Срок за комментарии: как в Беларуси массово судят за диффамацию

Пенсионерка из города Климовичи Могилевской области Наталья Ковалева полтора года назад в соцсети «Одноклассники» оставила нелицеприятный комментарий под фотографией милиционера из Бобруйска. Она уже и забыла об этом, но вдруг против нее возбудили уголовное дело.

За негативное высказывание и лайк 62-летняя Ковалева была признана виновной в «оскорблении представителя власти» (статья 369 УК Беларуси) и 15 ноября 2021 года осуждена к ограничению свободы сроком на полтора года без направления в исправительное учреждение — так называемая «домашняя химия».

В пользу сотрудника МВД суд взыскал с нее моральный ущерб в размере 1000 рублей (около 357 евро), а ее мобильный телефон конфискован в доход государства как средство преступления.

Суды за комментарии стали массовыми

И это лишь один пример, который удалось отследить волонтерам правозащитного центра «Весна», говорит его сотрудница Наталья Сацункевич: «Если в прошлом году оппозиционно настроенных граждан судили за организацию и участие в акциях протеста, якобы грубо нарушающих общественный порядок, то последние шесть месяцев лидерство держат диффамационные статьи».

В базе правозащитников уже зафиксированы 104 случая оскорблений представителей власти и судей (статьи 369 и 391 УК Беларуси), 32 оскорбления президента (статья 368), 41 поклеп (статья 367) и 17 надругательств над госсимволикой (статья 370). Но не все случаи становятся известны, констатирует Наталья Сацункевич: «Моя оценка — еще 30% таких дел мы не видим, так как люди остерегаются давать информацию».

На практике это означает, что милиционеры занимаются так называемым «мониторингом сети интернет», как это они указывают потом в протоколах. То есть, днями сидят в интернете и просто просматривают соцсети, за что получают зарплату и звания. На это работает целая государственная система, отмечает Наталья Сацункевич: после возбуждения дела работает следователь, группа задержания, прокурор, судья и секретарь — все это требует серьезных материальных ресурсов.

Но хуже всего, продолжает она, когда по диффамационным статьям людей берут под стражу до суда, либо вообще дают реальный срок, как это произошло с могилевчанином Сергеем Батуро. За расклеивание наклеек с портретом Лукашенко и надписью «убийца» он был осужден 18 ноября 2021 года на два с половиной года лишения свободы. «А максимальная санкция статьи за поклеп на президента — пять лет колонии», — добавляет Наталья Сацункевич.

Что в Беларуси подразумевается под диффамацией

Под диффамацией подразумевается распространение порочащих сведений, которые могут не носить клеветнического характера. В диффамации преступный момент заключается в самом оглашении в печати позорящих сведений, независимо от их правильности. А клевета всегда рассматривается как сообщение заведомо ложных сведений.

В Беларуси преследование по таким статьям Уголовного кодекса носит многоуровневый характер, отмечает юрист «Весны» Павел Сапелко, оскорбление обычного человека, чиновников и президента караются совершенно по-разному. И это неправильно, считает он: «Наличие диффамационных статей в УК приводит к злоупотреблению со стороны госорганов».

Такие вопросы, продолжает правозащитник, следует решать в порядке гражданского судопроизводства. То есть, человек, считающий, что его оклеветали должен сам обратиться в суд с целью защитить его личные неимущественные права. В таком случае у милиции уже не будет резона «мониторить интернет».

Теперь же наблюдается совершенно дикая ситуация, когда сотни белорусов были осуждены по одной из статей Уголовного кодекса за пару слов в соцсетях. Более того, подчеркивает Павел Сапелко, у тех, кто осужден на «домашнюю химию» высок риск попадания в колонию за якобы злостное нарушение порядка отбывания наказания. Например, если та же пенсионерка ночью вовремя не откроет дверь проверяющим, то уже может получить первое взыскание.

По диффамационным статьям преследовали СМИ

Зампредседателя недавно закрытой властями Белорусской ассоциации журналистов (БАЖ) Олег Агеев отмечает, что диффамационные статьи точечно использовались для давления на журналистов и редакторов изданий уже давно. Одной из первых жертв, например, стал Анджей Почобут еще в 2011 году. Якобы за оскорбление Лукашенко он провел два месяца в СИЗО и был осужден условно.

БАЖ каждый раз в своих отчетах — как для властей, так и для международных организаций — настаивает на декриминализации диффамации. В русскоязычной правовой системе, поясняет Агеев, диффамацией считается уголовное или административное преследование за клевету и оскорбления.

А в англоязычных источниках говорится о том, что злоупотребление свободой слова не должно трактоваться, как уголовное преступление. То есть, принцип таков, что можно привлекать человека за злоупотребление свободой слова, но нельзя за это сажать в тюрьму.

Белорусская проблема заключается в том, что эти статьи в УК были всегда, но к ответсвенности по ним не привлекали, говорит Олег Агеев, а сейчас они используются силовиками и судами массово и явно по политическим мотивам: «Показательно, что все осужденные по диффамационным статьям сразу же признаются политическими заключенными».