Слюнькин: войска для защиты нужно посылать до, а не после вторжения

– В последнее время очень много заявлений на самых разных уровнях, включая высокопоставленных европейских чиновников и политиков, о том, что необходимо готовиться к большой войне.

Если Россия нападет на страны НАТО, Беларусь тоже с высокой долей вероятности будет втянута в вооруженный конфликт. Дело действительно катится в эту сторону?

– Я бы сказал, что вероятность этого гораздо выше, чем год назад.

Перед тем, как Россия напала на Украину, меня тоже часто спрашивали: насколько вероятно, что произойдет полномасштабное вторжение? Я практически до последних дней не давал этому сценарию больше 40%.

Мой анализ базировался на предпосылке, что это будет война не только против Украины, а против всей системы международных отношений, то есть затрагивающая фундаментальные интересы гораздо более влиятельных игроков, чем Россия. Я никогда не питал иллюзии насчет людей, которые сидят в Кремле, но этот шаг выглядел слишком рискованным для них.

Однако история показала, что Владимир Путин готов перестраивать систему международных отношений на свой лад военным путем. И, несмотря на то, что российский правитель развязал крупнейшую войну в Европе со времен Второй мировой, ответная реакция Запада по-прежнему недостаточна.

Россия с оружием в руках воюет против существующего миропорядка, посылая сотни тысяч солдат и ставя на карту многое. А западные страны воевать не готовы.

В результате система международных отношений находится в очень уязвимом положении. Ранее она базировалась на достаточно хрупком балансе сил и учете интересов крупных стран, каждая из которых могла быть ей недовольна, но принимала ее как меньшее зло по сравнению с перспективой глобальной войны. Этот баланс был нарушен, и Россия продолжает его расшатывать.

Если допустить, что Украина потерпит поражение, то я не вижу ни одной причины, по которой Владимир Путин остановился бы на этом. Весьма вероятно, что следующими жертвами агрессии станут страны постсоветского пространства, которые России представляются враждебными и при этом являются легкой добычей с военной точки зрения (Молдова, Грузия). Ну а дальше страны Балтии…

– … являющиеся членами НАТО.

– Да. Но, когда мы сравниваем потенциалы России и НАТО, то мы изначально исходим из того, что Североатлантический альянс – это такой коллективный военный субъект, который будет сражаться как единое целое.

И хорошо бы, чтобы это было действительно так. Наверное, во время холодной войны не вызывало бы ни у кого сомнений, что Соединенные Штаты будут готовы воевать за своих союзников в Европе. А вот сейчас возникают сомнения. Особенно на фоне ноябрьских президентских выборов в США, на которых еще неизвестно, кто победит.

Но даже при нынешней американской администрации, которая уверяет, что США будут воевать за каждый дюйм НАТО, боюсь, что нет уверенности ни у Литвы, ни у Эстонии, что это действительно так и будет.

Главный индикатор намерений США – готовы ли они будут послать в страны Балтии тысяч десять своих солдат до вторжения. Я думаю, если бы Джо Байдену хватило лидерства, чтобы отправить американских военных в Украину в январе 2022 года, то нынешней войны бы не было.

Но тогда из США звучали заявления, что воевать мы за Украину не будем, но последуют жесткие санкции. Я думаю, это та цена, которую Путин был готов платить легко. А готов ли Вашингтон заплатить необходимую цену, когда такая угроза нависнет над каким-то членом НАТО?

По сути НАТО – это организация, которая строится вокруг сильнейшего на данный момент государства мира. И если Соединенные Штаты не берут на себя бремя защиты одного из членов блока, то все остальные находятся в положении слабого.

Я часто повторяю в своих интервью, что главной целью России в потенциальной атаке против НАТО будет не какая-то конкретная страна, а именно пятая статья устава альянса. И если выяснится, что она не работает, это сработает как приглашение Путину продолжать экспансию против отдельных стран, которые по одиночке не способны будут эффективно защищаться.

Мировой порядок существует только если за него готовы воевать все, кто считает его оптимальным. Пока мы видим, что одно государство, которому помогает ряд других государств, воюет против международного порядка. А за него другие страны, кроме Украины, воевать пока не готовы.

– А как до вторжения можно понять работает пятая статья или нет?

– А как ты будешь воевать за три балтийские страны, если у тебя там нет войск? Кто будет отбивать эти государства от российской агрессии? Посылать туда войска после вторжения, чтобы освобождать эти территории? Но это же как-то странно, да?

Если ты можешь предотвратить агрессию, то защищать территории гораздо проще. Лучше заранее сигнализировать Москве, что ты будешь бороться за эти территории, чем потом, позволив их оккупировать, посылать туда войска, чтобы освобождать. И непонятно, как освобождать, когда враг уже там закрепился.

Поэтому разместят американцы своих военных в странах Балтии или нет – собственно и есть этот индикатор. Если этого не случится, возникнут большие сомнения насчет готовности американцев воевать.

То, что литовцы, латыши и эстонцы за свои страны будут воевать, это очевидно. Но очевидно также, что военно-технический перевес будет не на их стороне. Даже если за них будут готовы воевать Германия и Франция, этого все равно может быть недостаточно.

Но тут важно отметить, что нападение на НАТО станет возможным только, если Украине позволят проиграть. Если же у нее будет достаточно сил и средств для того, чтобы и дальше противостоять российской агрессии, то вряд ли Путин решится открыть второй фронт.

– Насколько высока вероятность, что в воронку войны в итоге будет втянута Беларусь?

– Если война России и Украины будет идти примерно так же, как сейчас, то риски вовлечения белорусской армии сейчас держатся на минимальном уровне. Но если статус-кво изменится, и Россия нападет на страны НАТО, то неизбежно будет использовать для этого территорию Беларуси. Тогда наша страна станет полноценным участником войны со всеми вытекающими из этого последствиями.

Разумеется, в интересах здравомыслящих людей, в том числе тех, кто имеет влияние на принятие решений в Беларуси, чтобы этого не произошло. Но их мнения никто особо спрашивать не будет. Перспективы участия или неучастия Беларуси в войне в гораздо большей степени зависят от того, какие решения будут приниматься в Москве.

Если с территории нашей страны будет нападение на НАТО, то я очень сильно сомневаюсь, что подходы у стран альянса будут такими же, как у Украины, которая не отвечала ни на ракетные обстрелы из Беларуси, ни на вход российских войск оттуда же.

– Какова вероятность реализации худшего для нас варианта?

– Не хочу говорить в процентной вероятности – это будет сопоставимо с пальцем в небо. Слишком много факторов, которые имеют значение.

Насколько российская промышленность способна выдерживать темпы, необходимые для продолжения войны? Насколько украинская экономика способна выдерживать это? Насколько у Киева хватит мобилизационного ресурса? Насколько промышленность Германии, Франции, США способна удовлетворять потребности расширяющегося конфликта? Насколько общества европейские готовы воевать?

Это всё базовые факторы, без которых в принципе невозможно строить логические конструкции, пытаясь предугадывать будущее. А у меня нет ответа ни на один из этих вопросов.

Поэтому скажу так: если мы будем видеть, что Россия пусть медленно, но добивается того, чего хочет, то вероятность превращения конфликта пока еще регионального в более широкий или глобальный, будет возрастать.

– Обстановка такова, что речь идет в основном о мрачных сценариях. А существуют ли позитивные для Беларуси сейчас? Ну, если помечтать…

– Я тут разделил бы мечтания и реальность. Мечта о свободной Беларуси, в которой сможем жить мы все, и никого не будут сажать в тюрьму за политические взгляды, никуда не делась. Но пока я слабо себе представляю, каким образом, исходя из реалий сурового мира, в котором живем, этот сюжет может реализоваться в ближайшее время.

Если говорить про позитивный сценарий, но реалистичный, то здесь очень многое, к сожалению, зависит от здравомыслия людей, которых мы очень сильно не любим за поступки, совершенные ими на протяжении 30 лет и особенно последних четырех. У властей есть ресурсы для того, чтобы укреплять нашу государственность и суверенитет, но пока они занимаются совершенно противоположными вещами.

Хотелось бы, чтобы там все-таки переключились на более адекватное отношение к собственному народу: оппонентов не пытали, не репрессировали, а отпускали из тюрем. Даже Лукашенко раньше деэскалировал при стечении удобных для него обстоятельств и под влиянием внешних угроз.

Это точно не мой прогноз на его будущие действия, это я пытаюсь фантазировать о том, что находится в условной категории относительной реалистичности. Думаю, отпустить политзаключенных они пока еще могут, снижать градус напряженности в отношениях с другими государствами – тоже.

И все эти маленькие шаги позволяли бы этим людям, по крайней мере, расширять пространство для маневра для самих же себя и государства, которое они контролируют.

Если Россия проиграет войну, то вероятность того, что я описал, значительно увеличивается. В этом случае режим не обязательно упадет, но перемены в архитектуре власти могут произойти.

– Мы беседуем 25 апреля. В этот день в 1945 году в Италии началось антифашистское восстание, которое поставило точку в судьбе Бенито Муссолини, правившего страной более 20 лет. В этот же день исполнилось полвека «революции гвоздик», положившей конец салазаровщине в Португалии. Это позволяет беларусам тоже с надеждой смотреть в будущее?

– В этих примерах важен контекст. Нельзя смотреть на революцию в Португалии просто как на борьбу демократии и тоталитаризма.

По итогам второй мировой в Европе сохранились два праворадикальных тоталитарных режима – Франко и Салазара. Но до и после войны они существовали в совершенно разных условиях. После поражения их союзника – нацистской Германии – им пришлось встраиваться в другой мир, сформировавшийся по итогам Потсдамской конференции. И там правящие режимы Испании и Португалии оказались изгоями, что вынуждало их трансформироваться. Но при этом они уцелели.

Если Россия проигрывает войну, в Беларуси действительно возможен и сценарий Муссолини, но и Салазара с Франко тоже. Да, правление нынешних проигравших не растянется 30 лет, но на несколько лет – вполне возможно.

Правда, как мне представляется, заключается в том, что наше беларусское будущее сейчас уже не настолько сильно зависит от внутренних процессов в нашей стране, как это было еще 4 года назад. Сейчас представить себе сопротивление или даже лояльные Лукашенко, но при этом здравомыслящие элиты, думающие в парадигме национальных, а не личных интересов… Что они могут и будут делать, когда у них под боком находится, по сути, фашистский режим, мечтающий о реванше над западным миром?

Но если этот фактор будет устранен, там веер позитивных сценариев может быть: от медленной трансформации до революционных изменений. История Европы знает и те, и другие примеры.

– «Паміраць збірайся, а жыта сей»: даже с учетом всех этих раскладов, когда и направо пойдешь плохо, и налево – нехорошо, а прямо вообще засада - что сегодня можно и нужно делать белорусам внутри страны и за ее пределами, чтобы все-таки повышать наши шансы на светлое будущее?

– Я в последнее время вспоминаю интервью своего большого друга и коллеги Павла Мацукевича, которое он дал весной 2021 года. В заголовке была фраза, что наша главная задача сейчас – это просто выжить.

Мне тогда показался такой подход слишком пессимистичным. Но сейчас я готов с ним согласиться. Думаю, что главная задача беларусов сейчас – это сохранить себя и правдивый взгляд на происходящее в мире. Остаться честным с самим собой. Не искать оправданий для каких-то «удобных» решений. Не искать середину между добром и злом и четко отделять одно от другого. Быть верным самому себе, но при этом сохранить себя и нашу нацию, фундамент для новой Беларуси.

Для кого-то сохранить себя – это продолжать разговаривать на беларусском, учить своих детей на беларусском языке и пытаться расширять, сохранять беларусскую культуру.

Для кого-то это дипломатично не соглашаться с требованием руководства, когда требуют сходить на досрочные выборы, например. Не совершать очевидно аморальные действия. Не поддаваться на уловки пропаганды, которая пытается уверять, что черное на самом деле не черное, а светло-серое, а белое на самом деле не такое белое, а запятнанное.

Понимать, где на самом деле правда, и верить, что именно она в итоге победит и сохранить себя, свою совесть и страну до этого момента.