Шендерович: «Песков же не будет плескать дерьмом. Он же благородный человек»

Известный писатель-сатирик высказался на Эхо Москвы о полицейском режиме Путина, который себе сам объявил легитимность.

— Россия – страна с полицейским режимом. Никакой легитимной власти здесь нет. Это хунта. И они просто ломают через колено, потому что могут это сделать. Никакого закона уже. По-моему, перестали делать вид, что есть какой-то закон. Они просто держат взаперти людей. Параллельно выламывая им руки, как Галяминой. Где-то можно плеснуть зеленкой, полить дерьмом. Это уже факультативно. Но это полицейский режим

Вот если бы Яшина отпустили, если бы Галямину отпустили, если бы отменили эти подоночные закавыченные выборы и перенесли их. Вот если бы это случилось, мы бы сказали: о, событие. В том, что Галямина сидит, Яшин сидит, выборы подоночные состоятся, — события нет. Функционирует полицейский режим, он себе сам объявляет легитимность, уже не спрашивая нас. Поэтому никаких новостей-то нет.

Сидящий Навальный — это не новость. Соболь, политая какой-то дрянью – это не новость. Это быт. Это мы в этой подоночной стране живем. Где это быт. И где мы продолжаем жить, у нас тут какие-то премьеры, европейский город. Все роскошно хорошеющий. Широкие тротуары. Велодорожки. Посреди которого вот это подонство происходит. Мы привыкли. Эта привычка тоже уже не новость. Но самое печальное, что есть в происходящем – то, что месяц прошел, а мы привыкли. Вышло 20 тысяч человек, потом 60 тысяч. А потом, глядишь — привыкли.

Это одна банда. Покровитель Пригожина, те люди в погонах, которые обеспечивают неприкосновенность Пригожина. Люди в мантиях, которые выносят приговоры, люди с микрофонами, которые изображают из себя журналистов. Люди, которые изображают из себя депутатов, сенаторов. Это одна банда. Часть из них в погонах, часть в мантиях, часть в костюмах, с усами, без усов. В платьях, со значками. Это одна банда. И пока мы это не отдадим, не запомним сами и много-много раз ни повторим себе, себя не обманывать. Это банда.

Полтора месяца назад, когда только ходили от Пушкинской площади к Моссовету, я пытался разговаривать с полковником полиции, а там был этот Серб Петрунько с этой бандой. Которые провоцировали меня на мордобой. Вот я давал интервью, они влезали, хамили, чего-то говорили мерзости какие-то. Причем явно нарушая то, что называется личное пространство. Просто в 30 сантиметрах от лица. И я подошел к полковнику полиции, я говорю: «Вот видите, вот этот человек, у меня есть некоторые данные, что он, например, плескал в глаза зеленкой Навальному. Это он. Он представляет опасность». «Они предупреждены», — сказал – мне полковник.

Этих людей крышуют. Эти люди могут себе позволить провоцировать меня на мордобой. Не дай бог я коснусь кого-то из них, оттолкну. Вот тут выяснится, что в стране есть закон. Вот на этом дециметре. Где буду я или кто-нибудь. Помните, как кто-то из оппозиционеров оттолкнул девушку с микрофоном. Тут же административка. Они могут. Они могут плескать зеленкой, поливать дерьмом в открытую. Они могут срывать спектакли. Представляете, что на какой-то прокремлевский спектакль ворвется группа либеральных активистов и сорвет этот спектакль. Что будет дальше? С ними.

Это риторические все вопросы.

Для этой банды – это ресурс насилия. Песков же не будет плескать дерьмом. Он же благородный человек. Должны быть какие-то люди, которые не побрезгуют. Должны быть пригожинские какие-то. А мы просто закроем глаза, мы просто не сможем найти. А просто все в полиции понимают, что это классово близкие. Поэтому с ним ничего не будет.

И Петрунько не будет плескаться в глаза Пескову зеленкой. Он почему-то понимает, что за это ему будет не административное наказание, а какое-то другое. Нет, они не идиоты. Они прекрасно понимают, на кого они работают. Они охамели абсолютно, они чувствуют свою безнаказанность. Кто может наказать Пригожина, с руки которого ест Путин. Кто его накажет? Для этого должна смениться власть. Для того чтобы Пригожин за все свои убийства, убийства понес наказание. И за все свои многочисленные преступления. Должна для этого смениться власть. Мы не можем сменить власть, повторяю, как мантру. Единственное, что мы можем – это называть вещи своими именами.

И перестать говорить о парламенте, депутатах, сенаторах, полиции, суде. Мы должны зафиксировать, что у власти полицейский режим. Он называется путинским. По имени главного в этой корпорации. Условно называем режим путинским. Это полицейский режим. Законного там ничего нет, легитимного там нет ничего. Там нет ни парламента, ни сената, никаких выборов давно не было и никакого президента, разумеется, нет. После 12-го года посмотрите в Конституцию и убедитесь, что никакого президента Путина после 12-го года быть не может. Есть власть, которая окопалась и не уходит. И у нас нет сил сегодня ничего с этим сделать. Зафиксировали. Это очень полезная внятная констатация. Именно эта констатация, ее внятность, по крайней мере, среди тех людей, которые склонны минимально к рефлексиям, внятность этой формулировки послужит некоторому ускорению исторического процесса, я думаю.