Саша Филипенко: «Эти сроки всем нам, всему белорусскому обществу»

Как долго будут сидеть политзаключенные, получившие огромные сроки в Гомеле, чего хотят Лукашенко и Путин и добьются ли они своих целей, и как меняется отношение европейцев к белорусским проблемам? Об этом и многом другом писатель Саша Филипенко рассказал на Радыё Свабода. Выбрали интересные и важные фрагменты из этой беседы.

Фото Delfi

О сроках фигурантам «дела Тихановского»

— Эти сроки совершенно обескураживают нормального человека. Насколько я представляю, Лукашенко продолжает торговаться с Европой, призывать к диалогу и, как всегда он хотел, продавать людей в обмен на отмену санкций.

Сейчас такие сроки ровно потому, что ему нужно растрогать сердца еропейцев, которые не могут смириться и скажут: давайте, чего вы там хотели, только давайте освободим этих людей.

…В какой-то мере эти сроки — всем нам, всему белорусскому обществу. Лукашенко говорит, что они будут сидеть 15, 18 лет. И вопрос к нам: что мы сделаем, чтобы они не сидели в тюрьме, а вышли в самое ближайшее время, сумеем ли мы найти новые способы давления на режим?

Лукашенко сейчас сражается не с нами, не с белорусами. Он сражается со временем. Он не соответствует 2021 году и пытался как-то въехать в новый век привычным способом, элементарно сфальсифицировав выборы. И вдруг что-то не сработало, белорусы сказали: так больше нельзя. Если каждый продолжит борьбу, в той степени, как он может, мне кажется, сроки и этим, и тысячам других людей, которые остаются в тюрьмах, станут меньше.

О настроениях в Европе

— К сожалению, в Европе по-прежнему очень мало знают о том, что происходило и происходит в нашей стране. Что-то слышали про угнанный самолет, что-то — про мигрантов. Но Европа все равно живет своей жизнью, и наши новости находятся на периферии.

Не думаю, что Европа устала <от белорусской повестки>. Можно устать от конфликтов, в которые вы очень включены и помогаете каждый день — а Европа, безусловно, предпринимает какие-то шаги, но они и близко не тянут на то, что Европа могла бы сделать, чтобы помочь целому европейскому народу…

Где бы я ни выступал, будь то Австрия, Голландия или Германия, я рассказываю о том, что происходит в Беларуси и о том, что мы должны немедленно действовать. Потому что диктатура — такой же вирус, как и коронавирус, он распространяется, и мы видим, что совершенно недопустимые вещи уже происходят в Польше, в Венгрии…

О роли России в белорусском кризисе

— Если бы не было поддержки со стороны Путина, Лукашенко бы уже давным-давно не было. И мы сейчас боремся не только с белорусским режимом, но и с огромной Россией, которая стоит за его спиной.

Не думаю, что Путину нравится Лукашенко. Но у него есть «синдром Каддафи», он очень боится того, что улица побеждает, и ему очень важно не показать российскому электорату, что если в Украине выиграли протесты, в Беларуси выиграли протесты — значит, и в России они могут выиграть? Любимая мантра Путина: «Ходите на выборы, а мы посчитаем голоса».

Он выступает как «объединитель земель русских», и не думаю, что для него вообще имеет значение, что думает белорусский народ.

О реакции на свои тексты

— Очень сильная реакция и от простых людей, и от европейских политиков была на открытое письмо Рене Фазелю (экс-глава Международной федерации хоккея — С.), на обращение в Красный Крест. Когда после встреч европейские читатели спрашивают, чем они могут помочь белорусам, я каждый раз говорю: вы можете обратиться к своим собственным политикам, задавать им вопросы, обращаться к бизнесу, и задавать вопросы: почему они продолжают сотрудничать с белорусским режимом, финансово его поддерживать.

Смогла бы компания А1 без постановления суда, просто по какому-то твиту от МВД, выключить интернет в Вене или в Зальцбурге, если бы люди вышли на улицы? Я твердо убежден, что нет.

О санкциях

— Давайте представим, что их не будет. Что мы еще можем предложить, кроме постов в Фейсбуке, понимая, сколь высока цена для людей за выход на улицы? Я не слышал никаких предложений, что противники санкций предлагают взамен.

Мы видим, что санкции действуют, потому что истерика, в которой находится Лукашенко и все то, что сейчас происходит, включая ужасающие сроки — это реакция на внешнее давление, на санкции, которые будут продолжаться.

Когда говорят, что санкции подталкивают Беларусь в объятия России — я не знаю, а в какой точке мы сейчас находимся? Действительно ли мы независимы все эти годы, или мы превратились в республику Татарстан, и у нас просто висят красно-зеленые флаги, не имеющие отношения к Беларуси, только к БССР? Знают ли люди, о чем действительно говорил Лукашенко с Путиным на протяжении последних десяти лет?

У меня нет инструментария, чтобы оценить степень нашей независимости сейчас, в 2021 году. И я очень растерян, когда говорят про потерю белорусской независимости — потому что не понимаю, а не потеряли ли мы ее давным-давно, после третьего или четвертого переизбрания Лукашенко…

О новом романе

— Он выйдет в феврале в издательстве «Время». Это история первого директора Московского крематория Петра Нестеренко. Я привожу в книге множество документов, которые нащел в архивах – и благодаря «Мемориалу», который сейчас под ударом, и благодаря музею истории ГУЛАГа, историкам.

К сожалению, это по-прежнему очень актуальная история: роман построен на реальных допросах Петра Нестеренко, через которые мы понимаем, как работала советская репрессивная машина, как людей убивали и уничтожали следы преступлений. Я пытаюсь показать, что 1937-1940 годы и то, что происходит сейчас, очень похожи, и мы до сих пор не проговорили какие-то большие ошибки.