Шрайбман: Многоступенчатый, продуманный блеф?

Возможность вероятной войны в регионе остается одной из самых актуальных и тревожных тем на повестке дня. Но у России все еще есть возможность «откатить» назад потенциальную угрозу военного вторжения в Украину. Такое мнение политический аналитик Артем Шрайбман высказал в эфире у наших коллег.

— Да, это будет имиджевый удар, но нужно сравнить его с рисками и ценой вторжения. Если уничтожить прифронтовые украинские военные группировки, что изменится? Украина станет еще более антироссийской, санкции против России усилятся, а сама она не добьется ничего из своих задач, только вызовет еще больший гнев.

Единственная операция, которая имела бы эффект — полномасштабное вторжение и «переформатирование» Украины, диктовка ей условий уже с позиций оккупанта. Но это политически намного более затратно для Путина, чем пропагандистская «упаковка» объяснений, почему мы отступаем. Поэтому я склонялся бы к тому, что войны, скорее, не будет, и что это многоступенчатый, продуманный блеф, как у хорошего игрока в покер — на всю катушку.

Вероятность войны я оцениваю ниже 50%. Но, повторюсь, это мое мнение. Приходят новые вводные, и эта вероятность может меняться в любую сторону.

Как на фоне усиления агрессивной антизападной риторики со стороны российского и белорусского правителя расценивать слова Лукашенко о том, что Беларусь планирует закупать современные образцы вооружения, которые переброшены на нашу территорию в рамках военных учений, чтобы белорусские военные «пощупали» их?

— Белорусское государство за последний год-полтора все глубже и глубже погружается во всевозможные сферы влияния России — в военном, культурном, экономическом и любом другом смысле. Сложно найти сферу, где не происходит этого ползучего поглощения, — отмечает Артем Шрайбман.

С другой стороны, по словам аналитика, в сфере военных поставок ориентация на «большого брата» в лице России всегда была трендом для белорусских властей:

— В некоторых сферах Беларусь практически полностью зависит от российских поставок вооружений, особенно это касается авиации и систем ПВО. В течение примерно пяти лет в 2014-2019 годах были попытки диверсифицировать военное сотрудничество, создали свой комплекс «Полонез» вместе с Китаем и так далее. Но в целом белорусская власть никогда и не декларировала, что будет самостоятельным военно-техническим игроком.

Заявления о закупке российских вооружений Лукашенко, мне кажется, делает ежегодно. И хорошо, если 10% этих заявлений потом трансформировались в реальные покупки военной техники — насколько я слежу за ситуацией, стороны постоянно не сходятся в том, должна ли Россия поставлять эти вооружения льготно или нет, потому что у Беларуси просто нет денег на закупку дорогой техники.

Сейчас, думаю, открывается еще одна страница торга за очередные системы вооружений: мы ж вам дали свою территорию «погонять» для угрозы США, Украине, почему бы и вам не дать нам какую-то технику, которая в том числе вас будет защищать.

Это стандартный трюк Лукашенко, и я не уверен, что Россия откликнется на него сейчас как-то иначе, чем раньше. В чем смысл снабжать Лукашенко снабжать хорошей военной техникой, если можно ее во все более зависимую Беларусь в любой момент завозить, перебрасывать, придумывать новые учения для этого, и никто тебе слова не скажет?

Артем Шрайбман подчеркивает, что не стоит переоценивать риторические формулы белорусского правителя, который давно и активно использует концепт «осажденной крепости» и постоянной готовности к обороне:

— Будут лишние деньги в бюджете — он потратит их, если посчитает необходимым, на военные игрушки. Если денег не будет хватать, появятся серьезные экономические проблемы, то приоритеты изменятся — и через месяц про эти вопросы мы забудем.