Сценарий «БелДЖи»: китайский шпионаж и его белорусские участники

«Если посчитать все издержки освоения китайских кредитов, то получается ставка 40 – 60%» — известный экономист Ярослав Романчук о том, как китайцы делают бизнес на аборигенах. 

 «Крупный китайский бизнес под руководством компартии – это не только коммерческие сделки. Это сетевые структуры для активного промышленного шпионажа, — пишет Ярослав Романчук. — Даже американцы убедились в этом на своей шкуре. Объем потерь и упущенной выгоды от украденных технологий в разном виде исчисляется сотнями миллиардов долларов.

Китайцы нигде и никогда не выступали бескорыстными благотворителями, щедрыми донорами развития других стран, будь то Африка, Азия или Европа. Нет оснований считать, что Беларусь имеет какой-то особый статус и значения для китайских номенклатурно-коммерческих структур. Они ничего не делают просто так, за идею или просто по доброте душевной.

Сотрудничество Китая с Беларусью следует рассматривать с точки зрения стратегии поведения Поднебесной на внешних рынках. Это продажа китайских товаров, оборудования, машин и техники за счет связанных кредитов, строительство объектов руками китайских рабочих, промышленный, научный шпионаж, доступ к дешевым природным ресурсам, вербовка агентов влияния и источников информации в иностранном государстве для втягивания страны в долговую ловушку.

Нет сомнения, что после почти 20 лет дипломатического, политического сотрудничества и более 10 лет активного кредитования Китай завербовал в Беларуси много людей, которые работают на реализацию его стратегии. Если с формальной точки зрения коммерческий проект кажется бессмысленным, тупиковым или, как говорят сторонники госплана, планово убыточным, следует искать другие причины участия в них китайцев. Они ребята, кажется, даже в спальню ходят с калькулятором. Своего не упустят. Лохов разведут. Свои интересы монетизируют, в том числе при помощи взяток и откатов.

Примеров такого поведения в Беларуси немало. Красивая обертка для китайской кредитной экспансии – межгосударственные соглашения. Белорусское руководство увидело в возможности получения китайских кредитов источник финансирования своих инвестиционных проектов. Формально низкая цена китайских кредитов была лишь приманкой. Ведь кредиты были связанными. Это значит, что закупки оборудования и машин для модернизации белорусских предприятий, продажа услуг осуществлялось китайскими компаниями по ценам, которые они сами определяли. В этом – основной источник их прибыли.

Согласование такого рода проектов невозможно было бы без заинтересованного участия белорусской стороны. Когда цены на импортные машины/оборудование, услуги завышены на 50 – 70%, «добро» с белорусской стороны означает либо полное невежество, либо деньги за подпись/добро. Если посчитать все издержки освоения китайских кредитов, то получается, что ставка 40 – 60%. И это под госгарантии! При этом по-настоящему частных прямых китайских инвестиций практически нет.

Для китайцев это бизнес на аборигенах. Они зарабатывают свое до начала работы модернизированных заводов. Остальное, в том числе экологические вопросы, остаются на голове белорусов. Есть спрос на товары или нет, соответствует ли качество товаров требованиям рынка или нет – это не головная боль китайцев. Эту головную боль получаем мы, потому что целый ряд белорусских номенклатурно-коммерческих начальников работают не на свои предприятия, не на свою страну, а на свои карманы. На них лежит львиная доля ответственности за такой формат китайско-белорусских отношений. За это время Беларусь превратилась в банальный рынок сбыта для китайских товаров.

Доля Китая в белорусском товарном экспорте в 2018 году – всего 1,4%. Для сравнения в 2000г. была 1,9%. Доля белорусских товаров в китайском импорте в 2018 году – 0,02% — две сотых процента. Белорусский товарный рынок для Китая – это мизерные 0,15%, но в абсолютных цифрах с 2000 по 2018г. импорт китайских товаров увеличился с $ 47,4 млн. до $ 3,16 млрд. – в 66,6 раз! Доля импорта товаров из Китая в Беларусь взметнулась с 0,5% в 2000 году до 7,3% в 2018 году.

В китайско-белорусских отношениях выделим два особых проекта. Первый – Китайско-белорусский индустриальный парк. В следующем году будет десять лет этого проекта. По факту работы по нему начались в 2010 г. Китайцы, которые отличаются беспрецедентными темпами строительства заводов, инфраструктуры, коммерческой и жилой недвижимости не могут за десять лет реализовать вроде бы «флагманский» для реализации проекта «Пояс и путь»? Абсурд. По заявлению руководства Парка было «освоено $ 470 млн.».

Знаковыми для Парка, который был заявлен, как место для производства высокотехнологичных, прорывных товаров, вдруг заявлено производство двигателей для легковых автомобилей, по судостроению (!) Это в лишенной доступа к морю Беларуси.

А еще громкие фанфары прозвучали в отношении создания совместной компании – оператора будущего железнодорожного мультимодального терминала. На территории Парка нет такого ж/д узла, как в Барановичах, Минске или Орше. Там нет мощных коммерческих потоков товаров. Китайцы в бизнесе для себя так нигде и никогда не работают. Это какая-то коммерческая чепуха.

Но китайцы, занятые в проектах внешней экспансии – явно не простофили. Значит, у них есть другие цели, выходящие за рамки заявленных краткосрочных целей и задач. Одна из них, судя по поведению в других странах, научный и промышленный шпионаж, вербовка агентов влияния для поддержания и расширения товарной и кредитной экспансии.

Под эти цели идеально вписывается проект создания научно-исследовательского института в «Великом камне». Заявлено, что вместе с белорусскими учеными он будет заниматься интеллектуальной робототехникой, навигацией роботов, системами интеллектуального видения, речевыми интерфейсами. Прекрасный интерфейс для научного, интеллектуального шпионажа, особенно если принять во внимание, что белорусские ученые – бедные, как церковные мыши, а китайцы легко идут на неформальную покупку интеллектуального продукта иностранцев в обход законных схем и процедур. Коммерческая логика «Великого камня» в свете отсутствия внятных бизнес проектов – политическое, медийное, PR-сопровождение деятельности Китая по обеспечению доступа к секретам и ценным нематериальным активам Беларуси.

Второй особый проект Китая в Беларуси – автомобильный завод «БелДЖи». Судя по ходу его реализации, китайцев не особо беспокоят объемы продаж, сроки окупаемости проекта (три года он убыточен) и прибыль. Им не нужен завод в Беларуси, чтобы осуществить экспансию на российском рынке. Для этого они строят новые заводы в самой России. Внутренний рынок Беларуси явно не соответствует заявленной мощности в 60 тысяч автомобилей в год.

Абсурдно считать белорусский завод «БелДжи» частью китайской экспансии на рынок Евросоюза. Беларусь до сих пор не вступила в ВТО, не имеет самых базовых соглашений с ЕС по снятию торговых барьеров. Прагматичные, рациональные китайцы точно не верят в уникальную роль белорусского завода «БелДжи» для европейского автомобильного рынка. Значит, есть другая повестка дня, скрытая от глаз населения и даже большинства полисимейкеров.

Поиск правды ведет нас к ответу на вопрос: «Что такое ценное, уникальное нужно китайцам в Беларуси, что они не могут получить нигде в мире?» Ответ лежит на поверхности. Первое – это научные, технологические, производственные секреты двух белорусских флагманов – БелАЗа и МЗКТ. Доступ к военным секретам в Беларуси получить очень сложно, а вот с БелАЗом – другое дело. Китайцы никак не могут сделать аналог нашему большегрузному самосвалу, тем более произвести такой же качественный продукт, как наши колесные тягачи. Если они их получат, то выгоды для китайских производителей с лихвой окупят незначительные затраты на «БелДЖи» и «Великий камень», особенно если учесть тот факт, что львиная доля затрат осуществляется за счет белорусских налогоплательщиков или под их гарантии.

Поведение китайцев на «БелДЖи» похоже на маскировку разведывательной деятельности, созданию сети своих агентов по получению заветных секретов и ноу-хау от БелАЗа. Главным акционером СЗАО «БелДЖи» является не белорусское правительство в лице Минэкономики или Госкомитет по имуществу, а БелАЗ. Его доля выросла с 50% до 56,23%. Здесь появляются серьезные вопросы. Почему белорусские власти подставили нашего флагмана крупного машиностроения под сомнительный коммерческий проект? Одно дело делать большие грузовики, совсем другое – легковые автомобили. На БелАЗ работают профессионалы высокого уровня. Они точно это знают. Значит, их поставили перед фактом?

В сложившейся ситуации чем хуже будет работать «БелДЖи», чем больше будет у него долгов, тем больше возможностей будет у китайцев претендовать на акции самого БелАЗа. Сегодня участие китайцев в СЗАО «БелДЖи» сводится к поставке машинокомплектов сомнительного качества. Такое ощущение, что китайцы, подчищая свои склады, комплектуют партии для Беларуси. Качественного механизма контроля качества поставляемых комплектующих на заводе нет. Служба экономической безопасности де-факто отсутствует. Постарались те, кому она мешала для имитации бурной коммерческой деятельности.

Уникальный случай даже для Беларуси, когда коммерческим предприятием СЗАО «БелДЖи» руководит первый заместитель министра промышленности Геннадий Свидерский. Неужели в стране, с декларируемым большим кадровым запасом президента, не нашлось качественного руководителя? Или его функция совсем в другом?

Этот номенклатурный начальник-коммерсант делает хорошую мину при плохой игре, обещая рентабельность и рост объема продаж. Инсайдеры же говорят, что идет сокращение рабочих. Зарплата раньше была BYN600-700, потом снизилась до BYN480 - 500 в месяц чистыми. Молодым специалистам в первые месяцы работы платят BYN320 - 350. Конвейер работает 2 - 3 дня в неделю. Часто случаются манипуляции с готовой продукцией, когда переделывают «косяки» готовой продукции. Если учесть, что на промышленных предприятиях Китая средняя зарплата в эквиваленте составляет ~$ 1000, то китайцы просто держат белорусских рабочих за дешевку.

Продукция БелДЖи продается с большим трудом. Заявленные цели продаж в 15 — 20 тысяч в год остается в сфере грез. И это с учетом бурной деятельности властей внутри страны по принуждению к покупке автомобилей «БелДЖи». Здесь речь идет о субсидировании государством (читай налогоплательщиками) в размере около 10% стоимости покупок этим авто, приказал пересадить чиновников именно на этих китайских «коней». Чисто белорусского в них по-прежнему мизер, разве что резина с «Белшины». Так что заявленная локализация в 50% остается отдаленной перспективой.

В данном проекте уже освоено ~$ 300 млн., а на горизонте все не видно окупаемости и коммерческих перспектив. Чтобы скрыть очевидные дефекты в реализации данного проекта и еще глубже зацепиться за влиятельных промышленных лоббистов, которые могли бы вывести китайцев на коммерческие секреты БелАЗа, китайцы решили пустить пыль в глаза электрокаром и производством двигателей, по факту на своей территории – в «Великом камне».

Белорусскую историю «БелДЖи» можно условно разделить на два периода. Первый – строительство завода и освоение кредитов командой БАТЭ (не путать с футболом). Бенефициарами стали не только многие руководители белорусского предприятия, но и местное начальство. Оно вошло в тесный контакт с представителями китайской компании, подписывая акты приемки с полузакрытыми глазами.

Второй этап начался с назначения руководителем «БелДЖи» первого министра промышленности Свидерского. Он вместе со своим патроном/партнером Семашко приложил немало усилия для открытия этого завода в Беларуси. Сейчас они прикладывают максимум усилий, чтобы прикрыть коммерческий провал данного проекта и вывести китайцев на достижение их стратегических целей. Для этого они запускают процесс производства двигателей, электромобилей и завернули их в другие «прорывные» технологии из «Великого камня».

А долги «БелДЖи» продолжают расти. Вместо признания тупиковости данного проекта его соавторы из Беларуси, оказавшиеся на побегушках китайских хозяев, изворачиваются, очковтирают и дискредитируют Беларусь в глазах китайских бизнесменов-государственников. Они же думают, что белорусских чиновников легко и дешево можно завербовать для своих проектов. Как африканских аборигенов.

Возможно, у Свидерского, китайских товарищей из «БелДЖи» есть некий корпоративный план превращения данного завода в коммерчески выгодный проект, но широкой публике он не известен. Пока же ни поведение руководства завода, ни его акционеров, ни Минпрома Беларуси не убеждает нас в том, что такой план есть. Поэтому на данном этапе мы имеет основания подозревать китайцев в реализации выгодного исключительно им коммерческо-шпионского плана по доступу к БелАЗу и его секретам. В этом ему помогают (сознательно или от невежества) целый ряд белорусских номенклатурно-коммерческих, силовых структур.

Это моя гипотеза основана на анализе корпоративного поведения китайской и белорусской сторон в рамках реализации проекта «БелДЖи», открытых данных по реализации данного проекта, общего поведения китайцев в Беларуси, в том числе при реализации «Великого камня» а также оценок инсайдеров данного проекта.

Ладно, если только проект «БелДЖи» окажется провальным проектом. Тогда общие потери, включая издержки упущенной выгоды, составят ~$ 500 – 700 млн. Совсем другое дело, если китайские товарищи выведают-таки секреты белорусских промышленных флагманов. Тогда они поставят под угрозу позиции белорусских производителей на мировом рынке. Их место займут коммерческие структуры Китая. Какие – решат стратеги из руководства Поднебесной. Для них Geely – это только одна из коммерческих организаций по осуществлению глобальной экспансии.

В такой ситуации самое время белорусским органам безопасности ответить на следующие вопросы:

1) почему именно БелАЗ был выбран в качестве акционера СЗАО «БелДЖи»? Есть ли риски финансовой устойчивости нашего флагмана со стороны финансовой деятельности «БелДЖи»? Риски вхождения в состав акционеров китайской компании?

2) Каковы результаты аудита деятельности акционеров СЗАО «БелДЖи» на этапе до начала производства и за период работы завода? Важно оценить качество бизнес плана на этапе выбора мощности завода, стоимость оборудования, работ и услуг по строительству завода, финансовые показатели работы с определением точки безубыточности, окупаемости инвестиций и совокупных затрат на доведение локализации до, как минимум, 50%?

3) Какова персонально роль лиц из руководства страны, которые активно лоббировали проект «БелДЖи», в частности Семашко, Свидерского и Кобякова? В какой мере они защищали экономические интересы Республики Беларусь, а в какой мере китайских компаний?

4) Есть ли риски промышленного и научного шпионажа в пользу Китая в рамках проектов «Великого камня»? Есть ли основания утверждать, что в Беларуси сформировалась группа агентов/лоббистов китайских коммерческих структур?

5) С учетом общих затрат белорусских предприятий, в том числе на покупку оборудования и модернизацию производств, какова совокупная стоимость кредитных ресурсов от Китая?

6) Соответствуют ли кредитная линия Китая под госгарантии Республики Беларусь, предполагающая получение белорусскими субъектами связанных кредитов, экономическим интересам Республики Беларусь?