Это закрытые границы, железный занавес, который в том числе опускает Европа. Это российский рынок как единственный для тебя, на котором ты вынужден соревноваться с теми, с кем ты не можешь соревноваться — с китайцами, индусами, с самими россиянами. И это не тот рынок, который неисчерпаем.
Шрайбман: «Бизнес — единственный сильный субъект, который сможет сказать: нет, ребята, давайте двигаться в сторону нормальности»
Политический аналитик — о том, кто может стать драйвером перемен в Беларуси.
— С моей точки зрения, бизнес может стать драйвером более позитивного курса, и здесь важный аргумент — рациональность, — отметил Артем Шрайбман на канале Часики тикают. — Потому что дальнейшее пребывание в союзе с Россией за железным занавесом — это пошаговый отказ от рациональности.
Это значит больше идеологизации, больше промывки мозгов в школах, больше запретов, банов того же ютуба, телеграм и вообще интернета.
По мере наращивания всего этого абсурда и исчерпания возможностей на российском рынке, особенно после того, как в каком-то виде закончится война, российские доходы и бюджетные траты упадут, экономика перестанет так развиваться, у бизнеса появится очевидный запрос просто на вдох свежего воздуха.
Бизнес захочет освежения этой системы, выхода из этой системы и из абсурда, которым наполнен беларусский режим при позднем Лукашенко.
При этом очередные перемены в Беларуси, по мнению, аналитика, начнутся в верхах.
— У силовиков (в сложившейся системе) будет все в порядке, бюрократия пересидит, а вот бизнес, на мой взгляд, единственный сильный субъект, который сможет сказать: нет, ребята, давайте двигаться в сторону нормальности.
А движение в сторону нормальности и рациональности означает снятие барьеров, диверсификацию рынков и т.д.
Кому он это сможет сказать? Будущей менее диктаторской власти. Мне кажется, окошко для перемен снизу мы проехали в 2020 году.
Следующие перемены будут простимулированы какими-то изменениями наверху. И уже они откроют поле для разных новых акторов.
То есть что-то изменится наверху, кликнет так, что в игру включатся новые субъекты вроде бизнеса и других слоев общества, которые смогут заявить свои требования на новое устройство страны.
Но это, скорее всего, будет после Лукашенко, после его смерти, — считает Шрайбман.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Политолог Аарне Веедла: «Самым естественным членом ЕС в этом регионе является не Украина, а Беларусь»
Карбалевич: «Ситуация, когда за решеткой умирают политические заключенные, не комфортна даже для сторонников Лукашенко»
Науседа назвал Беларусь источником рисков и призвал к усилению санкций
Халезин: «Возмущают слова Лукашенко о том, что он кого-то освобождает. Он цинично пытается торговаться»
Виктория Нуланд: «Если бы сделка в Турции состоялась, Путин смог бы получить «кастрированную» Украину за бесценок»
Карбалевіч: «Новы імідж Лукашэнкі не вельмі стасуецца з яго агрэсіўнай рыторыкай на адрас апанентаў»
Избранное
Премьера. Выборы 2001 года – когда политика оказалась не для взрослых
«Когда силовики услышали, что в сумках автоматы, у них были такие выражения лиц…»
«Те, кто вообще не откладывает деньги, не сберегает, — просто они еще не поняли, как плохо там, впереди»
Лябедзька: «Зараз Лукашэнка – быццам кавалачак мяса ў сківіцах Пуціна»
Преподаватель: «В учебное время, бывало, половину группы заберут слушать судебное заседание, половину – на уборку в Зеленстрой»
Беларусы не хотят жить, как в России