчанок, проживающих в микрорайоне Грушевка, началось одинаково. С 7 до 8 утра в двери позвонили неизвестные в балаклавах, потребовали открыть, вломились в дома и провели обыски.

— Нам угрожали выломать дверь, если не откроем, — вспоминает в разговоре с корреспондентом «Салідарнасці» муж Алисы Уваровой Вячеслав. — Когда я открыл, увидел людей в штатском, с оружием и камерой. Один из них показал удостоверение, он стоял далеко, невозможно было рассмотреть, что написано в документе. Меня затолкали в квартиру.  

По словам Вячеслава, незваных гостей было человек шесть: кто-то в балаклаве, кто-то в маске и капюшоне, лишь один был с открытым лицом. Звонок в двери разбудил супругов, Алиса была еще в постели.

— Меня положили на пол. Когда сказал, что не представляю угрозы, мне разрешили встать. Но при этом они снимали происходящее на камеру. У одного «гостя» я заметил пистолет в руках.

Я спросил: какого хрена вы ворвались ко мне в квартиру с оружием в руках? Мы что, преступники какие-то? Нам ничего не объяснили, на основании какого дела к нам пожаловали.

Мне сказали: а то вы не знаете, по вашему поведению видно, что вы нас ждали.

— Серьезно? – спросил я. — В этой стране вас никто не ждет нигде.

Вячеславу велели одеться и вывели из квартиры. Его жене Алисе вручили постановление на обыск. Его начали без понятых, отмечает Вячеслав.

— Меня увели к моей машине, досматривали ее также без понятых, без протоколов. После этого посадили в автомобиль и увезли в ГУБОПиК на улице Революционной. Меня посадили посередине на заднем сиденье, с двух сторон сели «гости».

Страшно было осознать то, что у этих пацанов, которым слегка за 20,  настолько промыты мозги. Один на полном серьезе сказал, что у них есть доказательства, что я агитировал детей убивать милиционеров, и меня за это будут судить.

Я спросил, мол, ты серьезно? Как бы я ехал, сидя рядом с тобой, если бы это было так? Мне ответили: сейчас приедем, все тебе покажут. Судя по всему, они на самом деле уверены, что те люди, к которым они приходят, преступники, и их надо лицом в пол, топтать, бить и сажать на долгие годы.

В ГУБОПиК сотрудник сообщил, что уже месяц они следят за мной и женой и все знают. Я ему предложил показать хоть что-нибудь.

Потом он сказал, что моей жене грозит уголовка, и я ее в следующий раз увижу через несколько лет. Пытался со мной поговорить «по-мужски»: давай не по протоколу, расскажи, что вам не нравится.

Когда привезли Алису и других задержанных, он перевел меня в другую комнату. По факту на меня и на мою супругу у них ничего не было. Они ничего не нашли во время обыска, итогом которого стало изъятие двух телефонов и старых флэшек.

Вячеслава отпустили без составления протокола.

— Проходя по коридору, я увидел жену в кабинете, где дверь была приоткрыта, и успел крикнуть: «Алиса, я звоню адвокату». Сотрудник, который меня допрашивал, начал кричать, мол, рот закрой, еще что-то скажешь, адвокат тебе понадобится, ты отсюда не выйдешь.

Оказавшись на свободе, Вячеслав купил новый телефон, симку и отправился заключать договор с адвокатом. О том, что жену и ее подруг увезли в Московский РУВД, он узнал от Екатерины — той самой девушки, которой стало плохо в отделении милиции.

— У Кати случился гипертонический криз на фоне стресса, она попала в больницу, где заразилась ковидом. Сейчас она лечится дома.

Как узнал Вячеслав, девушкам принесли на подпись практически одинаковые протоколы по статье 19.1 (мелкое хулиганство). Якобы они в милиции вскакивали со стульев, кричали…

— На суде свидетель-милиционер рассказал, что, когда он патрулировал улицы в районе Грушевки, к нему подошел неравнодушный гражданин и сообщил, что моя жена Алиса в августе участвовала в несанкционированном митинге. В связи с этим ее пригласили на профилактическую беседу «по недопущению совершения административных правонарушений, в ходе которой она начала громко кричать, вскакивала со стула, вела себя агрессивно и вызывающе, на замечания не реагировала» (цитата из постановления суда).

Суд не учел, что у нас был обыск, и Алису под конвоем привезли в ГУБОПиК, и никто не приглашал ее на беседу.

Алисе присудили 20 суток по статьям 19.1 и 24.3 — за нарушение общественного порядка в милиции и неподчинение требованиям должностного лица. Ее подруги Анастасия и Елена получили такое же наказание.

По словам собеседника, в квартирах Татьяны и Екатерины во время обыска на окна налепили БЧБ- флаги, сфотографировали их со стороны улицы и в доме. Соседи, которые выступали понятыми, могут подтвердить, что у них на окнах не было флагов.

Татьяне дали 20 суток за одиночное пикетирование. Екатерину пока не судили, видимо, ждут ее выздоровления.

Моя жена и ее подруги отбывают в Жодино, их перевели из ЦИП на Окрестина. Сокамерница Алисы, которая освободилась недавно, рассказала, что условия ужасные — по 15-17 человек в камере на четверых, спят на полу, на ночь батареи отключают, ночью свет не выключают.

…Я привез Алису в Беларусь из Сибири, она влюбилась в нашу страну. Отказалась от российского гражданства, получила белорусский паспорт. Представляете, что она испытывает сейчас?

Олег Волчек: «Власть понимает, что протестные настроения не остановить и грубо нарушает права людей»

Руководитель организации «Правовая помощь населению», юрист Олег Волчек отмечает «Салiдарнасцi», что правозащитников беспокоит то, что люди не защищены от проникновения в их квартиры и дома.

— В данной ситуации обыски были проведены с нарушением Уголовно-процессуального кодекса. С людьми обращались как с преступниками. Не разъяснялись их права, не зачитывались основания, по которым обыск проводится.

Олег Волчек предполагает, что у силовых структур есть списки граждан, которые ранее участвовали в акциях или дворовых чаепитиях.

— В этой истории накануне девушки собирались вместе отпраздновать Масленицу, а наутро их всех задерживают.

Правозащитник полагает, что в РУВД они не могли себя так вести, как указано в милицейских рапортах.

— Считаю, что это повод задержать и оказать давление на людей, запугать их. Очень жесткие приговоры, хотя в квартирах девушек не нашли никаких предметов, листовок — ничего запрещенного и противозаконного, что явилось бы основанием для такого срока. Поэтому родные девушек обратились в прокуратуру Минска с просьбой провести объективную проверку и восстановить их нарушенные права.