«Сотрудник сказал: «Все выходят, Счастная остается». И дверь закрылась»

Ирина Счастная провела в заключении почти четыре года. В начале июля она эвакуировалась из Беларуси и сейчас живет в Польше. Бывшая политзаключенная рассказала, как в колонии выбивают признание вины и каким был день ее освобождения.

В интервью Bes Live Ирина Счастная рассказала, что вернулась в Беларусь осенью 2020 года из Украины, куда уехала летом, опасаясь репрессий. От этого решения ее отговаривали близкие люди, но женщине хотелось быть «рядом с беларусами в своей стране».

«Пять дней мыла туалет с утра до вечера за то, что лишний раз помыла волосы»

По словам бывшей политзаключенной, в женской колонии ей было намного тяжелее, чем в СИЗО на Володарского. Из неволи она вышла в очень плохом психологическом состоянии. К тому же ей пришлось обрезать свои волосы, состояние которых испортилось в заключении.

— Помыться в колонии можно раз в неделю. Еще один дополнительный день есть на помывку головы. Когда я была в отпуске, а в отряде никого не было, я позволила себе помыть волосы втихаря.

Но в отряде была завхоз. Это главная заключенная в отряде, смотрящая за порядком, которая все время стучала, особенно на политических. И за то, что я помыла лишний раз волосы, мне прилетело наказание — пять дней с утра до вечера я мыла туалет.

«Женщина не вылазит из ШИЗО, в котором, чтобы не замерзнуть, приходится обматываться туалетной бумагой»

Ирина призналась, что не писала помилование, но спустя год нахождения в колонии написала признание вины.

— К сожалению, это до сих пор меня терзает и не дает спокойно жить. Но, находясь там, ты понимаешь, что ты либо это делаешь, либо у тебя есть все шансы уехать по 411 в Речицу (ст. 411 УК РБ — «злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения» — С.).

Я видела примеры, как из людей выбивают признание вины. Женщина не вылазит из ШИЗО, в котором, чтобы не замерзнуть, приходится обматываться туалетной бумагой. Раз за разом человека кидают в ШИЗО — это трудно выдержать, фактически невозможно. Если от кого-то требуется признание вины, то в 95% случаев они этого добиваются.

Но даже когда я подписала признание вины, мне это не помогло. Я до последнего дня сидела под прессингом. Ко мне и не только было определенное отношение.

«Сотрудники колонии очень просили, чтобы я умылась, переоделась и не выходила на свободу в таком виде»

Ирину Счастную освобождали в день ее рождения, 29 июня. По ее словам, проходило это «триумфально».

— Мне постоянно говорили, что я не выйду и поеду в СИЗО. В день моего освобождения на свободу выходили четыре человека: я, политзаключенная украинка и две обычные уголовницы. Мы сидели и ждали, пока откроется дверь. Когда она открылась, сотрудник сказал: «Все выходят, Счастная остается». И дверь закрылась.

Я эмоциональный человек. Естественно, я себя накрутила, учитывая предыдущую «обработку». Сижу час, два. Понимаю, что переживают родственники, которые должны встречать. Проходит три часа, а я просто сижу одна в закрытом помещении. В голове крутятся слова (сотрудников — С.), что я буду сидеть и никто меня не выпустит.

В какой-то момент я почувствовала, что мне нехорошо. У меня хлынула кровь из носа: выпачкалась вся одежда, кровавым был кафель. Пока у меня еще были силы, я стала стучать в дверь, пришли сотрудницы, увидели всю картину, перепугались, позвали руководство.

Они сказали: «Ой-ей-ей, да вас же выпустят. Чего вы испугались?». Привели медиков. Сотрудники колонии очень просили, чтобы я умылась, переоделась и не выходила на свободу в таком виде.

Мне трудно верится в то, что это было совпадение. Что, допустим, все сотрудники были заняты и меня не смогли вывести со всеми. Думаю, это был финальный издевательский акт. Эта ситуация была триггером, чтобы я приняла решение уехать из страны.

Я думала пожить в Беларуси месяца два. Но обстоятельства изменили ход действий, и я очень спешно уехала. Я рада, что нахожусь в безопасности, но тоска по родине никуда не делась, это со мной 24/7.