Старикам здесь место: их надо спасать, понимая, что идешь на жертвы

Научный сотрудник University college of London, политолог Владимир Пастухов объясняет, почему Запад идет на карантин, не считаясь ни с какими будущими потерями.

Фото Одда Андерсена, AFP

― Если не будет злокачественной какой-то модификации этого вируса, от чего тоже никто не застрахован, но пока при нынешней ситуации мы понимаем, что это не та угроза, от которой погибнет вся человеческая популяция, ― сказал Пастухов в эфире «Эха Москвы». ― То есть в любом случае мы говорим об угрозе в пределах 1% (максимум 2%) от населения Земли.

Это миллионы. И мы прекрасно понимаем, что если мы сейчас посадим на карантин эту же планету, погибнут эти же миллионы, но других.

Тут очень простая математика. Поймите, что есть люди, которые погибли от коронавируса, и есть люди, которые погибнут от онкологических и прочих нелеченых заболеваний, которые, просто пока они сидят на карантине, не получат нормального лечения.

Появятся люди, которые просто заболеют о стресса. Появятся люди, которые будут звереть, потому что, на самом деле, у значительной части населения эта подушка безопасности – она 2-3 (максимум 4) месяца, а у многих и этой нет…

Таким образом, жертвы, уже понятно, будут в обоих случаях. И вопрос состоит в том, может ли сегодня человечество с этической, а вовсе не с экономической точки зрения сказать себе: мы считаем, что сегодня мы должны пожертвовать нашими стариками, мы просто не будем их брать в больницы, потому что легче дать им сегодня умереть, чем остановить экономику, и все остальные будут умирать?

С моей точки зрения, у человечества на самом деле такого выбора нет, как не бывает выбора у нормальной роты, которая оставила своего раненого, и 20 здоровых под огнем лезут, для того чтобы этого раненого забрать. И при этом, чтобы забрать одного раненого, погибли 4 не раненых в этой операции. Это такая вот всемирная операция «Спасти пенсионера Райана». То есть все прекрасно понимают, что происходит.

И первая реакция и у Джонсона, и у Трампа она была такая же, как и, наверное, у Владимира Владимировича Путина. То есть люди взвесили последствия вот такой вот спецоперации по «Райану», и первой реакцией стало: «Да пошло все к черту! Давайте вырабатывать стадный иммунитет. Все быстренько переболеем. Там какое-то количество погибнет, всё».

И Трамп шел этим путем, Великобритания первоначально пошла этим путем. И кембриджские мальчики, которые считают не на шкурах, а на математических моделях, сказали: «Ну все нормально, движемся».

А потом появился Imperial College, который сказал: «Ребят, вы знаете, в самом оптимистическом прогнозе у вас будет 255 тысяч погибших, а не в оптимистическом – от 600 тысяч».

И вот здесь сработал этот гуманитарный фактор. То есть никто не может взять на себя сегодня в современном мире – и мир сильно изменился, на самом деле, даже за 100 лет – вот эту смелость сказать: «Ну, ребята, да пусть погибнут».

То есть вот эта вот дилемма… Мы очень много накручиваем, очень много таких ложных сейчас каких-то строится конструкций мысленных. Дилеммы нет. Никто не может в реальной жизни взять и отправить этих стариков просто так на смерть. И если их можно спасти, их надо спасать. И их надо спасать, понимая, что ты идешь на жертвы.