Серена Уильямс: «Я похожа на сумасшедшую»

Кто является главной фигурой в современном спорте? Леброн Джеймс? Майкл Фелпс? Я вас умоляю. Забудьте про эту размазню. Главная — Серена Уильямс. Она заправляет женским теннисом, как Ким Чен Ын Северной Кореей: безжалостно, порой комично, немного лениво и периодическим переживая раздвоение личности.

Черная, красивая и сложенная как монстр-внедорожник Уильямс — теннисистка номер один в мире. Господство Серены подпитывается тем, что ей наплевать, что вы или кто-то еще думает о ее подходе к спорту. Уже более половины своей жизни Серена показывает теннису средний палец. Нельзя сказать, что она это признает.

«Друзья мне в последнее время говорят, что я испортилась, — произносит Уильямс с озадаченным видом. — А я отвечаю: «Да ладно? Ничего подобного!». Я чуть не поперхнулся «колой».

На самом деле Серена делает что хочет и когда хочет. Если бы она решила блеснуть своими способностями на каком-нибудь пафосном мероприятии в Саут-Бич, она бы заставила телезрителей платить за каждый просмотр, а во время рекламных пауз впаривала бы через «Магазин на диване» бюджетную одежду из своей модной линии. И ей было бы все равно, что вы об этом думаете. Эта женщина может в перерывах между сетами читать жизнеутверждающие цитаты, а затем, как в 2009 году в полуфинале Открытого чемпионата США, угрожать судье, что лично скормит ему теннисный мяч.

В чем ее секрет? Серена идет на компромисс только с самой собой.

«Я думала, что будет круто завести ребенка, пока я молодая, — говорит она. — Чтобы он был рядом, как собака — мои собаки летают со мной по всему миру, — но всегда есть что-то, от чего приходится отказаться ради успеха. За все приходится платить. Вопрос заключается в том, что ты готов отдать за успех».

Хороший вопрос.

Серена и Винус Уильямс живут в общем доме в коттеджном поселке в городе Палм-Бич-Гарденс, штат Флорида, населенном преимущественно пенсионерами. Им там нравится. Туманным мартовским утром Серена в трениках и футболке открывает мне дверь, ее длинные волосы торчат примерно в семи разных направлениях.

«Заходи, — говорит она, протирая сонные глаза. — Мне надо на тренировку, брр». Затем ее лицо светлеет. «Но потом мы поедем делать мне педикюр. Я накрашу ногти лаком, цвет которого меняется в зависимости от настроения. Вот этого я жду с нетерпением»

Она поворачивается и саркастически пропевает не самым дурным голосом несколько тактов песни «Oh What A Beautiful Morning». Сестры живут здесь уже лет десять, но дом до сих пор оставляет впечатление временного обиталища. Возле гигантского портрета Винус (ее сейчас нет дома) в вестибюле свалены в кучу коробки из Amazon и десятки пар обуви. На потолке висит блестящая люстра, а у стены стоит тяжелое антикварное зеркало. Но все действие происходит на кухне, где повар протягивает Серене стакан с зеленой микстурой. Она с неохотой его выпивает.

«Я вчера съела курицу и вафли, приходится теперь за это расплачиваться, — говорит теннисистка. — Ай-яй-яй».

Ассистент приносит несколько новых футболок Green Day, ее любимой группы. Серена оживляется и начинает весело скакать по комнате. «Они такие крутые!»

На кухне возникает Патрик Муратоглу, ее новый французский тренер, а возможно, и бойфренд. Он темноволосый и по-французски смазлив. Муратоглу ничего не говорит, но держит в руках сумку с ракетками.

Серена вздыхает. «Наверно, пора».

Мы едем к близлежащему корту в моей взятой напрокат машине (на подъездной дорожке стоит белый «роллс-ройс»).

«Это Каспер, — говорит Серена. — Мне нравится давать машинам имена. Для этой имя Каспер подходит идеально».

Как практически все в современной Америке, Серена передвигается вместе со свитой. В нее входят Муратоглу, повар, физиотерапевт и Александр «Биг Саша» Бажин, ее могучий спарринг-партнер. Процессия подъезжает к корту, расположенному менее чем в километре от дома, и начинает разгружать инвентарь.

Джеки, любимая старая белая собака Серены, сворачивается клубком в ее теннисной сумке и засыпает. Серена снимает футболку Green Day — она не хочет, чтобы та пропотела, — и надевает футболку «Невероятного Халка» с кубиками на прессе.

Бажин готов размяться, но у Серены на уме другое. «Мне сегодня приснился сон, — говорит она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Мой папа был членом мафии, он в чем-то провинился, и повсюду валялись изуродованные трупы, но я на них не смотрела». Бажин перестает делать растяжку и вслушивается. «Потом к нам домой пришли мафиози с гранатами и автоматами, но это был не настоящий наш дом».

Члены свиты опускают глаза, и Серена продолжает. «В моих снах всегда есть неожиданные повороты. Потом я вдруг плаваю с Винус, а она держит в руках акулу и тыкает ей в меня. Интересно, что бы все это значило?»

Ну, это несложный вопрос. Сестры Уильямс известны в мире тенниса не только благодаря своим достижениям на корте, но и благодаря их отцу, Ричарду Уильямсу, воспитанному матерью-одиночкой в городе Шривпорт, штат Луизиана. С тех пор как девочкам исполнилось по семь лет, он часами тренировал их на усеянных осколками стекла кортах в калифорнийском Комптоне.

Ричард превратил двух девчонок из гетто в золотоносных легенд спорта, в котором заправляют люди, потягивающие «Вдову Клико» в загородных клубах. Путь наверх не всегда был гладким. Чтобы его девочки могли заработать причитающиеся им деньги, Ричард прессовал других игроков и спортивных менеджеров — отсюда фигурирующие во сне трупы. Порой он геройствовал — десять лет назад на чемпионате в городе Индиан-Уэллс в Калифорнии, когда толпа безобразно и по-расистски освистала Серену, Уильямс в ответ показал приветствие «власть черных», — а иногда бывал просто невыносим — например, когда танцевал на Уимблдоне в дикторской кабинке, провозглашая своих дочерей лучшими теннисистками всех времен.

Закидоны Ричарда так сильно привлекали к себе внимание, что большинство фанатов забыли, что именно мать сестер Уильямс, Орасин Прайс, помогала их тренировать и поддерживала девочек, когда у Ричарда начинала ехать крыша. (Родители Серены развелись много лет назад. В 1999-м жена Ричарда попала в больницу со сломанными ребрами, и в нанесении побоев заподозрили его. Уильямс все отрицал; обвинений ему предъявлено не было).

В безумии Уильямса была своя система. Пока большинство его коллег — отцов теннисисток записывали своих десятилетних дочерей на юношеские турниры, Ричард держал девочек в изоляции, заставляя их тренироваться в паре с мужчинами и оттачивать технику. И когда в четырнадцать лет они стали профессионалками, они могли делать такие подачи, каких женский спорт еще не видел. По ходу дела Ричард сливал тренеров, топтал организаторов и стращал журналистов — все ради своих дочерей. Эпизод с Винус и акулой? Ну, Серена, по собственному признанию, в юности часто обманывала сестру в спорных моментах на корте, и однажды отрезала другой своей сестре косы. В ней явно есть дурное семя, тогда как Винус просто душка. Винус не стала бы тыкать в нее акулой, но Серена, похоже, чувствует, что заслужила это.

Сегодня Муратоглу пытается заставить Серену ставить ноги на сантиметр ближе друг к другу. Серена на это не ведется.

— Неудобно как-то.

Муратоглу легонько толкает стоящую в стойке Серену. Та едва не падает.

— Видишь?

Серена одаривает его таинственной улыбкой.

— Я не говорю, что ты не прав — я говорю, что так неудобно.

В конце концов Серена делает подачу. Сила — доминирующая часть ее стиля, как произнесение речей у Обамы. Говоря коротко, она бьет по мячу сильнее, чем любая женщина, когда-либо игравшая в теннис.

Большинство теннисисток подают мяч со скоростью в районе 150 км/ч; скорость подачи Серены превышает 160 км/ч. Ее сила просто сравнивает оппонентов с землей.

Ключевой навык Серены — это сила, ведь она не самый подвижный игрок. «Я такая неуклюжая, — говорит Уильямс. — Могу ни с того ни с сего упасть. У меня на лице есть шрам от падения с велосипеда».

Но ее неуклюжесть осталась в прошлом. Под попечительством Муратоглу подвижность Серены значительно улучшилась, и она достает мячи, до которых десять лет назад ей было просто не добраться. Однако большую часть очков она по-прежнему зарабатывает еще до того, как противник успевает ее запутать.

Серена начинает подавать, и мячи, просвистев над сеткой, падают за линией со звуком разрывающихся бомб. Время от времени она хватается за лодыжку, словно мать, проверяющая, не сбросил ли ребенок одеяло. Ричард смотрит и улыбается: «Хорошо, хорошо»...

Серена падает ко мне в машину, чтобы я отвез ее в тренажерный зал в полукилометре от корта. Я спрашиваю, любит ли она тренировки, и Уильямс бросает на меня выразительный взгляд, как бы говоря: «А сам как думаешь?»

— Я перестану играть не потому, что мне надоел теннис, — заявляет она, — А потому, что мне осточертели тренировки.

Звонит телефон. Это Винус.

Если бы они не были сестрами, то смогли бы стать идеальными персонажами для ситкома канала CBS под названием «Две богатые девицы». Винус — стройная и элегантная, а Серена ходит с видом «ты-мне-тут-не-хами». Винус играет грациозно и почти без эмоций — Серена постоянно кряхтит и злобно сверкает глазами. Когда Винус встречалась с гольфистом по имени Хэнк, Серена встречалась с Брэттом Ратнером, голливудским enfant terrible средних лет. Серена ездит на «роллс-ройсе», а Винус на вопрос о своих автомобилях стеснительно отвечает: «Ну, меня подвозят».

Но какими бы ни были различия, их объединяет сестринский альянс «Винус и Серена против вселенной». Именно Винус в 2011 году убедила Серену лечь в больницу, когда ее нога распухла из-за тромбоэмболии. Теперь Серена утешает Винус, страдающую синдромом Шегрена — аутоимунным заболеванием, угрожающем карьере старшей Уильямс.

Они ежедневно созваниваются в одно и то же время. Поболтав об отце, они переходят к сплетням. Как обычно, говорит в основном Серена. «Есть люди, которые живут и дышат теннисом. Я считаю, что надо иногда отдыхать».

Серена выходит из машины и разговор переключается на топ-теннисистку из первой пятерки, которая сейчас влюблена. «Она каждое интервью начинает со слов: «Я так счастлива, мне так повезло». Вот скукотища, — громогласно говорит Серена, — Все равно ее не будут приглашать на крутые вечеринки. Ну, и если она хочет встречаться с бессердечным человеком, то бог ей в помощь». (Резонно предположить, что речь идет о Шараповой, которая сейчас встречается с Григором Димитровым, по слухам, одним из бывших парней Серены.)

Такой уж у Серены стиль. Есть она, и есть остальной мир тенниса. После матчей она любит говорить: «Хорошая игра, подруга», и снисходительно похлопывать повергнутую соперницу по плечу. Виржини Раззано, которая нанесла Уильямс поражение на прошлогоднем «Ролан Гаррос», говорит, что с тех пор дважды встречалась с ней, и оба раза та бросала на нее убийственные взгляды.

«Я здесь для того, чтобы работать, а не заводить друзей, — произносит Серена, и торопливо добавляет: — Но и врагов я заводить не собираюсь».

Уильямс блокирует телефон и тащится в спортзал.

Вам когда-нибудь хотелось иметь что-нибудь общее с чемпионом мира? Считайте, что вам повезло. Никто так не боится тренажерного зала, как Серена. Она включает свой iPod и разрешает тренеру манипулировать ее ногами, не глядя на него. Левой рукой она поднимает легкие гантели, а правой пишет смс.

Самый болезненный момент наступает, когда Уильямс встает на беговую дорожку. Тренер пытается давать Серене советы, заставив ее снять наушники и вызвав ее раздражение.

— Мы закончили? — спрашивает Серена.

— Еще два захода, — говорит тренер.

— Один.

— Хорошо.

Вспотевшая Серена с облегчением уходит с дорожки, словно ребенок с урока математики, прерванного учебной тревогой. Мы направляемся домой.

«Так, теперь в душ и на педикюр!». Поведение Уильямс полностью меняется, лицо светлеет. «Наконец-то у меня впереди что-то приятное».

Серена Уильямс переключается между образами мировой легенды спорта, международного финансового концерна и неправильно понятой маленькой девочки быстрее, чем обменивается с Шараповой ударами. Я отвожу ее на педикюр, и она спрашивает, о ком еще я писал. Я называю пару комиков. Она вздыхает. «Представляешь, меня даже ни разу не приглашали вести «Saturday Night Live»! — говорит она, — А ведь я остроумная. Мои друзья подтвердят».

Мы съезжаем с шоссе I-95, и я сдуру сворачиваю на встречку, едва не убив легендарную теннисистку. Серена не кричит: «Осторожнее!» Вместо этого я слышу: «Внимание, внимание!» Я извиняюсь, а Уильямс издает смущенный смешок. «Я слишком долго жила в Париже. Не могу поверить, что сказала такое».

Кроме дома во Флориде, у Серены есть жилье в Лос-Анджелесе, но в течении последних полутора лет она большую часть времени провела в Париже. (Она не признается, что у нее отношения с тренером, но папарацци поймали их идущими рука об руку.)

Мы сворачиваем на парковку у маникюрного салона, но Серена еще не обедала, и мы заходим в кафе сети Panera. Серена смотрит на табло с меню, и поворачивается ко мне.

— Можно тебя спросить?

Она показывает на выпечку.

— Видишь булочку с корицей? Скажи мне, почему она меня так манит?

— Потому что булочки с корицей очень вкусные?

«Мне пришлось смириться с тем, что вес — одно из моих слабых мест, — говорит Уильмс, поглощая сэндвич, за которым не последует булочки с корицей. — Особенно если растешь вместе с Винус, которая высокая, стройная и вообще как модель. А я плотная, и бедра у меня широкие».

Подходит подросток и просит ее сфотографироваться. Серена позирует для кадра и продолжает. «Раньше мне казалось, что я хочу быть как Винус. Я хотела быть худой, но это не мое, поэтому пришлось усвоить, что у меня вырастут большие сиськи и что я буду большой, и научиться получать от этого удовольствие. Мне кажется, другие фигуристые девчонки с большими формами должны быть более уверенными в себе».

Мы заходим в салон и Серена сбрасывает сандалии, демонстрируя пальцы, израненные четвертью века игры в теннис. Ее передают в руки кореянке, которая узнает Серену и начинает нервничать.

Возникает непонимание в обсуждении оттенка лака, и подходит менеджер.

— Пригласить мастера, которая лучше знает английский?

Серена отрицательно качает головой.

— Не надо, у нас все отлично.

Я жду, пока Серена впадет в близкое к трансу состояние, и спрашиваю о ее проблемах с управлением гневом. В прошлогоднем документальном фильме «Винус и Серена» спортсменка перечисляет свои альтер эго: Саммер, которая пишет всем записки с благодарностями, теннисистка Психо-Серена и Таканда, которую Серена описывает как «нехристь». Уильямс утверждает, что именно Таканда вышла из себя на Открытом чемпионате США в 2009 году. «Таканда сорвалась с цепи», — говорит мать Серены Орасин.

Серена охотно признает, что у нее расщепление личности. В начале карьеры, после тяжелого матча на Открытом чемпионате США, репортер спросил, что она говорила себе на корте. Уильямс лишь рассмеялась.

«Когда что-то не клеится, я много беседую с собой. Я похожа на сумасшедшую, потому что постоянно сама с собой препираюсь. Мы долго спорим, потом я говорю ей, что она лошара, а она говорит, чтобы я заткнулась. И мы миримся».

Множество личин Серены живут в шатком перемирии уже два года. За вспышкой гнева на Открытом чемпионате США 2009– года последовала еще одна в 2011-м, когда она обвинила главного судью в том, что «он прокатил меня в прошлый раз». (Это было неправдой.)

Серена знает, что в состоянии бесконтрольного гнева она играет не лучшим образом, и честно говорит о том, во что ей это обходится. Когда мы познакомились, она выиграла «Ролан Гаррос» всего один раз, и винила в этих промахах свою психику. «Я там серьезно оплошала, — говорит она. — Я должна была выиграть еще несколько лет назад. Просто я плохо играю в таком напряжении. Довела себя до предела и сорвалась».

Случившееся за последние два года возрождение Серены во многом связано с укрощением Таканды, страхом перед тромбами и работой с Муратоглу.

«Забавно, когда он начал меня тренировать, у меня были трудности: все мои матчи проходили в три сета, — говорит Серена, любуясь ярко-розовым оттенком лака. — Патрик сказал: «Разбуди в себе ту, злую Серену. Я хочу, чтобы ты одновременно была и в расслабленном состоянии, и в праведном гневе». Частичке меня необходим гнев»...

Сколько еще Серена сможет играть на таком уровне? Есть ли у нее запасной план? Недавно у нее был внутренний диалог с самой собой, и прошел он не очень удачно. Она поддерживает ногу, чтобы мастеру было удобнее работать с кутикулами.

«У меня случился приступ паники, — говорит она с содроганием. — Я думала: «Понятия не имею, что мне делать дальше».

Еще ее беспокоит материнство. Ей всего лишь тридцать один, но часы тикают.

«Я собираюсь заморозить свои яйцеклетки — без шуток. Я над этим думала, но если их заморозить, то тест на допинг может дать положительный результат. Надо будет еще раз навести справки».

Однако до этого еще далеко, по крайней мере, пока. Серена хочет выступить на Олимпиаде-2016, так что у нее есть еще три года, чтобы придумать новый генеральный план или даже новую личность. А сейчас Уильямс радуется своим ногтям.

«Не могу дождаться, когда я разозлюсь, и они поменяют цвет, — она хмурится. — Но теперь все будут видеть, в каком я настроении. Не знаю пока, хорошо это или плохо».