Шульман: многие удивляются тому, почему такие меры для предотвращения болезни, вроде бы не самой страшной

Политолог Екатерина Шульман поделилась впечатлениями о первых последствиях пандемии.

– Это гигантский, невероятный, совершенно эксперимент в режиме реального времени, на который мы никогда не могли бы рассчитывать, потому что в наших всех науках от антропологии до криминологии, в том числе, в моей политической науке есть одна проблема: нам не дают с людьми экспериментировать, – сказала Екатерина Шульман в эфире «Эха Москвы». – А на мышах не очень хорошо получается политические процессы отрабатывать.

Что мы видим пока? Если вам кто-то сейчас возьмется отвечать на вопрос, каковы будут последствия пандемии, как изменится человечество, как изменится экономика, то, скорей всего, этот человек не очень хороший специалист в своем деле, потому что эксперт вам скажет одно единственное: рано пока говорить, нет данных, недостаточно прошло времени для того, чтобы делать какие-то выводы.

Но некоторые вещи можно отметить уже сейчас. Что бросается в глаза, учитывая поведение всех людей, потому что все страны мира в той или иной степени в этом великом эксперименте участвуют: и демократии, и автократии, и богатые страны, и бедные, и теплые страны, и холодные, и страны, в которых население в основном городское, и те, в которых оно преимущественно сельское? Что мы видим?

Мы видим абсолютно развитие событий по Стивену Пинкеру: люди готовы жертвовать очень многим ради безопасности. Цена человеческой жизни выросла до такой степени, что почти никакие ограничения не кажутся избыточными для того, чтобы эту самую жизнь сберечь.

Многие удивляются тому, почему такие меры для предотвращения болезни, вроде бы не самой страшной, какую видало человечество, вроде бы и смертность не так уж высока, и в общем, поражает она сильней всего тех людей, которые в менее гуманистические эпохи и так считались уже клонящимися ко гробу. Но наша эпоха не может себе позволить таким образом смотреть на человеческую жизнь.

И смотрите, что интересно, ведь граждане стран на самом деле эти ограничения тяжелые, убыточные, дискомфортные накладывают на себя, в общем, сами… Потому что безопасность — это религия нашего века.

У нас есть предварительная социология по европейским странам, и она показывает следующее: Чем строже меры, которые предпринимает правительство, тем выше рейтинг их одобрения. Сейчас так. Этот эффект продлится не вечно. Но в момент бедствия, конечно, он себя проявляет.

Итальянское правительство было непопулярно, пока не было жесткого карантина. Начался жесткий карантин — одобрение пошло вверх.

Когда чрезвычайность ослабнет, люди начнут видеть свои убытки, свои страдания… Почему допустили? Почему не предотвратили, почему не спасли? То есть, оглядываясь назад, они перестанут быть благодарны, что они лично живы и будут предъявлять претензии, что умерли их близкие, за то, что они сами лишились работы, лишились доходов и вообще сидели столько недель дома и совершенно одичали там, в заключении. То есть потом наступит обратный эффект…

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.5(26)