Шрайбман: Единственный аргумент, который может вынудить Лукашенко вступить в войну

— Я считаю, что резонов для Лукашенко участвовать в войне нет. Не потому, что у таких людей, как он, нет заинтересованности в войнах, — объясняет аналитик в интервью каналу Sens. — Многие диктаторы находят себе в войне возможность перевести внутреннее внимание на внешнего врага, мобилизовать общество, свою силовую вертикаль.

Думаю, в конкретном случае для Лукашенко это не фактор, потому что все эти задачи достигаются просто нагнетанием пропагандисткой волны на тему угроз и войны под боком. Вступление белорусской армии в войну не даст ему поддержки или политических бонусов.

А вот с минусами такого решения, как считает Шрайбман, все довольно очевидно.

— Белорусская армия, которая отправится туда, может перестать существовать. К тому же такая авантюра будет идти в диссонанс с мнением подавляющего большинства не только всех белорусов, но даже сторонников Лукашенко. Это означает допустить в свою очень контролируемую ситуацию долю хаоса и стихийности, потому что война абсолютно непредсказуема.

Как на это отреагирует общество, демократические силы, военная бюрократия — никто не знает. Соответственно, зачем в контролируемую ситуацию добавлять этот элемент хаоса, когда все в обществе работает? Поэтому никаких политических, экономических, военных резонов для Лукашенко я не вижу.

Я не считаю Лукашенко человеком, который одержим идеями русского экспансионизма, построением русской великой империи. Он одержим своей властью, поэтому идеологические мотивы, которые для Путина, видимо, играют ключевую роль в этом, — думаю, для Лукашенко это абсолютно чуждые идеалы.

Единственный аргумент «за», который может появиться — «если не вступишь в войну, тебе перекроют все формы российской поддержки».

При этом аналитик допускает, что в окружении Лукашенко, особенно в силовом, есть люди, не отделяющие Беларусь от России и белорусов от русских, «искренние русофилы». Но могут ли быть у них личные интересы во вступлении белорусской армии в войну против Украины?

— Для них это всегда будет их война — «наши воюют, это мы почему-то в сторонке отсиживаемся». Это могут быть интересы не столько шкурные, сколько идейные. Во власти, я уверен, после 2020 года стало больше таких людей на разных уровнях. Потому что люди с пронациональной позицией более склонны к тому, чтобы после 2020 года там не находиться.

Поэтому допускаю, что в верхушке такие люди могут быть, личности типа Карпенкова и т.д. Но даже для них война несет больше дестабилизации и меньше предсказуемости, чем статус-кво. Чтобы быть заинтересованными в войне, должно действительно что-то очень сильно не устраивать в статусе-кво.

Не могу сказать, что сегодня высшие силовики или какие-то чиновники находятся в настолько некомфортном состоянии, что им хотелось какую-то свою проблему решать настолько рискованной авантюрой. Поэтому идеологический кейс за участие в войне я могу представить, а прагматичный — нет. 

По мнению Шрайбмана, если война «сожрет с собой Лукашенко», то может произойти следующее:  

— Россия в случае поглощения Беларуси не будет церемониться с местными кадрами, а поставит на это место губернатора из какой-нибудь Сибири, а все местные элиты будут разгромлены, поскольку будут представлять собой угрозу.

Даже с такой макиавеллистской точки зрения для них это дестабилизация их сегодняшнего правящего положения.

С Лукашенко они понимают, как работать, а понимают ли они, как работать с Путиным и российской хищной политической культурой, где сегодня ты руководитель региона, а завтра взрываешься в лифте? Не уверен, что они хотят окунуться в эти джунгли и этот дикий восток.

Но это не значит, что они будут вести себя пронационально и просуверенно в какие-то критические моменты. Если они окажутся в ситуации экзистенциального выбора: власть будет шататься и Путин будет предлагать какую-то альтернативу, то я себе вполне представляю, что они перескачут с ветки Лукашенко на ветку Путина без особых сомнений — не все, но большая часть.

Также политический аналитик представляет четыре сценария исхода войны России против Украины, и объясняет, какой из них может быть выгоден белорусскому правителю.

— Победа России ему не выгодна, потому что она означает Россию, которая находится на имперском шовинистическом подъеме, торжество там сил вроде Пригожина — для этих людей нет никакой нужды в независимой Беларуси и отдельном Лукашенко.

Победа Украины ему еще более невыгодна, потому что эта дестабилизация России, его основного донора. Остается два сценария: какое-то перемирие, не какой-то мирный договор, потому что он невозможен, а какое-то перемирие наподобие Корейской войны.

Или же то, что происходит сейчас: вечная вялотекущая война с обменами территорий без нормальных попыток переговоров. Последние два сценария для него более предпочтительнее.

Думаю, перемирие было бы для него более комфортным сценарием, потому что от того, что происходит сейчас, от горящей войны, все-таки может прилететь какая-то «неспадзяванка», неожиданные события вроде залетевшей ракеты или эскалации на уровне Россия-НАТО, которая с большей вероятностью втянет Беларусь в этот конфликт.

Настроение Путина может меняться, и он скажет: «Все, Саша, давай, иначе нефть и газ заканчиваются». Война провоцирует к неожиданным разворотам, а перемирие фиксирует реальность и снижает риск эскалации с участием Беларуси, — заключает Шрайбман.